Даг Кейси об эксплуатации Африки Китаем

Джастин Спиттлер (Justin Spittler): Эксплуатирует ли Китай Африку?

Даг Кейси (Doug Casey): «Эксплуатирует» – это, конечно, предвзятый термин, подразумевающий односторонние, несбалансированные отношения и несправедливый бизнес, – хотя слово «справедливый» также нагружено политическим подтекстом.

Но да, Китай явно эксплуатирует Африку. Мы поистине наблюдаем новую колонизацию Африки. При каждом посещении Африки я встречаю все больше и больше китайцев. Неважно, в какой стране; они везде.

Важно вспомнить, что Африка не производит ничего, кроме сырья. В Африке южнее Сахары почти нулевое производство, составляющее примерно 1% от мирового. И почти все оно приходится на ЮАР. Да и в том помогают иностранцы – европейцы, но все чаще – китайцы.

Китайцы фактически рассматривают африканцев как не более чем дешевую рабочую силу. В лучшем случае. В остальном они рассматриваются как нечто досадное. По сути, как помеха, издержка, препятствующая эффективному использованию материка.

Что китайцы думают об африканцах? Они их не сильно уважают. Конечно, нельзя забывать, что Китай с самого начала считал себя центром мира. Китайцы считают все народы, не относящиеся к группе хань, варварами, низшей расой. Так было, когда британцы в самом конце XVIII века отправили в Китай посла Макартни (Macartney), чтобы положить начало дипломатическим отношениям. К нему относились со сдержанным презрением – фактически так же, как европейцы и американцы относились к примитивным народам со времен Колумба (Columbus). На самом деле это нормальное человеческое отношение, когда продвинутая культура сталкивается с отсталой. Китайцы считают свою культуру превосходящей даже западную и верят – возможно, верно, – что вскоре они также будут превосходить в экономическом и технологическом плане.

Африка в уравнение вообще не входит. На этом материке нет ни цивилизации, ни экономики, ни технологий, ни военной силы. Знаменитые руины Зимбабве – это всего лишь наваленные друг на друга полуобработанные камни – и они считаются чем-то эпохальным. Китайцы рассматривают это место так же, как испанцы рассматривали Мексику и Перу в XVI веке. Конечно, они не скажут этого публично. Такие ремарки считались бы очень неполиткорректными…

Тем не менее Африка должна стать эпицентром будущих мировых событий. Она прошла путь от пустого места на карте в XIX веке до отсталых колоний в XX веке и неблагополучных, мало кому известных государств сегодня. Однако скоро об Африке будут писать на первых страницах газет. Как потому, что китайцы в рекордных количествах приезжают в Африку, так и потому, что африканцы спешат побыстрее отсюда уехать.

Многие африканцы сейчас пытаются попасть в Европу. Ежегодно десятки тысяч африканцев – кстати, одни молодые мужчины – переплывают Средиземное море на плотах. Прибыв в Европу, они сводят концы с концами, продают безделушки на улицах, торгуют наркотиками или воруют. И находя способы обмануть систему всеобщего благосостояния. Я понимаю, что это звучит не слишком многообещающе. Но это то, к чему все катится. Таковы тенденции.

Джастин: В предыдущих беседах ты упоминал, что в будущем значительная часть роста населения будет приходиться на Африку. Будет ли это происходить из-за того, что в Африку приезжает столько китайцев?

Даг: Сложно быть уверенным в том, что на самом деле задумал Си Цзиньпин (Xi Jinping), но несколько лет назад я читал, что Китай хочет переправить в Африку 200 или 300 млн своих граждан. Большинство людей об этом не догадывается. Большой огласки это не получило, но это еще одна тенденция.

Богатые китайцы достаточно умны, чтобы использовать для диверсификации западные страны. Бедные же китайцы отправляются в отсталые страны в попытках разбогатеть. Африка – их главный пункт назначения.

Одна из причин в том, что Китай ссужает отсталым странам миллиарды долларов, в основном на развитие инфраструктуры. Но дороги, порты, железнодорожные пути и т. д. строятся практически исключительно китайскими компаниями, использующими китайскую рабочую силу, остающуюся там. Инфраструктура нужна, чтобы способствовать экспорту сырья, в основном в тот же Китай. Но долг требует погашения. Для Китая это выгодная сделка.

Интересно посмотреть, что будет, когда несколько сотен миллионов китайцев будут жить вместе с быстрорастущим местным африканским населением.

Мало кто это осознает. Я спрашиваю умных людей, какие города, на их взгляд, будут самыми большими в мире в конце нынешнего столетия. И все они называют города в Китае или Индии.

Но это неверно. Через 80 лет крупнейшим городом мира будет Лагос, Нигерия. Его население превысит 90 млн. Вторым по величине городом мира будет Киншаса в Демократической Республике Конго, где будет жить около 80 млн человек. Дар-эс-Салам в Танзании будет третьим крупнейшим городом мира, с населением порядка 75 млн.

Насчет Лагоса – ничего удивительного. В городе уже сейчас порядка 20 млн человек. Но я был шокирован, услышав о Киншасе и Дар-эс-Саламе, где мне довелось побывать.

Когда я посетил Дар-эс-Салам в 1982 г., то был обычный большой город где-то с миллионом населения. Но он застрял в прошлом. В гавани можно было увидеть трамповые судна из 1940-х. Казалось, будто ты перенесся в прошлое. Но несмотря на то, что Танзания в то время была полицейским государством, Дар-эс-Салам был одновременно мирным и экзотическим. Сейчас же это расползающийся, грязный, неприятный и хаотичный город. Не могу представить, каким он будет, если прогнозы насчет населения сбудутся.

Я хочу сказать, что это отсталые места. Они ничего не производят, особенно Конго и Танзания. Не представляю даже, как люди смогут там выживать.

Я не вижу, как эти города смогут поддерживать десятки миллионов населения. Где они возьмут продовольствие? Как насчет всего остального, нужного для выживания? Никто – включая китайцев – не возьмется за строительство необходимой инфраструктуры. Ее не будет, потому что в Африку никто, кроме китайцев, не инвестирует. В подобные места вообще невозможно «инвестировать», потому что здесь нет верховенства права.

Джастин: И что будет, если эти экономики не смогут поддерживать всех этих людей?

Даг: Я честно считаю, что Африка может рухнуть. Я хочу сказать, откуда возьмется экономический рост, необходимый для поддержания всех этих людей? Города превращаются в мир фильма «Зеленый сойлент» (Soylent Green). А в захолустье люди просто сидят на корточках и бьют землю. Или, по крайней мере, женщины. Мужчины же просто целыми днями сидят и болтают.

У африканцев нет ни протестантской трудовой этики европейцев, ни конфуцианской трудовой этики Китая.

Среднестатистический африканец неспособен даже копить деньги. Все африканские валюты фактически ничего не стоят. Даже если у тебя есть деньги, где ты будешь их держать? В Африке практически не существует банковской системы. Банки нестабильны, а правительства – по сути, клептократии.

Где Африка возьмет капитал, необходимый для поддержания экономического роста?

Конечно, в ближайшие годы африканские карманы ощутят взрывной рост. Но нет никаких шансов, чтобы здесь возникло что-то вроде мифической страны Ваканды из фильма «Черная Пантера» (Black Panther). По многим причинам. Например, африканцев ничему не научило прошлое.

Посмотри только, что недавно произошло в Зимбабве. Страна принудительно выселила 250,000 европейцев и украла почти все их имущество. Сейчас там осталось лишь около 5,000 европейцев. Я в последний раз был там несколько лет назад. Сейчас страна не производит ничего, кроме людей и политической агитации. Когда-то она была житницей Африки. Сейчас же она возвращается к дикому состоянию.

Можно было подумать, что южноафриканцы скажут: «Боже, политика и зависть полностью разрушили экономику этой страны. То была плохая идея; нам следует поступать более разумно».

Но они делают все наоборот. Они объявили план конфискации без компенсации всей земли, принадлежащей белым. Начали несколько недель назад с двух охотничьих ферм. Все раздадут дружкам президента и его министрам. И когда изгонят два белых племени – африканеров и британцев, – оставшиеся девять черных племен начнут сражаться за всё.

Почему? Разве черные южноафриканцы настолько глупы? Я думал об этом, и ответ «нет». На самом деле они считают события в Зимбабве успехом.

Джастин: Как ты думаешь, почему?

Даг: Черные владели, скажем, 10% богатств страны, а теперь они владеют, скажем, 99%. Они посчитали, что это весьма неплохо. То, что абсолютное количество богатства упало, вероятно, на 75%, их не волнует.

Все дело в различии взглядов. Ни один черный южноафриканец не считает, что Зимбабве сделало ошибку. Они считают избавление от белых триумфом.

Очевидно, что это расизм. Но Африка – вероятно, самое расистское место на планете. Большинство европейцев или американцев либо не знают этого, либо не хотят признавать.

Честно говоря, меня поражает, что так много американцев запрограммировали себя на чувство «белой вины». Любой, кто путешествовал, знает, что Европа и США – наименее расистские общества на планете.

Но, откровенно говоря, все расы – «расисты». Страх чужих групп генетически заложен в людях. Он является результатом соперничества за редкие ресурсы на протяжении миллионов лет эволюции. Быть может, расизм – это неприятно, но вполне естественно. Единственное решение – рассматривать людей, прежде всего, как личностей. Поиск политических решений расизма только усугубляет, а не улучшает ситуацию.

Джастин: Как происходящее в ЮАР может отразиться на остальной Африке?

Даг: ЮАР всегда была мастерской материка. По сути, вся промышленность, когда-либо имевшая место в Африке, была южноафриканской.

Но будущее выглядит мрачным. В ЮАР осталось лишь порядка 4 млн белых. И те из них, кто поумнее, сбегут отсюда. Конечно, это «несправедливо», потому что африканеры оказались здесь лишь немного позже народов банту, пришедших с севера, тогда как европейцы прибыли по морю. В самом большом проигрыше оказалось первоначальное население, готтентоты (теперь называемые «койсан»).

Когда европейцы уедут, они увезут с собой свое образование, трудовую этику и культуру. Когда два белых племени уедет, девять основных черных племен станут сражаться за трофеи. В лучшем случае ЮАР – или Азания, как предпочитают называть ее некоторые политизированные черные, – распадется на несколько новых субъектов.

В ЮАР уже конфискуют белые фермы. И что будет с этим фермами? Они будут разрушены и зарастут сорняками, как в Зимбабве. Современное фермерство – высокотехнологичный бизнес, требующий искусного управления.

Так что я очень пессимистично смотрю на будущее Африки.

Джастин: Китайцы явно имеют немалый шкурный интерес в Африке. Разве они не мотивированы строить инфраструктуру для поддержания своих интересов? Или же эти инвестиции должны делать африканцы?

Даг: Инвестиции должны делать африканцы. Но это маловероятно по уже упоминавшимся причинам.

Забавно. В прошлом месяце Роберт Фридланд (Robert Friedland) выступил на симпозиуме Sprott по природным ресурсам в Ванкувере. Он рассказывал о своих проектах в Африке. Он говорил о том, какие чудесные там месторождения минералов. И он совершенно прав.

В Африке одни из лучших минеральных месторождений в мире в плане как размеров, так и качества.

Но за свое часовое выступление он лишь один раз упомянул местонахождение своих инвестиций – ЮАР и Конго. Да и то было сказано быстро и вполголоса, потому что все знают, что местные правительства умеют лишь одно: воровать. В Конго это делают более открыто. В ЮАР же принимают закон, требующий, чтобы черным принадлежало 30% акций горнодобывающей компании, плюс 1% рентной платы, плюс большинство в менеджменте компании. И многое другое. Возможно, я не очень точно припоминаю цифры – но это разрушит горное дело. Эти люди действительно сумасшедшие.

С другой стороны, так как китайцы вложили в Африку немалые инвестиции, они не позволят африканским правительствам конфисковать их активы и все разрушить.

Если не удастся подкупить политических лидеров, то они могут решить вопрос силой. Они могут отправить на защиту своих активов Красную армию. Или же они могут отправить наемников для устранения отдельных африканских политиков.

Джастин: Какова вероятность этого?

Даг: Достаточно высокая.

Люди, управляющие этими африканскими странами, не собираются менять свое поведение или культуру.

Африканские методы многие годы оставались без изменений. Попади в правительство. Наворуй побольше. И затем отправляйся в Европу и живи, как миллиардер.

Речь идет о племенных обществах. Когда одно племя приходит к власти, все другие племена ищут способа его свергнуть. Если им это удастся, они получают шанс разграбить рог изобилия.

Джастин: Понятно, что ты пессимистично смотришь на Африку. Но ты также говорил, что молодым людям следует ехать в Африку, если они хотят заработать много денег.

Ты все еще считаешь это хорошей идеей?

Даг: Абсолютно. Знаю, что мои слова могут показаться противоречивыми.

В конце концов, если Африку в последующие десятилетия ждет экономический, политический и социальный крах, откуда там взяться благоприятным возможностям?

Однако возможностей там немало, потому что игровое поле в Африке очень неровное. И как раз это и нужно.

Нужно не ровное игровое поле, а наклоненное в твою сторону. Если молодой американец или европеец остается в родной стране, он такой же, как 100 млн других людей. У него нет предельных преимуществ.

Если же ты отправишься в Африку, это совершенно другая история. У тебя масса предельных преимуществ. Скорее всего, ты единственный, у кого есть какой-то опыт, навыки, образование, капитал и связи. Ты автоматически очень необычен. А так намного проще чего-то добиться.

Через несколько недель после прибытия можно сидеть за одним столом с президентом или самыми богатыми людьми страны.

Я считаю, что это замечательное место для европейца или американца, желающего разбогатеть. И в качестве бонуса встретиться с экзотическими приключениями.

Джастин: Спасибо, что уделил время на наш сегодняшний разговор, Даг.

Даг: Без проблем.