Следующий финансовый кризис

В моей будущей книге «Путь к погибели: тайный план мировой элиты по следующему финансовому кризису» (The Road to Ruin: The Global Elites’ Secret Plan for the Next Financial Crisis) я утверждаю простую вещь: в 1998 году мы были в нескольких шагах от краха, и после этого делали всё не так. В 2008 году мы были в нескольких шагах от краха и делали то же. Каждый кризис больше предыдущего.

Сегодня фондовый рынок очень напоминает ситуацию ноября 2014 года. Фондовый рынок испытывает взлёты и падения. Большой крах в августе 2015 года, большой крах в январе 2016. Всякий раз, когда Фед возвращался к «хорошим словам», следует большое ралли, но если учесть волатильность, ситуация примерно такая же, как два года назад.

Люди не делают деньги на акциях. Хедж-фонды не делают деньги. Финансовые организации не делают деньги. Давно я не видел столь сложных инвестиционных условий.

Память о кризисе 2008 года ещё свежа в памяти людей. Намного меньше люди знают о 1998-м, отчасти потому, что это было 20 лет назад. Я был в центре этой катастрофы. Это был мировой финансовый кризис, начавшийся в Таиланде 1997 года, перешедший в Индонезию и Корею и затем в Россию в августе 1998 года. Все делали антикризисную защиту от Бразилии. Это было очень похоже на падение костей домино.

Ими были Таиланд, затем Малайзия, Индонезия, Корея и потом Россия. Следующей костью домино должна была стать Бразилия, и все (включая МФВ и Соединённые Штаты) говорили, «давайте построим стену вокруг Бразилии и будем уверены, что Бразилия не рухнет».

Следующая кость домино

Затем была история с компанией Long-Term Capital Management (LTCM). Следующей костью домино была не страна. Это был хедж-фонд, хотя этот хедж-фонд был величиной со страну с финансовой точки зрения. Я был главным юрисконсультом этой фирмы. Я вёл переговоры о ее санации государством. Думаю, многим из моих читателей возможно известна моя роль в этих событиях. Важность этой роли в том, что я был близко знаком с этой ситуацией.

Я в конференц-зале, в переговорной, в крупной нью-йоркской юридической фирмы. Там были сотни юристов. В фонде оказания финансовой помощи LTCM были 14 банков. Ещё 19 банков участвовали в необеспеченной кредитной линии на один миллиард долларов. Участвовали чиновники из министерства финансов, из Федерального резерва, другие правительственные чиновники, Long-Term Capital, наши партнёры. Целая уйма юристов, но я был на одной стороне сделки и должен был координировать это.

Это была сделка на $4 млрд с расчётом наличными без какой-либо предварительной экспертной оценки. Каждый, кому приходилось привлекать деньги для своей компании или заключать сделки может представить себе, насколько это трудно - чтобы группа банков выписала вам чек на $4 млрд за 3 дня.

Участники могут сказать, что они оказали финансовую помощь Long-Term capital. На самом деле они оказали финансовую помощь себе. Если бы Long-Term Capital обанкротилась - а компания была близка к этому - $1.3 трлн деривативов вернулись бы на Уолл-стрит.

Банкам участникам пришлось бы выложиться и покрыть $1.3 трлн вложений, потому что они думали, что хеджированы. У них была одна сторона сделки с LTCM, а другая сторона у них была друг с другом. Когда вы создаёте такую дыру в балансе у всех, и все должны выложиться на ее закрытие, все рынки в мире закрылись бы. Не только рынки облигаций или рынки акций. Происходило бы последовательное банкротство банков. Случилось бы то, что едва не произошло в 2008 году.

Об этом знают очень немногие. Было много юристов, но все мы находились на первом этаже крупной нью-йоркской юридической фирмы. ФРC был на телефонной связи. Мы перевели деньги. Мы сделали это. Они передали сообщение для прессы.

Это было похоже на заливку пеной взлётно-посадочной полосы. У вас есть самолёт с пассажирами и 4 двигателя, объятых пламенем, и вы заливаете пеной взлётно-посадочную полосу. Пожарные машины ждут рядом, вы как-то сажаете самолёт и заливаете огонь. Жизнь продолжается.

Финансовый кризис

После этого Федеральный резерв дважды снижал процентные ставки, один раз на плановом заседании Комитета по операциям на открытых рынках, и затем на внеплановом заседании. Фед может это делать. Феду не обязательно назначать собрание. Они могут просто провести исполнительный совет по телефону, и они это делают. В последний раз Фед снизил процентные ставки вне планового заседания 15.10.1998. Хотя это было сделано, чтобы потушить огонь. Жизнь продолжалась.

После этого 1999 год был одним из лучших лет в истории фондового рынка, который достиг пика в 2000 году и затем снова рухнул. Это не было финансовой паникой. Просто обвал фондового рынка. Я хочу сказать, что в 1998 году мы были в нескольких часах от остановки всех рынков мира. Из этого следовало извлечь уроки, но они не были извлечены. Правительство поступило не так, как следовало бы при наличии желания предотвратить повторение той ситуации, а наоборот.

Следовало запретить большую часть деривативов, закрыть крупные банки, обеспечить больше прозрачности и т. д. Ничего этого сделано не было. Все было сделано наоборот.

Правительство фактически отменило правила для свопов, и внебиржевых деривативов стало больше. Они отменили закон Гласса-Стигала (Glass-Steagall), и коммерческие банки стали вести инвестиционную деятельность. Банки укрупнились. Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) изменила правила, увеличив допустимый объём заёмных средств от брокеров-дилеров, вместо того чтобы уменьшить его.

Затем Банк международных расчётов в Базеле, Швейцария, ввёл изменённые правила Базель 2 для банковского капитала, и это позволило использовать порочные методы стоимостной оценки рисков для увеличения финансового плеча. Если взять список мер, которые необходимо было принять для предотвращения повторения кризиса, они сделали всё наоборот. Они позволили банкам действовать как хедж-фонды. Они позволили всем увеличивать объёмы торгов деривативами. Они допустили больше заимствований, меньше регулирования, плохие модели и т. д.

В 2005, 2006-м и даже раньше я повторял вновь и вновь: «Это случится снова и будет ещё хуже». Я провёл ряд лекций в Северо-Западном университете. Я был советником в кампании Маккейна. Я консультировал министерство финансов США. Я предостерегал всех, кого мог найти.

Всё это есть в моей будущей книге Путь к погибели. Я не любитель делать подобные заявления без обоснования, поэтому если вы прочитаете книгу, там описано, как это происходило. Надеюсь, она занимательна и легко читается, но она серьёзна в том смысле, что я мог задолго предвидеть это.

Я не говорю, «ну вот, будет ипотечный кризис», как в фильме «Игра на понижение». Очевидно, были некоторые участники хедж-фондов, которые разузнали об ипотечном кредитовании. Для меня это не имеет значения. Моей задачей было исследовать динамику нестабильности системы в целом.

Я рассматривал увеличение масштабов, разрастание деривативов, динамику процесса и тот факт, что от одной искры может загореться весь лес. Неважно, что могло стать искрой. Неважно, что могло стать снежинкой.  Я знал, что рухнет всё.

Слишком большие для банкротства

Затем пришёл 2008 год. Несколько дней, если не часов, отделяли нас от краха каждого крупного банка в мире. Вспомните домино. Что произошло? Был банковский кризис. На самом деле он начался летом 2007 года с банкротства пары хедж-фондов Bear Stearns, но не самого Bear Stearns на том этапе, но эти хедж-фонды Bear Stearns запустили поиск.

Было оказание финансовой помощи из суверенных фондов и от банков, но потом в марте 2008 года Bear Stearns обанкротился. В июне-июле 2008 года обанкротились андеррайтеры ипотечных облигаций Fannie и Freddie. Затем последовали банкротства Lehman и AIG. Через несколько дней могли обанкротиться Morgan Stanley, затем Goldman Sachs, Citibank и Bank of America. Мог бы устоять JPMorgan, не говоря об иностранных банках (Deutsche Bank и другие).

Они бы все обанкротились. Все они были бы национализированы. Вместо этого государство вмешалось и спасло банки. Снова, второй раз за 10 лет. Мы были в нескольких часах или днях от закрытия всех рынков и всех банков в мире.

Что имеет обычный инвестор? Пенсионную программу 401k. Брокерский счёт. Возможно, счёт в E-Trade, или Charles Schwab, или Merrill Lynch, или другой. Вы можете держать пиццерию или быть автодилером. Вы можете быть стоматологом, врачом, адвокатом, иметь небольшой бизнес. Вы можете быть успешным инвестором или предпринимателем.

У вас есть накопления, и всё это богатство может быть потенциально уничтожено, как это практически произошло в 1998-м и 2008-м годах.

Сколько раз вы готовы испытывать судьбу? Это почти как играть в русскую рулетку. Когда-нибудь, и я думаю, это будет в следующий раз, кризис будет намного сильнее и намного хуже.

Выше я сказал, что в 1998-м правительство, регуляторы и участники рынка на Уолл-стрит не извлекли уроков. Они сделали противоположное тому, что должны были сделать. То же самое было в 2008 году. Никто не извлёк уроков. Никто не думал о том, что на самом деле было неправильно. Что они сделали вместо этого? Они приняли закон Додда-Франка (Dodd-Frank), 1,000-страничное чудовище с 200 отдельными нормативными проектами.

Они сказали, что закон Додда-Франка покончил с «банками, слишком крупными для банкротства». Нет, это не так. Он узаконил «слишком крупные для банкротства». Он стал для них «неписаным законом», потому что они не уменьшили размеры банков. Пять крупнейших банков Соединённых Штатов сегодня крупнее, чем они были в 2008 году. Их доля в банковских активах выросла. У них намного больше деривативов и намного больше сопутствующий риск.

Люди любят использовать клише «положить в долгий ящик». Мне оно не нравится, но они не перекладывали это в долгий ящик. Они двигали это наверх, на более высокий уровень. От хедж-фондов к Уолл-стрит, а теперь этот риск находится на балансе центральных банков.

Мировые деньги

У кого баланс чист? Кто может оказать финансовую помощь системе? Осталось только одна организация. Это Международный валютный фонд (МВФ). У них финансовое плечо примерно 3 к 1. МВФ также имеет печатный станок. Они могут печатать деньги, называемые «специальными правами заимствования» (СДР), или мировые деньги. Они дают их странам, но не дают непосредственно людям. Страны могут обменивать их на другие валюты в корзине СДР и обменивать деньги.

В этом состоит разница. В следующий раз, когда произойдёт финансовый кризис, они попытаются использовать СДР. Но для этого им нужно время. Они не будут делать это заранее и они не думают о будущем. Они не видят, что кризис близок.

Мы получим кризис и он произойдёт очень быстро. Они не смогут наполнить систему ликвидностью, по крайней мере, сделать это будет очень непросто.