Даг Кейси о президентских выборах в США и Обаме

Интервью берет Луи Джеймс (Louis James)

L: Даг, учитывая все предвыборные сплетни, читатели интересуются, как мы прокомментируем этот спектакль. Республиканцы не определились, какую нравственную катастрофу выбрать в качестве кандидата, и никто из нас не думает, что одобрение получит единственный приличный человек – Рон Пол (Ron Paul). Похоже, что недавние экономические показатели приободряют президента, поэтому, кажется, ваши опасения, что вместо Обамы (Obama) демократы могут выбрать левого генерала, улетучиваются. Итак, что ты думаешь – проведем ли мы следующие четыре года с Обамой?

Doug: Что ж, как правильно сказал Клинтон (Clinton): «Суть в экономике, дурачок». Несомненно, это и есть определяющий фактор того, как проголосуют большинство людей. К сожалению, большая часть населения не имеют понятия о том, что создает сильную экономику. В случае если экономика не выйдет из эпицентра урагана в этом году, что маловероятно, думаю, народ проголосует за Обаму. Тем, кто особо не присматривается, кажется, что состояние экономики улучшается; это свойственно людям с мышлением по типу «Коней на переправе не меняют» и «Так держать!».

L: Но если ты прав насчет выхода экономики из центра урагана?

Doug: Тогда республиканцы должны предпринять попытку. Но все основные кандидаты, кроме Рона Пола, как вы сказали – Ромни (Romney), Гингрич (Gingrich) и этот новый ужасный претендент, Санторум (Santorum) – чрезвычайно опасные, оголтелые милитаристы. Помимо всего прочего, Санторум похож на религиозного фанатика, представляющего реальную угрозу для общественного устройства американского общества. Конечно, все они сотрясают Библией в угоду американскому атавизму; на данный момент Штаты являются самой религиозной из развитых стран мира… так что, возможно, Санторум – это как раз то, что им нужно.

L: Ранее мы говорили о Роне Поле – у него по-прежнему нет шансов?

Doug: Нет. И очень жаль, потому что он единственный реальный антивоенный кандидат, постоянно набирающий значительное количество голосов – от 15% до 20%. Он также – единственный, кто действительно выступает за финансовое благоразумие, сворачивание полицейского государства, ослабление контроля над экономикой и многие другие позитивные моменты. Но у него нет шансов. Он довольно неплохо выступает для либертарианского меньшинства в США, но определенно не для большинства с менталитетом, ориентированным на государственные подачки, и даже не для большинства республиканских избирателей. Республиканцы стали партией войны, и д-р Пол выбивается из общего строя. Демократы давно уже являются партией всеобщего благосостояния, так что сюда он тоже не вписывается. Этого просто не случится с ним – не по его вине, а потому что вся система полностью продажна, а электорат полностью деградировал. Если сравнить США с древним Римом, то мы ушли намного дальше времен ранней республики, когда герои вроде Горация (Horatio) и Цинцинната (Cincinnatus) могли вдохновить и спасти положение. Сегодня обстановка, скорее, напоминает Рим и императоров третьего века, когда любой из них был катастрофой. Люди вроде Элагабала (Elagabalus) и Каракаллы (Caracalla), и, наконец, Диоклетиана (Diocletian), в отчаянии превратили империю в прото-феодальное полицейское государство. Лидеры обычно являются отражением своего электората и состояния государства. Американская империя находится в глубоком упадке.

Но давайте поговорим об Обаме. Меня обвиняют в том, что я слишком мягок по отношению к нему, даже несмотря на то, что как президент он, пожалуй, еще хуже Буша-младшего. Меня даже обвиняют в поощрении расизма, потому что я не разнес Обаму в пух и прах, как с удовольствием поступал с Бушем…

L: Уверен, если бы вы раскритиковали Обаму, вас обвинили бы в том, что ты плохо отзываешься о первом черном американском президенте. Но если тебя обвиняют в том, что ты его не вызвал на дуэль, то проклянут в любом случае – за то, что критикуешь, и за то, что не критикуешь.

Doug: Да, любая критика в адрес первого черного американского президента, очевидно, является доказательством расизма. [Смеется] Это просто наглядная демонстрация того, насколько деградировал политический дискурс в США. Политические обозреватели рассматривают людей не как объекты для похвалы или критики в соответствии с их словами и поступками, а как членов группы. С этой точки зрения, о президенте нельзя судить по его идеям, стратегиям и действиям, а лишь только по той группе, частью которой он является.

Еще хорошо быть совершенно безликим, чтобы никто не смог найти на вас никакого компромата; подозреваю, в этом и состоит главная добродетель Санторума. И льстивым – как Митт Ромни и Рик Перри (Rick Perry), которые улыбаются друг другу во время «дебатов», и при этом каждый из них реально хочет перегрызть глотку другому. В любом случае, это не настоящие дебаты, где идеи интеллигентно обсуждаются и детально рассматриваются. Это просто фарс, где кандидаты пытаются выучить удачные шутки и смешные остроты, которые для них написали их дрессировщики.

L: Отказ судить о человеке по его или ее собственным достоинствам – это шаблонное мышление чистой воды.

Doug: Точно. Одна из движущих сил этой планеты-тюрьмы, на которой мы живем. Кандидаты просто хотят быть альфа-обезьянами, чтобы помыкать бета-обезьянами.

Вернемся к Обаме. Интересно наблюдать как, несмотря на то, что он занимает довольно радикальные позиции по некоторым вопросам, он не действует агрессивно, как поступали бы его республиканские конкуренты. Он хитер, и все, что он говорит, звучит довольно разумно. Он не производит впечатления радикала. Однако возникает ощущение, что плохие идеи просачиваются из Вашингтона, как болотный газ в ночи. Они редко меняются в один момент, скорее, медленно мутируют как рак, постепенно воздвигая завесу лжи из разумно звучащей, вкрадчивой демагогии, так что большинству людей сложно понять, где правда. С Бушем было проще: он был откровенным, хотя и по-глупому. Он все время морозил глупости, так что его сложно было воспринимать всерьез.

Однако к Обаме я отношусь очень серьезно. Все, что он продвигает – ужасно. И он окружил себя 20 «царями», которые все являются непримиримыми государственниками. Я думаю, эта практика началась с Джерома Джаффе (Jerome Jaffe) – наркоцаря при Никсоне (Nixon) – но при Обаме она вышла из-под контроля. Странно, в Конституции я нигде не встретил слова «царь»…

L: Что касается конкретных политических мер, вначале была его реформа системы здравоохранения; ему удалось направить США по пути государственного медобслуживания дальше, чем кому-либо со времен Линдона Джонсона (Lyndon Johnson).

Doug: Да, он перехватил эту инициативу у Буша-младшего, который ввел массовые льготы на лекарства по рецептам для участников программы «Медицинское попечение». Но я должен возразить против слова «здравоохранение», потому что в действительности мы говорим о медобслуживании, то есть лечении больных. Оно, по сути, не является охраной здоровья, которая связана с хорошим питанием, зарядкой и всем тем, что помогает не заболеть.

L: Я знаю, знаю… это просто терминология дня; мне стоило лучше разбираться в терминах, чтобы не позволять врагу определять их. Например, я всегда думал, что слово «капитализм» не подходит для обсуждения системы свободного рынка. Термин «капитализм» придуман Марксом (Marx), и его точка зрения не только была такой же неправильной, как и трудовая теория стоимости, она еще и ошибочно поощряет идею о том, что у капиталистов больше власти на рынке, чем у их клиентов. Просто спросите у бывших руководителей General Motors, IBM, Kodak, Xerox и других павших гигантов, было ли у них больше власти, чем у их клиентов, которые перестали покупать их продукты. В сегодняшнем мире слово «консюмеризм» считается ругательством, но оно больше подходит для описания свободного предпринимательства, если определять его относительно того, кто принимает решения.

Doug: Нужно внимательно следить за своими словами; эти коллективисты и государственники наполовину выиграют войну, если позволить им определять терминологию. Вот почему мы так часто начинаем эти разговоры с определения значения слова. Небрежное и неопределенное использование слов ведет к небрежному и неопределенному мышлению, а оно, в свою очередь, приводит к глупым и деструктивным действиям.

L: Итак, мы должны определить, что такое Обама?

Doug: Это трудно. Знаете, это забавно. Когда баллотировался Трамп (Trump), я критиковал его. Мне было сложно сказать что-нибудь хорошее о Трампе при любых обстоятельствах – но ему, по крайней мере, хватало наглости задавать об Обаме такие вопросы, которых другие публичные фигуры не касались, вопросы о том, кем на самом деле является Обама и как он явился будто бы из ниоткуда. Насколько мне известно, никто не назвал себя его школьным другом или даже однокашником по колледжу. Я не сторонник теории заговора, но должен сказать, что насколько я знаю, ни на один из этих вопросов не было получено удовлетворительного ответа.

L: Необязательно верить в теории заговора, чтобы заметить, что с этим человеком что-то не так. Для меня он выглядит как большой 0 (ноль), а не большая буква О. Даже когда он читает речи, написанные для него другими людьми, чтобы он мог играть на чувствах населения, он выглядит почти безжизненным. Иногда я уверен, что он делает паузы не там, где стоят точки или запятые, а в местах переноса строк на телесуфлере. У него характер замороженной скумбрии.

Doug: Интересно, что ты это отмечаешь – я часто задавался вопросом, могут ли группы влияния, стоящие за ним, придумать что-нибудь получше. Я не хочу сказать, что он должен быть новым Джорджем Карлином (George Carlin) или Дейвом Чеппелом (Dave Chappel), но было бы неплохо видеть, что дома кто-то есть. Обама настолько пресный, что даже невозможно сказать наверняка, умен он или нет, хотя сначала я считал его очень умным. С Бушем-младшим было ясно, что ему не хватало ума. С Обамой, который осторожно пробирается сквозь свои речи на телесуфлере, я реально не могу понять, умен он или нет. Он был президентом Harvard Law Review, что вроде бы свидетельствует в пользу присутствия интеллекта, но этого тоже можно было добиться хитростью. А кто именно платил за его обучение и нес сопутствующие расходы? Я и правда не знаю, с кем мы имеем дело.

L: Как будто он просто марионетка. Может быть, и нет никакого Обамы.

Doug: Он – «пустой костюм». Но в этом случае таков Ромни и все парни, имеющие возможность стать президентом Штатов. Это смягчает мою неприязнь к Гингричу среди всех тех, кто на этот раз имеет шансы. Он говорит открыто. Многие из его идей очевидно опасны или глупы, но он, по крайней мере, выходит и озвучивает их – у него хотя бы есть идеи – и благодаря этому он временами кажется интересным. И он не пытается скрывать свое высокомерие. Все же есть некие преимущества в том, чтобы демонстрировать свои пороки, в отличие от их сокрытия; скрытые пороки намного опаснее, как скрытые самодельные взрывные устройства.

L: Есть преимущества в способности развлечь?

Doug: Конечно, хотя это развлечение на уровне фарса. Ни в одном из этих людей нет ни доли благородства. Древнегреческие авторы трагедий не взяли бы их в пьесу: это не великие люди с трагической виной; это жалкие клоуны. Все они ломают комедию, притворяясь кем-то, кто, по мнению их служб общественного мнения, нужен электорату, угождая немытой швабре.

Если бы они играли в пьесе, Перри взяли бы на роль заместителя управляющего универсама Target, Гингрича – на роль заместителя директора в муниципальном колледже, Ромни – на роль амбициозного актера, который хочет играть отца в ситкоме, снятом в стиле 1950-х годов, Санторума – благочестивого сотрудника Госавтоинспекции, а Обаму – общественного организатора… чего-нибудь. Рон Пол слишком настоящий, чтобы участвовать в подобном балагане.

В любом случае, чтобы сбежать от своих скучных жизней, по средам они вместе ходят в боулинг. Даже несмотря на то, что они довольно похожи – или, может быть, потому что они в целом очень похожи – они не любят друг друга и вступают в споры, в основном, по поводу двух вещей: вздорные характеры друг друга и их невежественные, и нездоровые политические и экономические взгляды. Для диалогов можно использовать реплики из дебатов и выдержки из речей Обамы.

Но, боюсь, это шоу будет скучным, разве что им занялись бы Saturday Night Live или The Onion. Эсхил и Софокл ни за что не стали бы этим заниматься; им нравились героические персонажи с трагической виной. Невозможно написать хорошую трагедию о ничтожествах.

Похоже, Обама вообще лишен какой-либо индивидуальности – в отличие, скажем, от Клинтона, искренне обаятельного парня, даже несмотря на то, что его идеи почти столь же плохие, как и идеи Обамы. Я должен спросить себя: какой человек может стать президентом США в данный момент? Очевидно, это вряд ли удастся кому-то с твердыми принципами, отчасти потому что такой человек не может делать бессодержательные, безобидные заявления, чтобы воздействовать на неприхотливую аудиторию. Интересно, где они берут этих людей? Это могло бы стать хорошим новым реалити-шоу – назовите его «Неприхотливая аудитория».

L: Хорошо, но, вероятно, мы зашли слишком далеко, чтобы переходить на личности – хотя я думаю, что личности и идеи тех, кто намерен управлять другими, заслуживают более пристального внимания общественности. Вернемся к политическому курсу. Если я не ошибаюсь, идея программы «Наличные за автохлам» ("Cash for clunkers", выплата премий за утилизацию старых автомашин) была поддержана администрацией Обамы, и, на мой взгляд, это явная попытка попросту открыть бюджетные краны с целью подкупа электората.

Doug: Да, это была отличная идея. Субсидировать уничтожение отличных автомобилей за счет миллиардов заимствованных долларов, чтобы удержать на плаву плохо управляемые автомобильные концерны. Потом было жилищное кредитование, побудившее десятки тысяч людей обвалить рынок жилья за счет налогоплательщиков. А сохранение процентной ставки в районе нуля в отчаянной попытке поддержать старые пузыри попросту способствует созданию новых пузырей и обесценению валюты. Обама – это олицетворение катастрофы для экономики. Все, что он делает – и вынуждает делать Фед – не только неправильно, но и прямо противоположно правильным мерам, как мы уже говорили много раз. Я не могу вспомнить о нем хоть что-то хорошее. Должно быть хоть что-то… может быть, он не пинает свою собаку и не бьет своего ребенка. Но он социопат – он обладает всеми признаками, которые я подробно описываю в последнем выпуске Casey Report… как и Клинтон. Но не настолько, как Буш, который был полезен тем, что помогал определить часто тонкую грань между «глупостью» и «злом».

L: Что насчет внешней политики? Он вывел войска из Ирака. Конечно, лучше бы он отправил домой всех, но это был шаг в верном направлении, правильно?

Doug: Да, отправить их домой, чтобы они могли отрабатывать дурные привычки, которые они подхватили в качестве завоевателей Ближнего Востока, в качестве копов в США. Но это правда – он вывел американские войска из Ирака. С другой стороны, администрация Обамы ввела новые войска в другие места вроде Уганды и Австралии, приняла участие в бомбежке Ливии, и кто его знает, что он сделает, если развалится Египет. Еще он может вмешаться в дела Сирии, куда США уже отправляют войска на помощь повстанцам. Подозреваю, что он и его окружение ведут переговоры с талибами, главным образом, чтобы организовать полу-элегантный вывод войск из Афганистана в следующем году. Нельзя вести перестрелку, когда из посольства в Кабуле эвакуируют последних людей, держась за лыжи вертолета, как в Сайгоне. И, похоже, они начнут воевать с Ираном.

L: Да, едва ли его можно назвать миролюбивым человеком, когда ему нравится ставить себе в заслугу приказ на уничтожение Усамы бен Ладена (Osama Bin Laden) без суда и следствия.

Doug: О чем вы говорите? Вы что, не знаете, что ему присудили Нобелевскую премию мира? На самом деле, я рад, что он ее получил: это способствует полной дискредитации премии как переоцененной аферы. А как насчет этого нового Закона о полномочиях для целей национальной обороны, позволяющего военным задерживать американских граждан на неопределенное время? Вряд ли защитник гражданских свобод утвердил бы этот законопроект.

Как ни крути, Обама, кем бы и чем бы он ни был, просто прохвост. Если его переизберут, люди получат в точности то, что заслуживают. Вот хорошее определение справедливости, и надо выступать за справедливость. Единственная проблема в том, что это, возможно, несправедливо для 20% населения, которые боролись против превращения Штатов в полицейское государство.

L: Итак… если экономика не рухнет и на выборах победят демократы, а не республиканцы, думаете, действительно могут избрать такого же скучного парня, как Обама?

Doug: Если экономика не рухнет, я уверен, что Обаму переизберут. Сегодня большинство граждан США получают те или иные правительственные субсидии, и они не проголосуют за республиканцев, которые могут урезать или уменьшить эти выплаты. И, возможно, американцам нужен безмозглый и скучный президент; тогда все кажется нормальным. Это хватание за соломинку… видимость, нежели реальность.

Хотя я по-прежнему считаю, что если бы демократы действительно хотели добиться победы, они бы выпустили в предвыборную гонку генерала левых убеждений. Мир страшный, а людям нужна защита, и не только их кошельков, но и от всех угроз, которые, как им сказали, нависают над ними со всех сторон. Американцы обожествляют армию. Они тупо верят, что она эффективна, когда это просто тяжеловооруженная версия почтового отделения или Управления Транспортной Безопасности. И они тупо верят, что там нет коррупции – даже несмотря на то, что верховные генералы, в первую очередь, являются политиками, а расходы Пентагона похожи на рекламный щит коррупции.

L: Думаешь, такое реально может произойти? Кажется, у Обамы и его сторонников довольно сильная позиция – чтобы его кандидатура выбыла из президентской гонки, его должны застать в туалете с овцой или типа того?

Doug: Может, и так, и еще раз, если экономика не рухнет, нас, скорее всего, ждут еще четыре года с Обамой. Если экономика действительно рухнет, вероятные республиканцы настолько непривлекательны, что с трудом верится, что кто-то из них мог продвинуться. Это и тот факт, что полстраны зависит от правительственных льгот и опасается, что республиканцы могут их отнять, означает, что нас в любом случае могут ждать еще четыре года Обамы. Хотя вряд ли избранные республиканцы сократят бюджетные расходы; республиканцы – хронические лицемеры, которые распускают болтовню, чтобы привлечь наивных избирателей из числа сокращающегося среднего класса. Возможно, Генерала мы получим только тогда, когда из-за Величайшей депрессии еще больше людей будут жить в палаточных городках. И после того, как США сначала сбросят бомбу на Иран, а потом подвергнутся контратаке – и, может быть, проведут еще несколько войн. «Сильный» лидер очень понадобится в 2016 году.

L: Рыцарь на Белом коне. [Вздох] Инвестиционные последствия?

Doug: Что ж, я уверен, что вскоре экономика рухнет, и рекомендации в этом случае те же, что и обычно. Мы не торговая система – если не считать того, что я не верю в торги. Но в случае сценария нового президентского срока Обамы можно почти с уверенностью сказать, что у нас будет грандиозная инфляция, что было бы благоприятно для промышленных металлов, а также для акций в целом, даже с учетом того, что они и сейчас не кажутся мне дешевыми. Могут появиться множество новых пузырей, созданных громадными объемами ликвидности, которыми им придется накачивать экономику, а мы будем следить за ними.

На более фундаментальном уровне, что бы они ни делали, и сколько бумажных денег они бы ни вбрасывали в экономику, страдающую от многолетнего искажения и неверного распределения капитала, я просто не думаю, что можно вернуться к реальному процветанию, не пройдя вначале через пресс. Даже с учетом колоссальных вливаний ликвидности жизнь простых людей вряд ли улучшится, скорее, она ухудшится. Я ожидаю хаоса, но я не жду его с нетерпением. Хаос даст возможности, но при этом он довольно неприятен и некомфортен.

L: Хорошо, но, скажем, Бен-вертолет начнет сбрасывать миллиарды бушелей новых 1000-ных и 10000-ных долларовых купюр из своего вертолетного флота – где лучше всего стоять с сетью и поймать немного?           

Doug: Ну, несмотря на большие расхождения во мнении, я частично согласен с тем, что Воррен Баффетт (Warren Buffett) говорит об инвестициях в базовые предприятия. Лучше быть владельцем хорошо управляемой компании, производящей простые вещи, которые нужны всем – даже если уровень жизни падает. Но смысл в том, чтобы покупать акции таких фирм по бросовой цене – чтобы добиться успеха в качестве спекулянта, нужно покупать дешево и продавать дорого.

L: Гм. Что ж, тогда кроме наших обычных призывов к покупке драгметаллов и энергоносителей, пора также указать определенные сектора на технологических рынках. Новые изобретения, позволяющие сделать что-либо лучше/быстрее/дешевле, во время депрессии будут пользоваться еще большим спросом, а новые медицинские приборы и методы лечения всегда будут нужны людям, несмотря на экономическую ситуацию.

Doug: Верно. И, если перейти от умных спекуляций к умным инвестициям – потому что это два разных принципа – мне нужны хорошие, солидные компании, высокие дивиденды, низкие соотношения цены акций к доходности и устойчивый рост – вот заветная цель. Но мне кажется, покупать еще рано. Впереди слишком много паники и неопределенности, даже у хорошо организованных компаний, производящих товары и услуги первейшей необходимости. Я бы стал покупать после наступления пика хаоса, а не до того, как он начнется.

Я также чувствую, что нужно напомнить читателям о необходимости диверсифицировать политический риск в своей жизни с помощью международного размещения активов. Лучше всего обсудить это за сигарой и бокалом хорошего вина, который читатели, возможно, захотят разделить со мной на предстоящем Празднике урожая в Аргентине. Насколько я понимаю, осталось совсем мало спокойных мест.

L: Хорошо. Взгляд на ситуацию слегка под иным углом. Спасибо за твои рекомендации.

Doug: Как всегда, не стоит благодарности. я знаю, что вы сейчас в Конго. Возможно, в следующий раз мы сможем поговорить об Африке…