Воскресенье с Александром Лежавой: «О фантиках и золоте в прошлом и настоящем»

Что общее есть у Веймарской Германии образца 1923 года, Зимбабве 2009 года, нынешней Венесуэлы, Ирана, Турции, России, США или ЕС? Только одно: они все используют в качестве денежного суррогата (хотя и называют эти фантики деньгами) бумажную необеспеченную валюту, ценность которой равна нулю. Есть лишь одно небольшое отличие. Американская валюта хотя и продолжает стабильно терять свою покупательную способность, еще не обесценилась до нуля. Но это дело будущего, тогда как резкое обесценивание других бумажных валют вроде венесуэльского боливара и в несколько меньшей степени турецкой лиры или иранского риала – это уже дело дня сегодняшнего. Сюда же можно отнести и российский рубль, который при своей относительной сегодня стабильности может существенно обесцениться уже хоть завтра.

Если риал и лира хоть и несколько просели относительно мировой резервной валюты, то ситуация в Венесуэле больше напоминает Веймарскую республику 1923 года, так как цены в этой южноамериканской стране удваиваются каждые 18 дней, а инфляция, по оценке МВФ, достигнет к концу года 1 миллиона процентов.

 Однако далеко не все в этой стране дорожает одинаковыми темпами. Чашка кофе, например, за год подорожала на 87 тысяч процентов. Много? Для того, кто получает зарплату в бумажных фантиках (а еще хуже фиксированную пенсию), это близко к финансовой катастрофе. Но если у вас есть деньги, твердые обеспеченные деньги, а не напечатанные правительством фантики, то их владелец с финансовой точки зрения будет чувствовать себя прекрасно, поскольку цена унции золота с начала года, а не за год как в случае с чашкой кофе, выросла на 3,1 миллиона процентов. 30 июля текущего года унция стоила 211 миллионов венесуэльских боливаров.

На унцию серебра в охваченной кризисом Венесуэле можно купить запас продовольствия для семьи на месяц, на унцию золота – дом. Это лишний раз уже в наши дни подтверждает то, что было почти век назад в Веймарской Германии: в период финансово-экономических потрясений и высокой инфляции или гиперинфляции ценность твердых денег, а не бумажных фантиков, как бы они ни назывались, растет быстрее всех остальных товаров. Деньги наглядно демонстрируют, что именно они являются самым ценным товаром.

То же самое в полной мере происходит и в других странах, тех же Турции и Иране. Введение американских санкций и экономическое давление со стороны на глазах слабеющего, но все еще относительно сильного вчерашнего гегемона в отношении этих стран привело к резкому падению курсов национальных валют на мировом рынке. Однако между Венесуэлой, с одной стороны, и Турцией и Ираном, с другой, есть заметное отличие. В Турции и Иране традиционно любят золото и активно накапливают его. Прежде всего это относится к обычным гражданам. Поэтому падение курсов национальных бумажных валют хоть и крайне неприятно для их населения, но это не столь существенно влияет на сделанные местным населением сбережения. Когда курс местной валюты снижается из-за внешних потрясений, одновременно с этим растет стоимость имеющихся у них на руках сбережений в физическом золоте и серебре.

В этом плане Россия ничем не отличается от своих близких соседей. В качестве примера можно взять цену грамма золота, которую ежедневно публикует Банк России. Если на начало года грамм стоил 2400,97 рубля, то на момент написания данной заметки (09.08.2018) он же стоит 2482,99 рубля. При том, что на мировом рынке его цена с начала года снизилась с 1305 до 1213 американских дензнаков (или на 7%), в российской валюте он стоит на 82 рубля (или 3,4%) больше, чем в начале года. Таким образом, можно оценить не теоретическую величину рассчитанной Банком России и Минфином инфляции, а реальную, равную не 3 или 4% годовых, о которых любят трубить средства массовой (дез)информации, а 11,25% с начала года. Хотя это для данной заметки не главное.

Гораздо важнее то, что все упомянутые выше страны – Венесуэла, Турция, Иран и тем более Россия – должны быть, с американской точки зрения, наказаны за то, что имеют дерзость проводить какую-то собственную политику, отличную от указаний Вашингтонского обкома. Для России это означает не только противостояние с американскими «партнерами», но и то, что давление на ее финансовую систему продолжится, а бывшие учащиеся американских ВУЗов, ныне занимающие руководящие посты в Банке России и министерстве финансов, продолжат слепо следовать рекомендациям своих американских кураторов из Международного валютного фонда. Это означает лишь одно: покупательная способность российской бумажной валюты продолжит свое снижение, и вопрос заключается лишь в том, как быстро это будет происходить.

Есть лишь один надежный способ в подобной обстановке защитить свои сбережения -  при наличии возможности перекладывать имеющиеся бумажные сбережения в твердые обеспеченные деньги, в физическое золото и/или серебро. Храня их в фантиках, при этом не имеет значения будут ли это рубли, евро, американская или какая-то другая валюта, их владелец, будь то человек или страна, выступает в качестве союзника США и фактически его раба, поскольку все бумажные валюты так или иначе привязаны к американской валюте как мировой резервной. Приобретая физическое золото, отдавая предпочтение деньгам, а не американским фантикам, человек автоматически становится противником США. Хорошо это или плохо? Представляется, что ответ на этот вопрос лучше всего дал в 1970 году государственный секретарь США Генри Киссинджер: «В современном мире опасно быть противником США, быть их союзником – фатально».