Почему мы все будем беднее

Человек – это не остров, особенно на рынках. Наша потребительская корзина включает в себя усилия сотен миллионов человек по всему миру, и наше право потреблять зависит от нашей способности продать себя сотням миллионов людей по всему миру. В течение этого века количество взрослых в богатых и продуктивных странах сократится примерно на треть. Все мы станем беднее.

На треть меньше людей будут приносить прибыли компаниям, платить налоги правительствам, покупать дома или автомобили или ездить в отпуск. Начиная примерно с 2015 года, взрослое население планеты начнет уменьшаться примерно на 2% в год. По данным Совета национальной промышленной конференции [1], с 2000 года производительность в промышленно-развитых странах (выработка на одного рабочего) возросла чуть более чем на 2%, так что 2-процентное сокращение работоспособного населения предполагает, что производительность труда в развитых странах сохранится на прежнем уровне в течение неопределенного периода времени.

Население в возрасте с  15 до 59 лет, более развитые регионы

Источник: Демографические прогнозы ООН (UN Population Prospects), при условии постоянной рождаемости

Рост в развитом мире приостановится, а правительственные доходы стагнируют как раз тогда, когда правительствам они понадобятся больше всего. В 2010 году 24% населения развитых стран составляли пожилые иждивенцы. К 2030 году этот показатель увеличится до 30%, а к 2040 году – до 42%. Потребность в государственных пенсиях и системах здравоохранения будет колоссальной, особенно в быстро стареющей Европе и Японии. Для поддержания пенсионеров существенно увеличат налоги, что означает снижение доходов после вычета налогов.

Америка – это громадное исключение из мировой тенденции.

Взрослое население в Америке, Европе и Японии (2010=100)

Источник: Демографические прогнозы ООН (UN Population Prospects), при условии постоянной рождаемости

Более высокий уровень рождаемости в Америке может быть палкой о двух концах и к тому же может не сохраниться надолго, потому что он связан с очень высокой рождаемостью среди латиноамериканских эмигрантов. К 2050 году американцы европейского происхождения будут составлять лишь половину населения. Выходцы из Латинской Америки непропорционально перемещаются из беднейших и наименее образованных общественных слоев Мексики и Центральной Америки и, возможно, не сумеют интегрироваться, как их предшественники. Но в Америке есть и другие источники демографической стабильности. Коэффициент рождаемости у евангелических христиан, составляющих около четверти американцев, составляет 2,6, что намного выше коэффициента замещения поколения.

Америка, Канада и Австралия это единственные промышленные страны, заслуживающие долгосрочных инвестиций, но демографический спад в остальном развитом мире затронет и их. Американские экспортные товары будут покупать меньше людей, также снизится число иностранных поставщиков новой продукции.

Как насчет развивающихся стран? Взрослое население Китая сократится с 915 миллионов в 2010 году всего лишь до 682 миллионов в 2050-м, то есть больше, чем на треть. Взрослое население Индии увеличится на треть, но неизвестно, какая его часть интегрируется в современный характер страны, а сколько останется в ловушке нищеты. Африка, Латинская Америка и арабский мир никогда не давали мировой экономике ничего, кроме сырья, и производительность населения – это не тот фактор, который стоит обсуждать.

Пузырь, лопнувший в 2008 году, был всеобщим заблуждением развитых стран, которые думали, что можно получать высокие прибыли, несмотря на неизбежное сокращение количества людей, способных производить эти прибыли.

Теперь, когда эта бредовая идея умерла, у граждан промышленных стран нет иного выбора, кроме принятия более низких доходов от инвестиций, сокращения правительственных выплат и более бедственного существования в целом. Единственный вопрос, занимающий обитателей здания парламента в Висконсине, равно как и палаццо Монтечиторио в Риме, - это насколько быстро правительства сократят финансирование и кого это коснется.

Кризис начался в 2008 году, когда рухнула кредитная система. Сегодняшняя долговая драма Еврозоны – это не кризис, а переговоры. Существует наглядное сравнение между кризисом муниципальной задолженности в США и государственным долговым кризисом в Европе. Самый коррумпированный город в США – просто пристанище ангелов по сравнению с любым политическим мероприятием в южной Европе.

Избиратели, они же налогоплательщики, наградили политиков полномочиями по безжалостному сокращению расходов. В Висконсине и Миннесоте, где губернаторы-республиканцы противостоят профсоюзам бюджетников, дошло до открытой конфронтации. Эта система,пусть и нерегулярно, но работает, потому что штаты и города должны привлекать финансирование за счет своих жителей, а налогоплательщики голосуют за тех, кто отвечает за налогообложение и расходы.

Занятость в государственном аппарате штатов и городов резко сокращается, и только в июне было проведено 21000 сокращений. За прошедший год американские города урезали 124000 рабочих мест в сфере образования. Объем займов в штатах и городах США в этом году снизился вполовину, а муниципальные долговые обязательства принесли больше, чем любой другой класс активов с фиксированной прибылью.

В Европе, где расходы населенных пунктов контролируют государственные правительства и бюрократы в Брюсселе, а избиратели практически не имеют отношения к бюджетам местных управлений, такой ответственности нет. Результатом стала битва между греческими получателями правительственных льгот и налогоплательщиками Германии. У местных структур нет стимула вышвыривать лодырей, потому что муниципальные зарплаты в Афинах выплачиваются не из карманов афинских налогоплательщиков. Европейские бездельники должны заглянуть в бездну, прежде чем делать то, чем заблаговременно занимались американские штаты и города.

На этом сходство кончается. У Америки достаточно налогоплательщиков, чтобы финансировать ее обязательства на всех уровнях правительства. К середине века Еврозона потеряет 30-40% своих потенциальных налогоплательщиков. И в какой-то момент сегодняшние итальянские и испанские правительственные облигации будут стоить столько же, сколько облигации, подписанные императором Ромулом Августом в 457 году нашей эры.

Сноска

1. 2011 Productivity Brief – Key Findings, The Conference Board, 2011.