Даг Кейси: как движение за политическую правильность разрушает Америку

Джастин Спиттлер (Justin Spittler): Даг, хочу спросить тебя о политкорректности. Конечно, политкорректная культура не новость, но кажется, будто сейчас она распространяется, как раковая опухоль. Повсюду встречаются такие термины, как «гендерная инклюзивность», «культурная апроприация» и «привилегии белых».

Хороший пример – сделанное в 2017 г. Университета штата Миннесоты заявление… об отказе от использования титулов «король» и «королева» на балах выпускников в пользу «королевских лиц». И все это во имя «гендерной инклюзивности».

То ли политкорректная культура полностью вышла из-под контроля, то ли я с ума схожу?

Даг Кейси (Doug Casey): Отдельные элементы этой культуры граничат с безумием. Подобные новости сообщались о десятках американских колледжей и университетов. То, что ты упомянул насчет Университета штата Миннесоты, было лишь частью большего движения. Должен сказать, что я вообще не одобряю понятие «королевских лиц». Мне противна сама идея наследственной аристократии – будь то короли, королевы или «королевские лица». По сути, они представляют собой лишь успешных бандитов, разодетых в шелк. Для меня загадка, почему в Британии чтят королевскую семью. Как и все королевские лица мира, это всего лишь потомки успешных головорезов.

Но сторонники политкорректности пытаются донести не это. Они не хотят, чтобы людей идентифицировали по их полу от рождения. Они предпочитают, чтобы людей «идентифицировали» по тому гендеру – а я так понимаю, что их существует порядка 40, – к какому они сами ощущают себя принадлежащими. Каждый может назвать себя как угодно. И, как ни странно, я этому немного симпатизирую. Я считаю, что каждый должен иметь возможность называть себя как угодно и делать что угодно – все это нормально. И пусть тебя судят по тому, как ты себя идентифицируешь. Если хочешь, назовись хоть динозавром гермафродитом с Марса. Мне все равно; это твое дело. Но сторонники политкорректности хотят узаконить такое обращение с людьми с психическими отклонениями, как если бы они были нормальными. Они хотят, чтобы были законы и наказания, регулирующие, что можно или нельзя говорить и даже чувствовать. Они хотят заставить нас уважать и даже оплачивать фантазии меньшинства и изменить – а фактически перевернуть – всю социальную культуру страны. Такая тенденция крайне тревожна. Все может обернуться насилием.

Кажется, я впервые услышал термин «политкорректность» в эфире Saturday Night Live примерно в 1980 г. И я тогда подумал, что это просто шутка, как и почти все в этой передаче. Но оказалось, что это реальность, набиравшая обороты на протяжении как минимум двух последних поколений. Чем все это кончится? Я не уверен, но это лишь еще один термит, подтачивающий основы самой западной цивилизации. Люди, верящие этому, не просто сумасшедшие. Они само зло. Точно такие же люди поддерживали Робеспьера (Robespierre) во время Французской революции, Ленина во время Русской революции, Гитлера (Hitler) в 1930-х в Германии и Мао (Mao) в Китае. Речь идет об определенном типе личности.

То, что средний американец все еще мирится с подобной бессмыслицей и относится к ней с уважением, – это плохой знак. Политкорректные ценности постоянно навязываются детям, посещающим колледж, – кстати, это еще одна идиотская ошибка, совершаемая людьми, как по экономическим, так и по философским причинам. Все это подлинная причина для пессимизма.

Джастин: Согласен на 100%, Даг. Но вот что, возможно, не осознает наш среднестатистический читатель.

Политкорректное «движение» на самом деле наблюдается по всему миру.

Например, Городской университет Кардиффа в Великобритании запретил такие слова, как «гомосексуальный», «домохозяйка» и понятия, образованные от слова «man», означающего одновременно «человек» и «мужчина», в стремлении «способствовать справедливости и равенству посредством повышения осведомленности о последствиях потенциально дискриминационного словоупотребления».

Вот некоторые одобренные университетом альтернативы…

Рабочую силу вместо «manpower» студенты и преподаватели должны называть «human resources» (человеческие ресурсы).

Человечество – не «mankind», а «humanity».

Честная игра – не «sportsmanship», а «fairness».

Не «жертва полиомиелита», а «пострадавший от полиомиелита».

Так что имеем еще один университет, пытающийся узаконить, что можно и нельзя говорить, во имя справедливости и равенства.

Но я не понимаю, что это может дать. Ты согласен?

Даг: Полностью. Используемые нами слова контролируют наше мышление. Намерения этих людей нельзя назвать хорошими. Их намерения разрушительны. Они противостоят всему, что, начиная с Древней Греции, делало западную цивилизацию уникальной и лучше всех других земных цивилизаций. Они противостоят концепциям индивидуализма, личной свободы, капитализма, экономической свободы, свободы мысли и т. п. И все начинается с контроля над используемыми словами. Джордж Оруэлл (GeorgeOrwell) указал на это в романе «1984», где он создал «новояз» – новую версию английского языка с множеством новых слов, предназначенных для того, чтобы изменить человеческое мышление и не дать людям думать ясно, потому что слова целенаправленно неверно определялись, часто получая противоположные значения. Так что это действительно часть продолжающегося упадка западной цивилизации.

И ты прав, дело не только в американских университетах. То же касается университетов повсюду, поскольку университетская культура везде контролируется классом прогрессивистов, борцов за социальную справедливость, культурных марксистов, социалистов – они известны под разными названиями. Честно говоря, я не знаю, что с этим можно поделать, потому что у среднего человека нет ни храбрости, ни философских познаний, чтобы противостоять этим людям. Так что когда наблюдаешь, как это происходит ускоряющимися темпами, – это серьезный повод для пессимизма. А темпы не замедляются, а везде лишь ускоряются.

Например, несколько лет назад я состоял в попечительских советах двух разных университетов. Другие попечители были не академиками, а обычными успешными людьми среднего класса. И их мозги были полностью запудрены этими сумасшедшими тенденциями. То были люди доброй воли, но их образование и окружающая их культура промыли им мозги настолько, что даже если кто-то из них считает, что борцы за социальную справедливость и им подобные заходят «слишком далеко», он не станет активно им противостоять. Боюсь, интеллектуальная и психологическая битва проиграна.

Джастин: Именно. Похоже, люди по всему миру воюют с собственной свободой слова. В то же время власти воюют с конфиденциальностью людей…

Facebook и интернет-провайдеры похищают конфиденциальные данные о просмотре страниц, Google прослушивает наши разговоры, а ЦРУ взламывает смартфоны…

Как бы тревожно ни было все это, не могу сказать, что я удивлен. А ты?

Даг: Нет, меня это нисколько не удивляет. Но реакция людей на эти ужасные вещи сводится к тому, что ЦРУ следует немного усмирить и взять под контроль. Но это неправильная реакция. ЦРУ – как и Агентство национальной безопасности, Управление по борьбе с наркотиками и иже с ними – следует упразднить, потому что ЦРУ стало настоящей императорской гвардией. Оно стало правительством внутри правительства. У него есть собственные вооруженные силы, собственные источники дохода. В ЦРУ можно самовольничать, а если ты достаточно влиятелен или умен, то, по сути, можно делать что угодно, ведь ты вооруженный правительственный агент, состоящий в очень могущественной группе.

Данные люди совершенно не контролируемы. И у них имеется мощная машина пропаганды, работающая круглосуточно, чтобы убеждать невежественных и параноидных Boobus americanus в том, что они на самом деле хорошие парни, работающие в их интересах против остального мира.

ЦРУ следует упразднить, потому что оно неправильно функционирует, но также потому, что оно не служит никакой полезной цели. Его так называемый «сбор разведданных» ни разу не помог спрогнозировать что-либо ценное. Корейская война, приход к власти Кастро (Castro), свержение иранского шаха, рост влияния ислама, тот факт, что СССР был всего лишь пустышкой – они считали, что СССР конкурирует с США в экономическом плане. Они полностью ошибались по всем вопросам. Для простой случайности это слишком. Они не просто бесполезны, но крайне опасны. Все устроенные ими перевороты и революции оказались катастрофами.

Можно ли их упразднить? Можно ли от них сейчас избавиться? Нет, они слишком могущественны. И любой, кто попытается это сделать, будет либо убит, либо дискредитирован их черной пропагандой. На данном этапе ситуация совершенно не контролируема, и нам лишь остается ждать, чтобы увидеть, чем все кончится. Американцам следует стремиться изолироваться от этих людей. Потому что они не уйдут, они станут лишь еще могущественнее.

Джастин: Как средний американец может это сделать? Нужно ли бежать в другую страну? Удалиться из Facebook? Можно ли вообще от этого бежать?

Даг: Мир не такой уж большой, так что бежать сложно. Но ты упомянул кое-что, заслуживающее внимания. Я провожу две трети года в Южной Америке и много путешествую. Может показаться невероятным, но у меня нет личного мобильного телефона, потому что я не хочу ощущать себя привязанным к электронному устройству. Здешнее общество не настолько ориентировано на электронику, как американское. Хотя мое интернет-подключение в аргентинском Кафайяте намного лучше, чем в американском Аспене. Так что да, это один вариант. Проще быть вне внимания плохих парней, находясь за пределами США, так как США – эпицентр всего этого. Думаю, это важно. Находиться подальше физически, стараться ограничить использование электронных устройств и быть внимательным, когда все же ими пользуешься. На данный момент — это практически все, что можно сделать.

Или же можно быть послушным ягненком и всегда думать по шаблону. Можно поступать как страус и зарыть голову в песок, думая, что тебе нечего скрывать, ведь ты один из толпы, никогда не делающей ничего неправильного. Мало кто читал книгу Харви Сильверглейта (Harvey Silverglate), где он указывает на то, что средний американец совершает примерно три преступления в день.

Но эта книга определенно неточна. Она устарела на 10 лет. Сейчас это, наверно, пять преступлений в день.

Джастин: Спасибо, Даг, за уделенное нашей сегодняшней беседе время.

Даг: Пожалуйста, Джастин.