Кто действительно защищает простых людей?

Автор: Лювелин Роквелл (Llewellyn H. Rockwell Jr)

Карикатуры на либертарианцев, появляющиеся в СМИ - маятник, качающийся от одной крайности к другой. То алчные плутократы, защищающие избранных, то неудачники, живущие в подвалах родительских домов.

Первую из названных крайностей изобразил недавно Майкл Линд (Michael Lind), заявив, что его смешит, когда либертарианец изображает себя борцом за интересы простых людей. Нет, либертарианцы действуют в интересах самых богатых!

Следовательно, согласно Линду, идея «либертарианского популизма» является абсурдной. Теперь я согласен с Бобом Вензелем (Bob Wenzel), что последнее, что нам нужно, это ещё один термин, и просто «либертарианец» подходит нам как нельзя лучше. Но стоит заметить, что идея либертарианского популизма - либертарианцы действительно защитники простого народа, потому что мы защищаем невинных людей от хищнического государства - это совсем не смешно, как показал великий защитник простых людей Рон Пол (Ron Paul). Разумеется, либертарианцы не поддерживают кого-нибудь конкретно. Мы не выделяем бедных, богатых, рабочий класс, промышленников, защитников природы, фермеров, молодых, старых, чёрных, белых или кого-то ещё для специального рассмотрения. Мы защищаем всех от самого большого обворовывания этих всех.

В 1977 году Мюррей Н. Ротбард (Murray N. Rothbard), сам Господин Либертарианец, сказал:

Слишком многие либертарианцы впитали в себя негативное и элитарное представление, что нашим врагом сегодня являются бедные, которые грабят богатых; чёрные, которые грабят белых; или массы, которые грабят героев и бизнесменов. На самом деле всех и все классы грабит  государство, богатых и бедных, чёрных и белых, рабочих и бизнесменов в равной степени; всех нас обворовывает государство, и оно общий враг человечества. И кто это - государство? Это некая группа, которой удалось захватить управление государственной машиной принуждения для воровства и получения привилегий.  Конечно, на протяжении истории состав этих правящих групп изменялся, от королей и аристократии до привилегированных торговцев, Коммунистической партии и Трёхсторонней комиссии.

Но кто бы они ни были, они являются очень малой частью населения, правящей нами и грабящей всех ради собственной власти и богатства. И поскольку они составляют незначительное меньшинство, государственные правители могут оставаться у власти, только обманывая нас насчёт мудрости и необходимости их правления. Следовательно, нашей основной задачей является противостояние, а не возвеличивание их укоренившейся власти, в таком же духе, как первые либертарианские революционеры противостояли и лишали ореола своих правителей сотни лет назад.

Вот почему джексонианцы (конечно, далёкие от чистого либертарианства, но речь не об этом) в Америке 1830-х годов провозгласили «равные права» как свой лозунг. Сегодня мы, конечно, знаем, что означает «равные права»: экспроприация одной группы для выгоды другой, при отрезании государством здорового куска для себя. Но в те дни равные права означали, что никакое лицо или группа не получает никаких привилегий от государства, поскольку государство всегда предоставляет привилегии за счёт других людей или групп.

Это считалось программой, очевидной для простого человека. В то время как виги жаждали национального банка и различных проектов корпоративного иждивенчества, демократы считали себя защитниками трудящихся ввиду своего противостояния всем формам государственных привилегий. В целом их позиция не входила в противоречие с федеральными программами.

Но разве не государство увеличило число бедных? Когда государство пыталось уменьшить бедность, эффект всегда был мизерным, если не приводил к обратному результату. Большая часть побед над бедностью в XX веке произошла задолго до начала мероприятий федерального правительства. Это происходило потому, что свободный рынок естественным образом приводит к повышению общего уровня жизни.

В то время как страна в целом переживает большие экономические трудности, занятость гражданского населения резко выросла в Вашингтоне, округ Колумбия, где средний госслужащий получает зарплату более чем в 2 раза больше зарплаты среднего работника в частном секторе. Отношения между паразитом и питающим организмом, малочисленной правящей верхушкой и массами работающих, проявились как никогда резко.

Не случайно Мюррей Ротбард (Murray Rothbard) также был пионером в анализе правящей элиты. Например,  в эссе Ротбарда «Уолл-стрит, банки и американская внешняя политика» (Wall Street, Banks, and American Foreign Policy), опубликованном в виде небольшой книжки Центром либертарианских исследований, было сделано предположение, что американская внешняя политика может быть чем-то чуть-чуть большим, чем бескорыстная преданность продвижению «демократии». 

Рассмотрим только некоторые параграфы:

Взгляд на лидеров внешней политики со времён Второй мировой войны выявляет доминирование банковской элиты.

Первым министром обороны у президента Трумэна (Truman) был Джеймс Форрестол (James V. Forrestal), бывший президент инвестиционно-банковской фирмы Dillon, Read & Co., тесно связанной с финансовой группой Рокфеллеров (Rockefeller). Форрестол также был членом правления корпорации Chase Securities, филиала банка Chase National Bank.

Другим министром обороны у Трумэна был Роберт Ловетт (Robert A. Lovett), партнёр влиятельного нью-йоркского инвестиционно-банковского дома Brown Brothers Harriman. Занимая пост министра обороны, Ловетт оставался попечителем Фонда Рокфеллера. Министр ВВС Томас Финлеттер (Thomas K. Finletter) был крупным адвокатом на Уолл-стрит и членом правления Совета по международным отношениям, находясь на министерском посту. Послом в Советской России, послом в Великобритании и министром торговли в администрации Трумэна был влиятельный мультимиллионер Эверелл Харриман (W. Averell Harriman), часто недооцениваемый, но доминирующий деятель Демократической партии со времён Рузвельта. Харриман был партнёром BrownBrothersHarriman.

Также послом в Великобритании при Трумэне был Льюис Дуглас (Lewis W. Douglas), зять Джона Мак-Лоя (John J. McCloy), попечителя фонда Рокфеллера и члена правления Совета по международным отношениям. После Дугласа послом при дворе королевы Великобритании был Уолтер Гиффорд (Walter S. Gifford), председатель правления AT&T и член совета попечителей фонда Рокфеллера в течение почти двух десятилетий. Послом в НАТО при Трумэне был Уильям Дрейпер-младший (William H. Draper, Jr.), вице-президент банка Dillon, Read & Co.

Это только половина проведённого Ротбардом анализа властной элиты, окружающей группу по внешней политике в администрации только одного президента. Совсем не собрание угнетённых, одним словом.

(Впрочем, стоит полностью прочесть эссе Ротбарда, в котором он рассматривает некоторые менее гламурные побуждения для работы в области формирования внешней политики).

Кто выиграл от американских военных операций? То есть кто, кроме имеющих политические связи или посты в правительстве? Ответ очевиден. Все остальные понесли ущерб в триллионы долларов, отнятые у них для того, чтобы Пентагон мог десять раз сравнять с землёй любой враждебный ему город. Нас угнетали растущие долги, и, поскольку формированию капитала препятствует разбазаривание ресурсов в войне и масштабное привлечение ресурсов в военно-промышленный сектор - более низкие зарплаты, чем могли бы быть. Мы потеряли исследования и разработки, поскольку «мозги» захватывались военной сферой. Счёт продолжает расти...

Мы можем повторять эту формулу вновь и вновь в отношении важных компонентов американской жизни. Кто страдает от проводимой федеральным правительством борьбы с наркотиками? Отнюдь не богатые и влиятельные. А кто получает выгоды? Конечно, не бедные люди. Но у сил полиции, финансируемых из налогов и наделяемых самым мощным оружием, всё большей властью и кажется, неиссякаемыми доходами, дела идут отлично.

В чьих интересах действует Федеральный Резерв? В интересах американского народа, или самих банкиров? Те, кто читал книгу Ротбарда, знают ответ. Кто поверит, что только в этот единственный раз группа заинтересованных лиц, собравшись вместе для закрепления своих привилегий в законодательстве, делала это только во благо общества?

Между тем Фед не «стабилизировал экономику», как рассказывает пропаганда, а породил в недавние годы жилищный пузырь, который разрушил благосостояние очень большого числа простых американцев. Затем, довершив удар, он предоставил абсурдную и не имеющую оправданий финансовую помощь некоторым наиболее безрассудным и безответственным финансовым учреждениям.

Что сделало планирование Феда для обычных инвесторов? Планирование Феда, согласно Дэвиду Стокману (David Stockman), было основано на «эффекте богатства»: если Фед поднимает цены на фондовом рынке, американцы  чувствуют себя более богатыми, и вероятно, склонны больше занимать и расходовать, стимулируя тем самым экономическую активность.

Результаты? Ноль новых рабочих мест для кормильцев семьи с 2000 до начала 2007 года. С 2000 по 2012 год создавалось 18,000 новых рабочих мест в месяц. Это примерно одна восьмая от величины прироста числа работников за тот же период.

Так за что же средний человек должен быть благодарным?

Государство обогащает себя за счёт общества, которое оно обдирает, постоянно используя своё влияние через образование, СМИ и культуру, чтобы убедить людей, что всё это обдирание для их блага, что налоги являются пожертвованиями, и что бомбардировки иностранцев под бредовыми предлогами «служат вашей стране». Оно призывает общественность считать отсутствие государства самым ужасным и немыслимым сценарием.

Либертарианство срывает маску с государства, показывая его разрушителем благосостояния, орудием террора и экспроприации, усугубляющим бедность. Успехи цивилизации, утверждают либертарианцы, появились не по приказу висельников и палачей, и не вследствие социального планирования бюрократов и академиков, но усилиями добровольно сотрудничающих людей, так, что это удивляет и восхищает тех, кто их видит.

Вот почему либертарианство является самой свободной политической философией.