Сила золота в тяжелые времена – Вьетнам, Южная Корея, Аргентина, Венесуэла, Зимбабве

Физическое золото не только хорошо известный актив тихой гавани, помогающий инвесторам защитить богатство во времена неспокойного рынка, но вообще лучший актив в периоды кризиса и чрезвычайных ситуаций. Кризисные ситуации могут варьироваться от эпизодов обвала бумажных валют до времен, когда за золото можно купить право на безопасное пересечение государственных границ, и даже периодов, когда только золото способно спасти целую страну. Иногда золото даже обеспечивает выживание, и его наличие в буквальном смысле может стать вопросом жизни или смерти.

Истории знакомо множество примеров, когда золото служило лучшим активом во времена кризиса и отчаяния, снова и снова приходя на помощь и обеспечивая своим владельцам выбор и свободу, недоступные тем, у кого золота нет. И подобное случалось не только в древней, но и в современной истории, при нашей жизни, а возможно, происходит и сейчас.

В настоящей статье мы рассмотрим примеры полезности золота в кризис, несмотря на разное время и место, имеющие общие черты и иллюстрирующие, почему золото является единственным денежным активом, пользующимся повсеместным доверием и признанием в кризис, единственным активом с универсальной ликвидностью и покупательной способностью в чрезвычайных ситуациях и, вкратце, почему физическое золото – единственный актив, по-настоящему способный обеспечить экономическую свободу, когда уверенность во всем остальном сходит на нет.

Характерные тонкие золотые слитки от вьетнамского аффинажного завода Kim Thanh, 1 лян

Золото как безопасный пропуск для беженцев из Вьетнама

После Вьетнамской войны, падения Сайгона и воссоединения Вьетнама в 1976 г. люди массово покидали южную часть Вьетнама из-за ослабленной экономики, правительственной дискриминации и принудительных выселений. Сотни тысяч этнических китайцев и вьетнамцев бежали в другие части Азии, как сушей, так и морем, – пик этого массового исхода наблюдался в 1978-79 гг.

Иногда побег совершался на больших кораблях, часто при поддержке вьетнамских коммунистических властей. Пропуск на такие корабли был гарантирован только тем, кто был способен заплатить чиновникам и контрабандистам запрашиваемую цену. Сколько стоил такой пропуск? От 10 до 12 лянов 24-каратного золота за взрослого и вдвое меньше за ребенка (1 лян = 1.2 тройской унции).

Часто такой золотой платеж имел вид традиционных золотых слитков Kim Thanh: двух тонких больших и одного малого слитков, завернутых в рисовую бумагу, общим весом 1 лян. Тогда как такие слитки были популярны во Вьетнаме, они также признавались и принимались по всей Юго-Восточной Азии как портативное богатство и, следовательно, служили денежной ликвидностью в регионе.

Из Вьетнама в Гонконг – корабль Skyluck, нелегально перевозивший 2,600 беженцев. Источник: SCMP

Хотя некоторые вьетнамцы и вьетнамские китайцы хранили свое богатство в виде этих слитков, многие – нет, и поэтому в Сайгоне в 1970-х возникла целая банковская система золотых лянов, позволявшая тем, кто бежал от кризиса, конвертировать свое имущество в золото. Те же, у кого таких золотых слитков не было, расплачивались за пропуск золотыми украшениями.

Беженцы также брали с собой запасы в виде золотых слитков и украшений, таких как кольца, так как их можно было продать в экстренной ситуации. Например, после того как гигантский корабль Skyluck, перевозивший беженцев, в 1979 г. прибыл в Гонконг, вьетнамские золотые слитки начали всплывать на гонконгском золотом рынке.

Беженцы из Вьетнама, бравшие на себя огромные риски, отправляясь навстречу неизвестному в поиске лучшей жизни, могли сделать это только благодаря наличию физического золота для покупки безопасного пропуска и потому, что золото – это универсальные деньги, которые можно продать практически где угодно, чтобы профинансировать новую жизнь за границей.

Южная Корея – мобилизация золота для погашения внешнего долга

Когда в конце 1997 г. азиатский финансовый кризис достиг Южной Кореи и обвалил финансовые рынки страны, он спровоцировал валютный и банковский кризис, сокрушивший южнокорейскую вону и поставивший страну на грань банкротства. Из-за быстро истощавшихся валютных резервов и давления международных кредиторов правительство в декабре 1997 г. обратилось к Международному валютному фонду (МФВ) за предоставлением многомиллиардного пакета помощи для погашения стремительно растущего внешнего долга страны. Крупнейшая на тот момент помощь МВФ нанесла корейскому народу сильный экономический и психологический удар.

Растерянный и не понимающий, как звездная азиатская экономика могла так быстро рухнуть, южнокорейский народ сделал нечто экстраординарное и спонтанное, бросив неприятностям коллективный вызов в виде патриотической кампании по сбору золота для погашения международных долгов Южной Кореи.

В рамках инициированной корейскими вещательными сетями и крупными банками и координируемой промышленными конгломератами, такими как Hyundai, Daewoo и Samsung, кампании «любви к государству» и «погашения госдолга» корейские граждане продавали свое золото по ценам намного ниже рыночных. Затем собранное золото переплавлялось в золотые слитки и продавалось на международном золотом рынке.

Поскольку многие корейские домохозяйства держали золото в различных видах и формах, возле банков и пунктов сбора Samsung, Daewoo и Hyundai образовались длинные очереди корейцев, готовых продать все от инвестиционных золотых монет и слитков до золотых колец и браслетов и от золотых медалей до золотых безделушек. И все это ради исцеления «больной экономики». Среди проданных предметов были даже свадебные золотые украшения, золотые изделия, даримые детям на первый день рождения (тольджанчхи), золотые цепочки от ключей и часы пенсионеров и золотые пуговицы, встречающиеся на традиционной корейской одежде.

Ким Дэ Чжун (Kim Daejung), новоизбранный президент, пожертвовал свое золото в рамках южнокорейской золотой кампании

И в кампании участвовали не только простые граждане. Пример подавали знаменитости и политики. Знаменитый корейский бейсболист Ли Чхон-бум (Lee Chong-bum) принес в свой местный банк 31 унцию золота в виде золотых наград и медалей. Тогдашний новоизбранный президент Ким Дэ Чжун пришел в банк в Сеуле, чтобы пожертвовать миниатюрную золотую черепаху и четыре золотых ключа-талисмана. Дэ Чжун сказал:

«Когда я думаю о патриотизме, мои глаза становятся влажными от слез признательности. Обещаю, что мое новое правительство сделает все возможное, чтобы вытащить страну из текущего кризиса».

Золотая кампания, продлившаяся 4 месяца – с января по апрель 1998 г., – собрала 227 т золота стоимостью $2.13 млрд, причем только в январе было собрано 165 т. В сборе приняло участие 3.5 млн домохозяйств, или 23% из 15 млн домохозяйств страны, и было пожертвовано 10% золота, имевшегося в то время в Южной Корее, что помогло восстановить доверие к стране за рубежом и позволило Южной Корее полностью погасить гарантированный МВФ долг в августе 2001 г., на три года раньше срока.

Так как золото играет важную роль в корейском обществе, население Южной Кореи инстинктивно знало, что посреди мрачного экономического кризиса только физическое золото может помочь спасти экономику. Поэтому оно мобилизовалось, чтобы пожертвовать и продать единственный подлинный актив, сохранивший свою стоимость во время корейского финансового кризиса, – золото.

Аргентина – привыкли к кризису, привыкли к золоту

Помимо обеспечения безопасного пропуска и спасения страны, золото заявляет о себе в периоды гиперинфляции, экономического застоя, обвалов валюты и замороженных банковских счетов. К сожалению, все эти события очень хорошо знакомы жителям третьей крупнейшей экономики Южной Америки – Аргентины. Из-за сменяющих друг друга кризисов экономическая история Аргентины может казаться одной большой катастрофой, состоящей из гиперинфляционных событий, валютных обвалов, долговых кризисов и рыночных паник.

Как это ни печально, аргентинцы привыкли к этой драме, став свидетелями не одного года высокой инфляции, гиперинфляции в 1989-90 гг., серьезного экономического кризиса в 2001-2002 гг. и многих случаев быстрой потери стоимости и доверия их валютой, песо. Например, в гиперинфляционный период в 1989 г. цены в Аргентине в годовом пересчете выросли на 5,000%.

Во время кризиса 2001-2002 гг. песо потеряло три четверти своей стоимости, тогда как банковские счета по всей Аргентине (как в долларах США, так и в песо) были практически заморожены.

Привыкшие к быстро растущим ценам, испаряющимся сбережениям и обваливающемуся песо аргентинцы делают то, что делают все в мире, столкнувшись с той же проблемой: покупают твердые валюты и золото.

А когда из-за правительственного контроля над капиталом, банковских ограничений или заморозок банковских счетов («корралито») купить такие валюты, как доллар США, невозможно, аргентинцы выбирают единственный доступный вариант: массово скупают физическое золото как средство сбережения и сохранения богатства, приобретая золотые слитки местных аффинажеров и монеты у банков вроде Banco de la Ciudad в Буэнос-Айресе. Особой популярностью пользуются мексиканские и чилийские золотые инвестиционные монеты, южноафриканские крюгерранды и британские золотые соверены.

Торговля золотом – улица Либертад, Буэнос-Айрес. Источник: Lanacion

И поскольку они привыкли к экономическим кризисам, аргентинцы также держат в качестве сбережений золотые кольца и украшения. Когда цены стремительно растут, а валюта падает, аргентинцы из опыта знают, что золото – один из немногих товаров, сохраняющих стоимость. Когда стоимость золота в песо растет, держатели золота при необходимости могут продать его в таких неформальных торговых центрах, как улица Либертад в Буэнос-Айресе.

Учитывая падение песо и возобновившуюся инфляцию, Аргентину скоро может ждать очередной кризис. Но, привыкнув к кризисам и инфляции, аргентинцы также привыкли держать физическое золото как способ сохранения накопленного богатства и срочного получения денег в чрезвычайных ситуациях.

Венесуэла – золото как излюбленный актив в непрекращающемся хаосе

Другая южноамериканская страна – Венесуэла – сейчас находится в самой гуще кризиса. На фоне обваливающейся валюты, гиперинфляции, нехватки банкнот, общественных волнений и дефицита товаров первой необходимости золото вытеснило бумажную валюту в большинстве аспектов венесуэльской экономической жизни как платежное средство, как разновидность бартера для приобретения товаров и услуг, а в некоторых случаях буквально как способ выжить.

Иногда золото непосредственно обменивается на товары или еду, но в Венесуэле золото – это также деньги. Например, в центральном районе Эль-Силенсио в столичном Каракасе граждане массово обращаются к золотым дилерам, торгующим на улицах в окрестностях перекрестков Падре-Сьерра, Ла-Педрера и Ла-Болса. Из-за гиперинфляции и быстрого роста цен даже ранее состоятельные семьи и пенсионеры теперь вынуждены продавать свои ценные золотые украшения и семейные реликвии, чтобы пополнить свой доход.

Каракас – чаевые официантов в бесполезных боливарах.

Венесуэльцы также продают свое золото в соседней Колумбии. Например, в западных штатах Тачира, Сулия и Трухильо возле колумбийской границы тысячи венесуэльцев ежедневно отправляются в Колумбию, чтобы продать свое золото по лучшей и более определенной цене в колумбийских песо, чем то, что они могли бы получить в постоянно обесценивающихся и бесполезных венесуэльских боливарах. Согласно колумбийским ювелирам, обычно продают по 20-30 г золота.

На востоке Венесуэлы, в промышленных центрах Пуэрто-Ордас и Сьюдад-Гуаяна, соседствующих с золотодобывающей областью Arco Minero del Orinoco (Горнорудная дуга Ориноко), экономика теперь полностью перешла на золото, так как в регионе процветают нелегальные старательские золотые рудники, и доверие венесуэльскому боливару исчезло.

Здесь покупатели недвижимости теперь платят агентам золотом, и даже местный университет в Пуэрто-Ордасе принимает оплату за обучение в золоте. Золото также служит средством обмена на юго-востоке, в области Эль-Кальяо, поблизости нелегальных золотых рудников, и те, у кого есть золото, могут обменять его на автомобиль или любой другой товар и при желании легализовать транзакцию у нотариуса, зарегистрировав платеж в боливарах.

В Венесуэле, где бумажный боливар умер и экономика рухнула, золото стало играть ту же роль, которую оно играло на протяжении тысячелетий, – роль надежной формы денег и реального богатства. Также в Венесуэле золото стало механизмом, обеспечивающим выживание бедствующего населения.

Зимбабве – граммы золота за буханку хлеба

Помимо Венесуэлы, гиперинфляция отметилась в еще одной проблемной экономике – Зимбабве. Разоренное диктатурой, коррупцией, фальсифицированными выборами и экономическим крахом, злополучное государство Зимбабве стало одним из самых известных примеров современной гиперинфляции, сопровождаемой голодом и дефицитом продовольствия.

После многих лет неэффективного управления экономикой и неконтролируемых правительственных расходов Зимбабве в 2007 г. официально погрузилось в гиперинфляцию по классической причине: из-за печатания денег, сопровождаемого еще большим печатанием денег. К середине 2008 г. годовой темп инфляции в Зимбабве достиг 231 млн %, и в 2007-2008 гг. зимбабвийский доллар потерял 99.9% своей стоимости.

Безумие – 100 трлн зимбабвийских долларов

В таких гиперинфляционных условиях и без того небольшое благосостояние и сбережения простых зимбабвийцев были полностью уничтожены, и стремительно растущие цены и последующий контроль цен привели к настоящим трудностям в виде дефицита продовольствия и даже голода. Из-за обвала местной валюты зимбабвийской экономике пришлось адаптироваться к бартеру и торговле в иностранных валютах и золоте, причем во многих местах продавцы продовольствия принимали только золото.

Хотя Зимбабве богато на золотые запасы, местному населению, в целом не имевшему опыта и склонности держать золото в качестве средства выживания, пришлось прибегнуть к нелегальной золотодобыче в заброшенных рудниках или промывке золота в реках, чтобы найти хотя бы самое малое количество золота для обмена на еду.

Иронично, что даже банкноты крупного номинала (такие как 50,000 зимбабвийских долларов) были настолько бесполезными, что в них разве что можно было заворачивать небольшое количество золота, найденного в нелегальных рудниках. Что касается промывальщиков, то они ежедневно просеивали тонны ила в надежде найти достаточно золота, чтобы хотя бы купить буханку хлеба. Альтернативой был голод.

Сэм Чакайпа (Sam Chakaipa), бежавший из Зимбабве после 2008 г., вспоминает:

«Если тебе нужно было растительное масло, необходимо было выменять его на золото; если тебе нужно было мыло, его можно было получить за золото; если тебе нужно было зерно, необходимо было иметь золото. Буханка хлеба стоила 0.1 г золота; столько же – банка зерна; принимали только золото. Без 0.3 г золота в день невозможно было прожить. Без золота ты бы умер».

Зимбабве навсегда запомнится как первая страна, пережившая гиперинфляцию в XXI веке. Пик безумия наступил в январе 2009 г., когда печатались банкноты в 100 трлн зимбабвийских долларов – самый крупный валютный номинал в мировой истории. Двумя месяцами позже, в марте 2009 г., центральный банк Зимбабве отказался от зимбабвийского доллара и стал использовать в качестве официальной валюты доллар США.

Но спустя 10 лет отказались и от этого эксперимента с долларом США, на самом деле бывшим лишь блефом зимбабвийских властей, и теперь иностранные валюты запрещено использовать в качестве платежного средства. Теперь ничто не мешает Зимбабве вновь запустить печатные станки. Так как инфляция снова стремительно растет, Зимбабве потенциально стоит на пороге новой гиперинфляции. Те, у кого есть золото, подготовлены к кризису. Но те, у кого золота нет, к сожалению, повторят ошибки прошлого.

Заключение

Хотя вышеприведенные примеры отличаются друг от друга, все они иллюстрируют силу золота во времена кризисов и чрезвычайных ситуаций, когда оно выступает универсальной, повсеместно принимаемой и признаваемой валютой, универсальным активом, ликвидным, портативным и не знающим границ. Во Вьетнаме за золото можно было купить пропуск через границу, и беженцы использовали портативное богатство в золоте, чтобы начать новую жизнь.

В Южной Корее весь народ помог спасти экономику страны с помощью единственного распространенного актива, сохраняющего стоимость и обладающего международной ликвидностью. Помимо национализма и патриотизма, большинство корейцев продавали золото, пусть и по цене ниже рыночной, так как для них золото также выступало экстренными деньгами при крахе их экономики, средством сбережения, действовавшим согласно ожиданиям.

В Аргентине, Венесуэле, Зимбабве и Вьетнаме физическое золото служило активом тихой гавани и финансовой страховкой для тех, кто был достаточно дальновидным, чтобы им обзавестись. Для тех, у кого оно было, золото играло роль сбережений – роль, в которой бумажные валюты потерпели полный провал. Золото во всех этих ситуациях также играло роль средства сбережения, когда доверие бумажным валютам умерло.

Причины могут быть разными – гиперинфляция, крах бумажных валют, неэффективное управление экономикой, контроль над движением капитала, война, – но исход всегда один и тот же. Люди и экономики инстинктивно обращаются к лучшему активу – золоту – как к тихой гавани во времена кризиса и чрезвычайных ситуаций. Потому что только золото является устойчивым средством сбережения и надежным средством обмена. Золото делает возможным выбор, недоступный тем, у кого золота нет. В кризис только золото обеспечивает экономическую свободу.