Война, разрастание государства и потерянная свобода

Автор: Ричард Эбелинг (Richard Ebeling)

Сегодня мы отмечаем сотую годовщину сражений Первой мировой войны. За четыре года с лета 1914 года по 11 ноября 1918 года главные мировые державы пребывали в состоянии смертельной схватки друг с другом. Конфликт радикально изменил мир. Он уничтожил эпоху относительно ограниченного правительства и экономики свободного рынка, существовавшую до 1914 года, и положил начало новой эпохе большого правительства, плановых экономик и масштабных инфляций, - мир еще не оправился от всего произошедшего в то время.

Все ведущие страны Европы были вовлечены в войну. Она началась, когда в июне 1914 года в Боснии были убиты эрцгерцог Австро-Венгрии Франц Фердинанд (Franz Ferdinand) и его жена София (Sophia). Австро-Венгерское правительство объявило, что правительство Сербии оказывало тайную поддержку боснийско-сербскому убийце, что правительство в Белграде отрицало.

Как началась и закончилась ужасная война

Вскоре ультиматумы и контрультиматумы привели в действие ряд европейских военных альянсов среди Великих держав. В конце июля и начале августа стороны объявили о состоянии войны. Имперская Германия, Турецкая Империя и Болгария поддержали Австро-Венгрию. Российская Империя поддержала Сербию, к ней вскоре присоединились Франция и Великобритания, потому что эти страны состояли в союзе с царским правительством в Санкт-Петербурге. Италия вступила в войну в 1915 году на стороне Антанты.

Соединенные Штаты присоединились к конфликту в апреле 1917 года, через месяц после отречения российского царя от престола и прихода к власти в России демократического правительства. Но эта первая попытка российской демократии была развалена в ноябре 1917 года, когда Владимир Ленин возглавил коммунистическую революцию; революционное правительство Ленина впоследствии подписало сепаратный мирный договор с имперской Германией и Австро-Венгрией в марте 1918 года, выведя Россию из войны.

Прибытие большого количества американских солдат во Францию летом 1918 года, однако, склонило баланс сил против Германии на Западном фронте. Будучи вытесненными с французской территории, которую они занимали с первого года войны, 11 ноября 1918 года немцы согласились на прекращение огня, которое завершило то, что уже получило название Первой мировой войны – «Война, которая должна положить конец всем войнам», как ошибочно полагалось.

Человеческие и материальные потери в войне

Человеческие и материальные потери в Первой мировой войне были колоссальными. Более 60 миллионов мужчин были призваны на военную службу. Не менее 20 миллионов солдат и мирных граждан лишились жизни, и такое же количество получили ранения.

Правительства стран-участниц, вместе взятые, потратили на войну более $145.9 млрд. В долларах по курсу 2015 года эта сумма превышает $3.8 трлн. (В качестве сравнения: то, что воюющие державы потратили в сумме, сражаясь друг с другом, за четыре года Первой мировой войны, правительство США почти в одиночку потратило за один 2015 финансовый год - $3.6 трлн).

Эти цифры, конечно же, не передают человеческих страданий от четырех лет войны. На Западном фронте, который простирался через север Франции от Ла-Манша до швейцарской границы, миллионы солдат провели бесконечные месяцы – годы – в позиционной войне на линии фронта. Они сражались в летнюю жару и зимние холода, часто находясь целыми днями по соседству с разлагающимися трупами их павших товарищей.

Они участвовали в боях, таких как битва во французском городе Вердене, где были убиты сотни тысяч человек во время психических атак в попытке захватить вражеские позиции. Солдат уничтожали пулеметами или давили гусеницами новой военной машины, танка.

Впервые на сцену театра военных действий вышел самолет, обрушивающий бомбы как на военные, так и на гражданские объекты. И обе стороны внедрили применение ядовитого горчичного газа (иприта), вызывающего слепоту, ожоги легких и мучительную смерть.

Война и конец ограниченного правительства

Первая мировая война также положила конец (классической) либеральной эпохе в современной Западной цивилизации. На протяжении большей части столетия до 1914 года Западный мир двигался в направлении увеличения личной свободы и расширения свободы экономической.

Всемогущих королей заменили представительные демократические правительства или конституционно ограниченные монархии. Расширение гражданской свободы усилило равенство перед законом и положило конец рабству.

С прежней меркантилистской системой экономического планирования и контроля правительства XVIII века было покончено. На ее месте возникло местное свободное предпринимательство и увеличение свободы мировой торговли. Уровень жизни десятков миллионов на Западе начал существенно расти выше прожиточного минимума и голода впервые в истории человечества, в то время как количество населения одновременно выросло по экспоненте.

Может быть, в XIX веке войны и не исчезли полностью, но новые международные «законы войны» означали, что они были менее частыми, или длились меньше, а когда они происходили между Великими державами, то, по меньшей мере, часто несли меньше смертей и больше уважения к жизни и имуществу мирного населения.

(Американская Гражданская война в 1860-х была единственным главным исключением с более 650,000 погибших и масштабными разрушениями в южных штатах).

Войны и гонки вооружений, как утверждали многие в то время, стали слишком дорогостоящими и разрушительными среди «цивилизованных» стран. Когда в 1900 году начинался новый век, люди надеялись, что наступит всеобщая эра международного мира.

Но в 1914 году Первая мировая война разрушила долгий либеральный мир, который практически господствовал в Европе с последней мировой войны, закончившейся поражением наполеоновской Франции в 1815 году. Но даже до 1914 года возникали анти-либеральные силы, двигавшие мир к усилению правительственного контроля и возобновлению международного конфликта.

Подъем национализма и социализма

В начале XIX века идеология национализма стала новым объединяющим лозунгом для народов всей Европы и все чаще по всему миру. Если либерализм поддерживал мирный рыночный обмен и свободу людей с верховенством закона, то национализм призывал к вынужденному объединению под одним правительством всех народов, говорящих на одном языке или разделяющих одну и ту же культуру или расовую принадлежность. Национальный коллективизм считался более высоким идеалом, чем уважение свободы людей, составляющих общности и нации.

В середине XIX века начала набирать популярность и поддержку другая форма коллективизма: социализм. Карл Маркс (Karl Marx) и другие социалисты утверждали, что капитализм – это корень всего социального зла, вызывающий нищету и приводящий к эксплуатации масс на благо тем, кто частным образом владеет средствами производства. Социалисты призывали к национализации средств производства, центральному планированию всей экономической деятельности, а также к сокращению личной свободы ради коллективного блага.

Война и плановое общество

Империалистические замыслы Великих держав параллельно с новыми идеологическими силами приобретающих влияние национализма и социализма объединились в котле конфликта, который охватил значительную часть мира после 1914 года.

Сразу же после начала военных действий либеральная система личной свободы, частной собственности, свободного предпринимательства, свободной торговли, ограниченного правительства, низких налогов и металлических денег оказалась выброшенной на свалку.

Началась эпоха политического и экономического коллективизма. Во всех враждующих государствах были быстро урезаны гражданские свободы, при этом законы ограничили свободу слова и прессы. Противникам войны затыкали рты с помощью долгих тюремных сроков за «антипатриотичное» поведение. Промышленность и сельское хозяйство были вскоре помещены под все более ужесточающиеся регулирования цен и заработной платы.

Правительства ввели военные советы по планированию, руководившие всей экономической деятельностью. Они подняли налоги до высот, никогда не виданных прежде, даже при самых загребущих лапах абсолютных монархов прошлого. Правительства также покончили с международной свободной торговлей и ввели строгие предписания на все операции импорта и экспорта.

Свобода перемещения XIX века, при которой люди на Западе могли путешествовать из одной страны в другую без паспорта или визы, была аннулирована: началась новая эра иммиграционных и эмиграционных барьеров. Отныне человек находился в подчинении и выполнял приказы государства.

Вместе с этим появилась новая правительственная ответственность: прямая забота об экономическом благосостоянии граждан. Немецкий экономист свободного рынка Густав Штольпер (Gustav Stolper) объяснял:

«Так же, как [Первая мировая] война впервые в истории установила принцип всеобщей воинской обязанности, впервые в истории она заставила экономическую жизнь страны во всех ее сферах и видах деятельности поддерживать и обслуживать государственную политику, практически вынудив ее подчиниться государству… Не спрос и предложение, а диктаторские распоряжения государства определяли экономические отношения – производство, потребление, заработную плату и прожиточный минимум…

В то же самое время, и впервые, государство взяло на себя ответственность за физическое благосостояние своих граждан; оно гарантировало еду и одежду не только армии на поле боя, но также и гражданскому населению…

Вот факт, полный глубокого смысла: государство стало на какое-то время абсолютным господином нашей экономической жизни, и, подчиняя всю экономическую организацию своим военным целям, также взяло на себя ответственность за благополучие самых бедных своих граждан, гарантируя им минимум еды, одежды, тепла и жилья».

Золото как деньги в довоенном либеральном мире

Наравне с утратой личной гражданской и экономической свободы возникло еще одно ограничение либеральной системы правительства: отмена золотого стандарта. За 25 лет войны между Францией и Великобританией после Французской революции 1789 года оба правительства прибегли к запуску печатного станка для финансирования своих военных расходов. В результате инфляция съела все благосостояние и безопасность британских и французских граждан.

Когда в 1815 году эти войны кончились, извлеченный урок заключался в том, что правительствам нельзя доверять прямое управление денежной эмиссией. Либеральная монетарная цель состояла в восстановлении золотого стандарта, так, чтобы количество денег в обществе не зависело от политических манипуляций.

Лучше полагаться на рыночные силы спроса и предложения и рентабельность золотодобычи, утверждали классические либералы, чем на капризы политиков и групп с особыми интересами, желающих печатать бумажные деньги, которые они хотели использовать для грабежа мирного производства большей части человечества.

На протяжении десятилетий XIX века вначале Великобритания, а потом и другие западные страны законодательно установили золотые стандарты в качестве своих денежных систем. Золотой стандарт, по большей части, управлялся государственными центральными банками, и, следовательно, не истинно свободными денежными системами свободного рынка.

Но от центральных банков ожидалось, что они будут подчиняться монетарным «правилам игры» ограничения приростов (или сокращений) внутренней валюты при увеличении (или при снижении) золотого запаса страны, и они, по большей части, так и делали. Устойчивой валютой для либералов XIX века были золотые деньги.

Бумажные деньги и инфляция финансируют войну

Но когда летом 1914 года прозвучали первые выстрелы, правительства враждующих государств прекратили законный обмен своих валют на фиксированные суммы золота. Граждане воюющих стран под давлением или под принуждением передали своим соответствующим правительствам золото, имеющееся в частном владении, в обмен на бумажные деньги.

Почти сразу же были запущены прессы для печати денег, создающие громадные финансовые средства для участия во все дорожающей войне.

В 1913 году британская денежная масса насчитывала 28.7 млрд фунтов стерлингов. Но вскоре, как это выразил британский экономист Эдвин Кэннан (Edwin Cannan), страна страдала от «поноса из фунтов». К окончанию войны в 1918 году денежная масса Великобритании почти удвоилась до 54.8 млрд фунтов, и продолжала расти в течение трех лет мирного времени, пока не достигла 127.3 млрд фунтов в 1931 году, то есть пятикратного увеличения со своего уровня восемью годами ранее.

Французская денежная масса в 1913 году составляла 5.7 млрд франков. К концу войны в 1918 году она выросла до 27.5 млрд франков. В данном случае мы имеем пятикратное увеличение всего лишь за пять лет. К 1920 году французская денежная масса равнялась уже 38.2 млрд франков. Итальянская денежная масса в 1913 году составляла 1.6 млрд лир и выросла до 7.7 млрд лир, то есть более чем вчетверо, и остановилась на отметке в 14.2 млрд лир в 1921 году.

Кроме того, эти страны накопили колоссальные объемы задолженности для финансирования своих военных действий. Государственный долг Великобритания насчитывал 717 млн фунтов в 1913 году. В конце войны этот долг возрос до 5.9 млрд фунтов, а к 1920 году он достиг до 7.8 млрд фунтов.

Французский государственный долг вырос с 32.9 млрд франков до войны до 124 млрд франков в 1918 году и 240 млрд франков в 1920 году. Италия проявила себя не лучше: имея государственный долг в размере 15.1 млрд лир в 1913 году она увеличила его до 600.2 млрд лир в 1918 году и нарастила до 92.8 млрд лир в 1921 году.

Хотя Соединенные Штаты принимали участие только в последних полутора годах войны, они также существенно увеличили свою денежную массу для финансирования правительственных расходов, которые выросли с $1.3 млрд в 1916 году до $15.6 млрд в 1918 году. Американская денежная масса увеличилась за этот период на 70% с $20.7 млрд в 1916 году до $35.1 млрд в 1918 году.

22% военных расходов Америки покрывались за счет налогообложения, примерно 25% - за счет печатания денег, а оставшиеся 53% - за счет займов.

Стоимость золотой немецкой марки в бумажных марках

Немецкая идеология власти для войны

Самые серьезные случаи инфляции во время Первой мировой войны наблюдались в Центральной и Восточной Европе. Одной из худших была инфляция в Германии во время и после войны, сопровождаемая едва ли не полным обвалом немецкой валюты в 1922 и 1923 годах.

В течение нескольких десятилетий до начала войны националистические и империалистические амбиции Германии были направлены на военную и территориальную экспансию. Большое количество немецких социологов, известных как члены Исторической школы, восхваляли героизм войны и превосходство немцев, которые заслуживали господства над другими национальностями в Европе.

Ханс Кон (Hans Kohn), один из ведущих ученых XX века в области истории и значения национализма, объяснял мышление ведущих корифеев Исторической школы, которые были также известны как «социалисты с должностями» в связи с их значимыми постами в ведущих университетах Германии. Он писал:

«Социалисты с должностями» хотели, чтобы патерналистский социализм усилил национальное единство Германии. Их лидеры, Адольф Вагнер (Adolf Wagner) и Густав фон Шмоллер (Gustav von Schmoller), являвшиеся коллегами [Генриха фон] Трейчке (Heinrich von Treitschke) по Берлинскому университету и бывшие столь же влиятельными в формировании общественного мнения, разделяли веру Трейчке в мощное немецкое государство и его устои. Они рассматривали борьбу между английским и французским политическим и экономическим либерализмом как миссию Германии, и хотели заменить индивидуалистические экономики Запада лучшим и более высокоморальным немецким укладом … Исходя из очевидного разложения западного мира посредством либерализма и индивидуализма, только немецкий разум с его более глубоким проникновением в сущность и его более высокой нравственностью мог возродить мир».

Эти немецкие сторонники войны и завоевания также полагали, что денежно-кредитную систему Германии нужно подчинить более обширным национальным интересам государства и его имперским амбициям. Австрийский экономист Людвиг фон Мизес (Ludwig von Mises) часто встречался с членами Исторической школы на научных собраниях в годы перед Первой мировой войной. Он вспоминал:

«Денежно-кредитная система, говорили они, это не самоцель. Ее цель – служить государству и народу. Финансовая подготовка к войне должна оставаться главной и высочайшей целью денежно-кредитной политики, как и всей политики в целом. Как государство может вести войну, если каждый движимый личными интересами гражданин сохранил право потребовать возмещения банкнот золотом? Было бы безрассудством не признать, что только полная готовность к войне [могла способствовать осуществлению более высоких целей государства]».

Великая инфляция в Германии началась, когда правительство обратилось к печатному станку для финансирования своих военных расходов. Почти сразу же после начала Первой мировой войны, 29 июля 1914 года, немецкое правительство приостановило весь обмен марок на золото. Меньше чем через неделю, 4 августа, парламент Германии принял серию законов, предоставляющих правительству возможность выпускать разнообразные военные облигации, которые Рейхсбанк – немецкий центробанк – должен был финансировать за счет создания новых денег.

Правительство создало новую систему Ссудных банков для финансирования кредитования частного сектора, а также заимствований государства и муниципального правительства, тогда как деньги для этих ссуд попросту создавались Рейхсбанком.

За четыре года войны, с 1914-го по 1918-й, общее количество бумажных денег, выпущенных для правительственных и частных расходов, изменилось с 2.37 млрд до 33.11 млрд марок. Относительно индекса оптовых цен (если принять 1913 год за отметку 100) цены выросли более чем на 245% (цены не увеличились гораздо сильнее благодаря военному регулированию заработной платы и цен). В 1914 году на валютном рынке за один доллар США давали 4.21 марки. К концу 1918 года марка подешевела до 8.28 за доллар.

Гиперинфляция в Германии и крах марки

Но худшему суждено было случиться через пять лет после окончания войны. В период между 1919 и концом 1922 года объем бумажных денег в Германии вырос с 50.15 млрд до 1310.69 млрд марок. Затем только за один 1923 год денежная масса увеличилась в целом до 518,538,326,350 млрд марок.

К концу 1922 года индекс оптовых цен увеличился до 10,100 (по-прежнему 1913 год выступает как базовая отметка 100). Когда в ноябре 1923 года инфляция закончилась, этот индекс вырос до 750,000,000,000,000. Обменный курс марки упал до 191.93 к доллару в конце 1919 года, до 7589.27 к доллару в 1922 году, а затем, наконец, 15 ноября 1923 года, до 4,200,000,000,000 к доллару.

На протяжении последних месяцев Великой инфляции, по словам Густава Штольпера, «более 30 бумажных комбинатов работали с максимальной скоростью и на пределе возможностей, чтобы поставлять Рейхсбанку бумагу для банкнот, и 150 типографий и 2,000 прессов работали день и ночь, печатая банкноты Рейхсбанка». В последний год гиперинфляции правительство печатало деньги так быстро и в настолько часто возрастающих номиналах, что для экономии времени, денег и чернил банкноты выпускались с изображением, напечатанным только на одной стороне.

Наконец, столкнувшись с полным развалом экономики и растущими общественными беспорядками, правительство Германии в Берлине назначило главой Рейхсбанка выдающегося немецкого банкира, Хальмара Шахта (Halmar Schacht).  В ноябре 1923 года он публично объявил, что с инфляцией будет покончено, и будет выпущена новая, не подверженная инфляции, валюта, обеспеченная золотом. Печатные станки были приостановлены, и гиперинфляция прекратилась как раз тогда, когда страна уже стояла на грани полной валютной и социальной катастрофы.

Наследие тирании, патернализма и утерянной свободы

Но мир так и не оправился полностью от смертей, разрушений и дестабилизации, принесенных Первой мировой войной, и периодом после ее окончания. В 1922 году к власти в Италии пришел Муссолини (Mussolini) и его фашистская партия. В 1933 году Нацистское движение Гитлера (Hitler) захватило власть в Германии в разгар Великой депрессии.

В Соединенных Штатах, также в 1933 году, «Новый курс» Франклина Д. Рузвельта (Franklin D. Roosevelt) возвестил рождение американской версии, начав с плановой экономики фашистского типа, и продолжив растущей концентрацией политического контроля и экономического патернализма в форме современного интервенционистского государства всеобщего благосостояния в послевоенный период, последовавший за худшей и более разрушительной и смертоубийственной Второй мировой войной.

В результате этой второй «войны, призванной покончить со всеми войнами», утвердилась роль Америки как мирового полицейского и международного социального инженера в период Холодной войны с Советским Союзом. Но даже в эпоху после Холодной войны, после развала Советского Союза в 1991 году, в международных делах проявлялось наследие Первой мировой войны.

Войны и «этнические чистки», которые испытала на себе бывшая Югославия в 1990-х, и, по крайней мере, часть причин, стоящих за нынешними конфликтами на Ближнем Востоке, являются результатами мирных договоров после Первой мировой войны, навязанных победившими державами-союзниками.

Но важнее всего, как я предполагаю, сохраняющееся наследство Первой мировой войны, которое состоит в обосновании и внедрении патерналистского Большого правительства в Западном мире, с его неуважением к личной свободе, свободной ассоциации, свободе конкурентной торговли и обмену, урезанными гражданскими свободами и ослабленным непредвзятым верховенством права.

Результатом этого стало регулирующее и перераспределяющее Государство, которое включает политический контроль и манипуляции денежно-кредитной и банковской системами для обслуживания тех, кому принадлежит государственная власть, и прочих, кто кормится у корыта государственной щедрости.  

Это наследие, которое, скорее всего, придется преодолевать и полностью менять еще целый век, если мы сможем разработать стратегию для восстановления идеи и идеала свободного общества.