Почему так сложно прогнозировать начало кризиса/перезагрузки?

Крайние пессимисты (включая меня самого) ошибаются уже четыре года. Финансовые рынки продолжают расти, а эксцессы статус-кво продолжают нарастать без особого видимого вреда (до настоящего момента).

Почему так сложно прогнозировать начало кризиса/перезагрузки? Этот вопрос одинаково актуален как для медведей, так и для быков – как агитаторы в сфере недвижимости могли так ошибаться в 2008 году, когда они говорили, что «в недвижимости пузыря нет»?

Я собрал десять возможных факторов, объясняющих то, почему так трудно бывает прогнозировать кризис/перезагрузку:

1. Все участники статус-кво заинтересованы в его выживании. Мы все желаем получать пенсии, пособия по безработице, пользоваться свободой личного автомобиля, иметь доступ к чистой воде и другим благам, а богатые (или стремящиеся к богатству) и влиятельные в рамках существующей системы желают сохранить свое богатство и власть.

В мире есть титанические силы, которые согнут в дугу кого бы то ни было, лишь бы не прекращался поток благ. Это актуально для получателя пособия по безработице точно так же, как и для глобальной корпорации или политикана. Не следует недооценивать мощь стремления к сохранению статус-кво и, как следствие, масштаб манипуляций массовым сознанием, ставящих себе целью заставить нас думать, что это не только возможно, но и неизбежно.

Вспомните жилищный пузырь и его крах. Посмотрите на силы, извлекшие выгоду из этого пузыря: 2/3 американских домохозяйств, владевших домами; весь финансовый/ипотечный/Уолл-стрит инвестиционно-банковский комплекс; ипотечные брокеры и риэлторы; СМИ, получившие прибыль от рекламы ипотеки и недвижимости; и последнее по очереди, но не по важности – государство, собравшее огромные налоги на недвижимость и доходы, как прямой результат пузыря.

С другой стороны пузыря: горстка маргинальных аналитиков и блогеров, практически никто из которых не получил выгоды от схлопывания пузыря. Догадайтесь какая из сторон обладала возможностью продолжать раздувание пузыря, после того как стало очевидным, что огромный кредитно-жилищный пузырь уже существует?

2. Поведение само-референтные систем с многочисленными обратными связями изначально сложно прогнозировать, потому что силы, которые мы экстраполируем в будущее, адаптируются под влиянием различных факторов, питают и связывают друг друга. Изобретения, кажущиеся малозаметными, могут вызвать огромные последствия, например, интернет или технология гидравлического разрыва пласта (для добычи сланцевых углеводородов).  

Тут уместно вспомнить анекдот о Бертране Расселле (Bertrand Russell). Молодой критик детально разобрал одно более раннее мнение Расселла и сравнил его с текущим мнением философа по этому вопросу. «Молодой человек, я передумал», ответил Расселл. Нам это тоже позволено. Появляются новые факторы и то, что мы считали ключевым, оказывается куда менее важным, чем считалось ранее. С другой стороны, то, что мы раньше считали маловажным, вдруг оказывается критичным. 

3. Системы питаются стадным инстинктом, присущим человечеством. В 2004 году недвижимость была очевидно переоценена, по крайней мере, на ключевых рынках, однако пузырь продолжал надуваться еще 3 года, по мере того как к стаду присоединялись скептики. Те из нас, кто провозгласил пузырь в 2004 году, ошибались три долгих года. Динамика стада победила разум и осторожность. Люди с упоением бросаются с обрыва, как и другие стадные животные. Обретение простой способности делать независимые суждения и сортировать данные без идеологических фильтров должны стать нашей целью.

4. Есть целый ряд социологических исследований, рассматривающих влияние того как мы видим риски на наше идеологическое и социологическое мировоззрение. Очень мощным фактором является оценка риска через групповое мышление: на нас влияет то, что мы воспринимаем как угрозу нашему мировоззрению. Люди с иерархическим типом мышления видят другие риски, чем люди уравнительного типа. В академических кругах такой анализ называется «культурным осознанием риска».

5. Статус-кво – это динамическая система со многими игроками. Как я уже не раз отмечал, если мы возьмем, например, американский военно-промышленный комплекс вместе со спецслужбами, то мы увидим, что он не обязательно придерживается того же мировоззрения и имеет такие же приоритеты, что и другие части империи. Различные теории заговора аккуратно связывают систему в единое целое, но я не думаю, что все так просто и статично. Если посмотреть на системы с малым количеством обратных связей, то есть на тип системы, в которой господствует небольшая клика (обязательное условие для любой теории заговора), то обнаружим нечто вроде бывшего СССР. Он рухнул, потому что не мог реформироваться и адаптироваться.  

6. Как следствие фактора #1, альтернативные системы обладают очень малой рычажной силой. Зачем разбиваться в лепешку для организации местного фермерского рынка, когда каждый супермаркет набит овощами, фруктами и продуктами, придуманными для удовлетворения всех наших капризов? Все подобные действия – это настоящая борьба. Очень трудно достичь критического порога в 4% влияния для создания альтернативных систем. Наше личное упорство не безгранично и убедить людей вкладывать ресурсы и усилия в запасные системы очень непросто по целому ряду причин, включая активное подавление теми, кто заинтересован в сохранении статус-кво. Нужда в реальной альтернативе не настолько сильна, чтобы изменить мировоззрение.

Эти системы все еще зарождаются. Мы все еще нащупываем путь к революционным переменам, как, например, «самоаккредитации» как альтернативе получения институтского диплома по «театральным дисциплинам» ценой в $100,000.

7. Никто полностью не понимает, как работают такие сверх сложные системы, как резервная валюта, хотя они и функционируют уже многие десятилетия. Если добавить некоторую динамику, можно сказать с большой степенью уверенности, что эта система вообще не должна существовать – она должна самоуничтожиться прямо сейчас. Тем не менее, она живет год за годом. Эта система не просто извращение – ее очень трудно понять из-за само-референтных реакций и мотивации игроков на продолжение игры любыми возможными средствами.

Я годами наблюдаю за резервной валютой долларом США и смиренно осознаю, что никто реально не обладает твердым пониманием всей полноты ее динамики. (По крайней мере, мне не удалось обнаружить  такого источника). Существуют совершенно различные описания механизмов ее работы, а также издержек и проблем, ни одно из которых полностью не объясняет ее удивительную устойчивость.  

8. Мне кажется, что концепция катаболического (разложения на более простые вещества) краха Джона Майкла Гриэра (John Michael Greer) наиболее хорошо подходит для прогнозирования будущей динамики. Ситуация остается неизменной по всем вышеизложенным причинам, пока что-то не выходит из строя и баланс восстанавливается на более низком уровне сложности и потребления энергии. Все те, кто заинтересован в существовании системы, несут убытки, но все равно сохраняют значительную долю ценностей. Те, кто теряет свою долю, находятся на самом краю и не угрожают большинству, которое все еще получает преимущества, поддерживая статус-кво.  

Такой ступенчатый спуск вниз может продолжаться какое-то время. Здесь сразу приходит на ум Рим, а также недавние разрушения и крахи корпораций и государств.

9. Кажется очевидным, что мы живем в беспрецедентную эпоху – одного взгляда на энергию, долги и интернет достаточно, чтобы сделать такой вывод. Это значит, что прошлое не дает нам надежных указаний. В результате многие ищут всеобъемлющих объяснений в поведенческой модели экономики через человеческие эмоции и искажения сознания. Но у таких объяснений тоже есть ограничения, так как в рамках систем есть силы, чье происхождение лежит в сфере человеческой психологии, но, тем не менее, всю полноту системы невозможно объяснить лишь с помощью психологии и несовершенств сознания.

10. Появляются новые модели действия, но это не пассивный процесс. Для того, чтобы это произошло необходимы конкретные люди, продумывающие ситуацию, предлагающие системы, создающие сети единомышленников и т. д. Моя задача – концептуально продумать процесс создания альтернативных систем, чтобы люди, полностью привязанные к статус-кво, могли бы опереться на что-либо еще, когда процесс схождения вниз наконец уничтожит их доверие к якобы вечно жизнеспособной системе.

Неизбежно наступит момент осознания того, что статус-кво посчитало их настолько малозначительными, что их доступ к корыту можно ограничить без всяких отрицательных последствий для тех, кто у него все еще остается.