Глубинная причина великого финансового кризиса: «мирный» диктат Версаля

Речь профессора Антала Фекете (Antal Fekete), произнесенная на Мюнхенской конференции по экономике,

6 октября 2010 года

Дамы и господа,

Если верить последним новостям, которые мало кто заметил, после более 90 лет рабства, 3 октября 2010 года, Германия внесла последний платеж в счет своего долга за Первую мировую войну. Это событие крайне символично. Возможность поздравить вас одним из первых, буквально через несколько часов после того, как жители Германии были наконец-то освобождены от долгового рабства, доставляет мне громадное удовольствие.

Я изучал финансы и кредит более пятидесяти лет. Результат моих трудов я могу подытожить следующим образом: Большинство, если не все великие события в истории человечества с момента появления денег, имеют причинно-следственное объяснение. Причины обнаруживаются в использовании или злоупотреблении деньгами и кредитом – при условии, что мы достаточно глубоко проникнем в историю вопроса.

Моя речь должна быть бесстрастной, хорошо обоснованной с точки зрения экономической науки и, уж конечно, свободной от националистических подтекстов.

В этот вечер я бы хотел проиллюстрировать свой тезис с помощью следующего примера:

Великая депрессия 1930-х, в частности, беспрецедентная всемирная  безработица, была вызвана решением победивших членов Антанты о возвращении к золотому стандарту после Первой мировой войны, НО без возврата расчетной палаты золотого стандарта, международного вексельного рынка.

Это решение было принято втайне. О нем так и не сообщили публике. Но не подвергается сомнению тот факт, что в 1920 году все, даже сам Кейнс, признавали целесообразность срочного возврата к золотому стандарту. Если бы не было решения о его запрете, торговля векселями началась бы самопроизвольно.

Это решение было принято с целью блокирования многосторонней мировой торговли с помощью грубой силы. Ее должна была заменить двухсторонняя торговля, или, если называть вещи своими именами, бартерная система. Зачем победившие державы Антанты приняли такое глупое решение, которое должно было навредить их собственным производителям и потребителям, а также сдержать восстановление? Они сделали это, потому что они хотели наказать Германию вдобавок к условиям Версальского мирного договора. Они хотели добиться военной блокады под другим названием. Они хотели отслеживать и, при надобности, контролировать движение товаров в Германию и из нее. В мирное время единственным способом достичь этого была замена многосторонней торговли двухсторонней; блокирование финансирования мировой торговли краткосрочными торговыми векселями, также известными как реальные векселя. Иными словами, державы Антанты упразднили самоликвидирующийся кредит и заменили его искусственным банковским кредитом, что позволило им осуществлять контроль с помощью своих центральных банков.

Мировая торговля до 1914 года была многосторонней. Под этим я подразумеваю, что за импорт товаров платили с помощью выпуска, индоссирования и акцептования векселей, подлежащих оплате золотом при достижении срока погашения более 91 дня после отгрузки соответствующего товара. При наличии трех действительных подписей: экспортера, импортера и признанного акцептанта обменный вексель подвергался самому удивительному превращению. Он становился деньгами. Эфемерными, конечно, но, тем не менее, деньгами. Экспортер мог воспользоваться ими для оплаты своего импорта, передав его, после индоссирования, экспортеру в третьей стране. Экспортер мог использовать его подобным образом для оплаты собственного ввоза, и так далее и тому подобное.

Только в свете этого факта можно объяснить беспрецедентное развитие мировой торговли в 100-летний период между 1815 годом, отметившим конец Наполеоновской войны, и 1914 годом, ставшим началом Первой мировой войны. Такой рекордный уровень мировой торговли не стал бы возможным без расчетной палаты для золотого стандарта, вексельного рынка. Географически эта расчетная палата располагалась в Лондонском Сити. Она состояла из крупных лондонских торговых домов и банков, на которые выписывались векселя, покрывающие товары, отгружаемые из страны А в страну Б. Именно крупные акцептные дома в Лондоне принимали их. Будучи индоссированными и акцептованными таким образом, эти векселя начинали циркулировать самостоятельно и без посторонней помощи, как может находиться в обращении лишь монетарное золото: беспрепятственно.

Именно эта крупная расчетная палата золотого стандарта в Лондоне была заблокирована, нет, саботирована решением держав Антанты в Версале в их мстительный момент победы. Они никогда не интересовались более глубокими экономическими последствиями их поступка, помимо очевидного эффекта, выраженного в том, чтобы держать на поводке внешнюю торговлю Германии. Они абсолютно не сумели предвидеть более широкие последствия своей прихоти.

Чтобы представить, насколько близоруким было решение заблокировать обращение реальных векселей, подумайте о том, что тезис немецкого экономиста Генриха Риттерсхаузена (Heinrich Rittershausen) (1898-1984), который он изложил в своей монографии под названием «Безработица и формирование капитала», опубликованной в 1930 году, но явно написанной до Великой депрессии, стал реальностью. Риттерсхаузен предсказывал, что, сразу после отмены золотого стандарта мировую экономику охватит ужасающая волна всемирной безработицы.

При многосторонней мировой торговле, финансируемой реальными векселями, существовало нечто, что можно, в качестве лучшего термина, назвать Фондом заработной платы – из которого можно было выплачивать зарплаты рабочим, производящим товары, которые были более всего необходимы потребителям. Пожалуйста, вспомните, что эти товары во время периода созревания до 91 дня могли не быть проданы конечному потребителю. Он был единственным, кто платил за свою покупку золотой монетой. Ни производители полуфабрикатов, поступающих в торговлю, ни оптовые и розничные продавцы не платили золотом: они выпускали или индоссировали векселя. Мог потребоваться 91 день (или 13 недель, или 3 месяца, или квартал) на то, чтобы реальный вексель превратился в золотую монету, которой выплачивались зарплаты. Но рабочих нужно было кормить, одевать, обувать и обеспечивать жильем все это время. Они не могли ждать 3 месяца до тех пор, пока товар продадут конечному потребителю, расплачивающемуся золотом. Жалование нужно было платить еженедельно, а не поквартально.

Таким образом, Зарплатный фонд является абсолютно необходимым для поддержания мировой торговли и полной занятости в масштабе, которого она достигала до 1913 года. Такой Зарплатный фонд мог существовать только благодаря рынку векселей. Так что большая часть «потока» реальных векселей в мире предназначалась для выплаты жалования; а оставшаяся часть была предназначена для оплаты материальных запасов. Система работала крайне слаженно: до Первой мировой войны никто и слыхом не слыхивал о «структурной» безработице.

Этот Фонд оплаты труда был случайно ликвидирован державами-победителями в тот момент, когда они решили заблокировать финансирование мировой торговли посредством обращения реальных векселей, как это было до 1914 года. В результате мировая торговля так и не восстановилась. По сути, большая часть XX века ушла на то, чтобы объем мировой торговли вновь достиг своего пикового уровня 1913 года. В данный период ситуация была неопределенной. Двухсторонняя торговля, бартер, или прямые платежи золотом и золотовалютный стандарт пришли на смену самоликвидирующемуся кредиту – так назывался кредит, предоставленный в реальных векселях.

Ликвидация Зарплатного фонда была замечена не сразу. Высокая инфляция, связанная с Первой мировой, задала достаточный стимул на целых десять лет, чтобы прикрыть полное отсутствие надежного фонда, из которого можно было выплачивать жалование. Однако со временем избыток денег был перекачан за счет взрывного роста спекуляций финансовыми векселями, недвижимостью и в сфере акционерных обществ. Реальные векселя стали заметны лишь своим отсутствием.

Когда после того, как пузыри начали лопаться один за другим – пузырь американских Казначейских облигаций в 1920 году, пузырь недвижимости во Флориде в 1925-м и пузырь фондового рынка в 1929 году, - денег стало не хватать, отсутствие Зарплатного фонда, уничтоженного десять лет назад, мгновенно стало заметным. Платить наемным рабочим стало нечем. Рабочих увольняли. Их приходилось держать на пособии. Беспрецедентная волна безработицы, как цунами,  охватила мир. Диктатуры смогли избежать проклятия безработицы, уничтожив гражданские свободы: Ленин – под знаменем интернационал-социализма, Гитлер – под знаменем национал-социализма.

Единственным экономистом в мире, предвидевшим это, был Риттерсхаузен. Но международное сообщество экономистов отнеслось к нему с тем же презрением, с каким встретили немецкую делегацию на Версальской мирной конференции. Новое экономическое евангелие было провозглашено пророком Джоном Мейнардом Кейнсом (John Maynard Keynes), который произвел революционные изменения. Он был самым ярым противником возврата Британии к золотому стандарту в 1925 году. Не потому, что он понимал, что британский «новорожденный» золотой стандарт был нежизнеспособен, так как в нем, к сожалению, отсутствовала жизненно важная часть: расчетная палата. Кейнс противился золотому стандарту на основании догмы. 

По его мнению, золотой стандарт устарел, был контрационистским, преградой прогрессу. Новое устроение призывало к гибким валютным ставкам, которыми можно было легко манипулировать ради скрытой политической программы. Кейнс был мальчишом-плохишом экономической науки. Он был полной противоположностью Риттерсхаузена.  Он был мастером демагогии. Он перевернул экономику с ног на голову. На протяжении тысяч лет главная экономическая проблема заключалась в недостатке сбережений, а также в чрезмерном потреблении, особенно во время королевских войн. Кейнс изобрел понятие чрезмерных сбережений, а также его брата-близнеца, недопотребление. Эти термины настолько же оскорбительны, сколь и нелепы. Однако мир, в отчаянии пытаясь выбраться из депрессии, «купился» на это. Именно этого и ждал Кейнс. Он во что бы то ни стало стремился манипулировать всем миром с помощью словоблудия, которое не имело под собой никакого реального основания.

Риттерсхаузен, с другой стороны, не имел никаких скрытых мотивов. Он просто хотел знать правду. И, действительно, нашел ее, указав на ликвидацию зарплатного фонда вслед за блокированием обращения реальных векселей. Великая трагедия состоит в том, что Риттерсхаузен родился в Германии, а не в Британии, а Кейнс родился в Британии, а не в Германии. Будь все наоборот, тогда бы Кейнса полностью игнорировали, как он того и заслуживал, а Риттерсхаузена возвысили бы до международной известности, чего заслуживал он. Он стал бы объектом всеобщего одобрения и восхищения.

Может быть, история и не повторяется, но она определенно вторит самой себе. Великий финансовый кризис 2008 года является таким отголоском Великой депрессии 1930 года. Или, может быть, Великая депрессия 1930 года была предвестницей чего-то намного худшего: Великого финансового кризиса 2008 года и его последствий, с которыми миру еще предстоит познакомиться?

Последние пережитки золотого стандарта были уничтожены в 1971 году, когда республиканский президент Ричард Никсон (Richard Nixon) объявил дефолт по международным золотым обязательствам США – почти через 40 лет после того, как президент-демократ Франклин Д. Рузвельт (Franklin D. Roosevelt) объявил дефолт по внутренним золотым обязательствам. Это вызвало быструю реакцию денег, первоначально предвиденную Кейнсом, а позднее облагороженную теоретически и сформулированную политически Мильтоном Фридманом (Milton Friedman). Сначала все шло отлично под лозунгом «вам еще никогда не жилось так хорошо». Но затем, как раз в «ревущие 20-е», спекулянты присвоили деньги и сбежали с ними. И снова надувались пузыри, которые начали лопаться один за другим. Теперь мир стоит перед наихудшими перспективами безработицы. В любом случае, намного худшими, чем те, о которых говорил Риттерсхаузен в 1930 году. Мы можем, пользуясь его методологией, прогнозировать Великую депрессию-II в действии. У мира по-прежнему нет Фонда заработной платы. Непомерно разросшуюся армию безработных придется кормить, одевать, обувать, обеспечивать жильем. На это нет денег. И вновь правительствам придется создавать их из воздуха, чтобы платить пособие.

Очевидный выход из этого тупика – возобновление Фонда заработной платы и обеспечение стихийного обращения реальных векселей, которые использовались последний раз в 1914 году. Если кто-то предложит реализацию этой идеи в рамках режима неконвертируемой валюты, учтите: реальные векселя могут работать, только если они превращаются в золото. Совершенно исключено, чтобы они могли подлежать погашению в неконвертируемой бумажной валюте. Реальный вексель – это долговая расписка с обещанием выплаты в золоте, и она вдобавок предлагает прибыль. Неконвертируемая банкнота – это расписка в том, что никто никому ничего не должен, и она не предлагает ничего – в лучшем случае, второсортный инструмент, в худшем – мошенничество. Реальный вексель, чтобы стать полноценным, должен дозреть до высококачественного финансового инструмента. Иначе он не будет обращаться. Поэтому восстановление реальных векселей подразумевает одновременное восстановление золотого стандарта. Эти два явления тесно связаны друг с другом.

Возможность вернуться к золотому стандарту – это открытие американским правительством доступа к золоту на Монетном дворе США – как предписано Американской Конституцией, которую нарушили жадные до власти президенты, такие как Ф.Д. Рузвельт и его преемники, каждый из которых клялся защищать ее, лишь для того, чтобы попрать ее.

Если бы новый президент восстановил финансовые положения Американской Конституции, это стало бы незаурядным проявлением политической прозорливости.

Не существует иного способа предотвратить обвал долговой башни или избежать цунами безработицы и глобального нарушения закона и порядка.

Ссылки
Heinrich Rittershausen, Reform der Mündelsicherheitbestimmungen und der Industrielle Anlagkredit, Jena, 1929.
Heinrich Rittershausen, Arbeitslosigkeit und Kapitalbildung, Jena 1930.
Wikipedia, Heinrich Rittershausen (in German)
A. E. Fekete, The Real Cause of Unemployment, The Revisionist Theory and History of Money, 2007