По Евросоюзу звонит колокол – в одном графике

Сколько раз за последние несколько лет вы (или лидеры менее сердцевинных европейских стран) говорили себе: «ЕС, а зачем он вообще?». Весь этот отказ от суверенитета и принятия решений, централизация власти - ради чего? Ответом, конечно, были – более свободная торговля, ведущий к расцвету трансграничной торговли таможенный союз, и, как сказано во всех великих учебниках экономики, каждое государство-член делает то, что оно делает лучше всего (немецкие VW и греческий йогурт?) и, как следствие, все получают максимум прибыли. Все это звучит замечательно, но вот только на практике, как показывает некомфортно правдивый график ниже, за последнюю декаду объем торговли внутри ЕС сокращается все более быстрыми темпами, особенно в последние 4 года и до уровней ниже, чем до появления ЕС. Так что, опять же, - зачем все это?

Примечание: График выше показывает доли экспорта внутри ЕС (синим) и внутри Еврозоны (красным) из суммарного объема экспорта двух групп, соответственно. Обе кривые созданы с учетом изменений членства ЕС и Еврозоны, то есть каждая страна включена туда только со времени присоединения к ЕС и Еврозоне. Однако дальнейшие расчеты показывают, что результаты сильно не меняются, если в каждую серию включена неизменная группа стран.

Доля экспорта внутри ЕС в суммарном объеме экспорта равномерно росла с начала 1980-х гг. В действительности она выросла на 8%. Однако после стагнации с середины 1990-х и до конца 2000-х экспорт внутри ЕС начал резкое снижение за последние четыре года, а это значит, что глобальные торговые партнеры стали и продолжают становится более важными. Еще один интересный момент: данные показывают, что Еврозона следует тому же эталону, что и ЕС в целом. То есть общая валюта возможно не оказала ожидаемого влияния на торговлю между членами Еврозоны.

* * *

Если Баррозу и его болванчики не могут заставить работать даже таможенный союз, то какова вероятность того, что они смогут реформировать все более хрупкий ЕС. Возможно евро падает не из-за надежд на его обесценивание, а от осознания того, что опять все кончено.