Джуди Шелтон и битва против «мягких денег»

Естественно, я в восторге от того, что президент США Трамп (Trump) предложил кандидатуру Джуди Шелтон (Judy Shelton) в Совет управляющих Федеральной резервной системы (ФРС), орган, определяющий денежную политику. Шелтон давно была в числе лучших сторонников «стабильных денег», что представляет половину того, что я называю «волшебной формулой». «Волшебная формула» – низкие налоги и стабильные деньги – это базовая экономическая стратегия, позволившая США (и до этого Британии) стать самой богатой и могущественной страной в мире.

«Стабильные», «твердые» или «устойчивые» деньги – это разные названия денежного принципа, которому США следовали почти два столетия, до судьбоносного разрыва президента Ричарда Никсона (Richard Nixon) с золотом в 1971 г. Шелтон, ранее участвовавшая в Sound Money Project, написала об этом в 2011 г. короткую, но очень достойную книгу «Отремонтировать доллар сейчас» (Fixing the Dollar Now). На самом деле название можно перевести двумя способами: речь одновременно идет как об «исправлении» доллара, так и его «привязке» к определенному эталону.

В США – как и в Британии, Германии, Франции, России, Японии и любом другом важном мировом государстве – это означает «фиксирование» валюты относительно золота, или, как это было известно раньше, систему золотого стандарта. На протяжении большей части истории США это означало «фиксирование» доллара по курсу $20.67 за унцию золота, или 23.22 тройского грана на доллар. После девальвации в 1933 г. доллар был фиксирован (скорее небрежно) по курсу $35/унция. Сегодня стоимость доллара относительно золота составляет меньше тридцатой части от этого.

Казалось бы, поддержка денежного принципа, буквально прописанного в американской конституции (статья I, раздел 10) и зарекомендовавшего себя за 180-летний период как в точности дающий ожидаемые результаты, не должна вызывать противоречий. Казалось бы, присутствие в совете из 12 человек одного человека, согласного в этих вопросах с Томасом Джефферсоном (Thomas Jefferson), не должно представлять какой-то страшной угрозы. (Судя по всему, большую часть времени после 1971 г. в США также был своего рода «теневой золотой стандарт»).

Стоимость доллара США относительно золота, 1790-2017 гг.

Стоимость$1000 в унциях золота

Но вы же знаете сегодняшних академиков. Любое отклонение от их общепринятой догмы заставляет их жалобно выть. Если это ограничивается академической сферой, то это «забавно», но в реальном мире с реальными последствиями это не так забавно.

Идея «стабильных денег» заключается в том, что деньги должны быть максимально стабильными в стоимости, надежными, нейтральными и свободными от человеческого вмешательства. В прошлом это означало привязку денег к золоту. Сегодня этот принцип по-прежнему очень распространен, но имеет вид привязки к значимой международной валюте, такой как доллар или евро. Большинство стран мира «фиксируют» свои валюты относительно какой-нибудь значимой международной валюты, обычно достигая таким образом лучшей «стабильности», чем если бы они имели собственную независимую плавающую валюту, а также получая стабильность обменного курса в торговле с основными партнерами.

В идеале это должно осуществляться посредством чего-то вроде валютного совета, и когда используется валютный совет, страна вообще не имеет национальной «денежной политики». Очевидно, что привязанная к евро валюта, такая как болгарский лев, может быть «стабильной и надежной» лишь настолько, как сам евро, то есть не слишком. Тем не менее можно видеть, что такая валюта с привязкой к валютному совету все же «стабильна, надежна и свободна от человеческого вмешательства» в сравнении с независимой плавающей бумажной валютой. Лев имеет установленную, известную стоимость (относительно евро), и нет никакой «национальной денежной политики». Система золотого стандарта сводится фактически к такой же идее: «валютный совет, привязанный к золоту».

«Стабильные деньги» желательны, потому что только при стабильной стоимости денег люди могут эффективно взаимодействовать в рыночной экономике. Нашу современную рыночную экономику организует информация, или сигналы, посылаемые ценами, процентными ставками, показателями рентабельности и доходностью капитала. Высокая цена на нефть, к примеру, указывает на то, что кому-то нужно сократить потребление нефти, а другим – инвестировать в добычу новой нефти. Миллиарды людей меняют свое поведение на основании информации, содержащейся в цене нефти; поэтому, естественно, мы хотим, чтобы эта цена отражала реальные условия нефтяного рынка, а не денежную манипуляцию или другие виды валютного «шума». На протяжении столетий люди сравнивали изменения денег с изменениями других констант мер и весов, таких как килограмм, метр или час. Точно так же как «плавающий килограмм» расстроил бы человеческую способность взаимодействовать и вызвал бы сильное замешательство и потери, человеческая способность взаимодействия в денежной экономике нарушается из-за изменений доллара. Данный принцип недавно был с большой глубиной и проницательностью освещен в книге Джорджа Гилдера (George Gilder) «Скандал денег» (The Scandal of Money) (2016).

Сегодняшняя академическая догма в этих вопросах сводится к тому, что я называю «парадигмой мягких денег». «Парадигма мягких денег» существовала в том или ином виде на протяжении тысячелетий. Она заключается в том, что деньги должны быть активным инструментом политики, изменчивым, постоянно находящимся под человеческим контролем, позволяющим достигать широкого разнообразия целей: правительственное финансирование, манипуляция процентными ставками, расширение и сокращение кредита, занятость, торговые отношения и все другие разновидности «макроэкономического управления». Для этого требуется валюта с изменчивой стоимостью – обычно это плавающая валюта. Для достижения этих целей используется намеренное «денежное искажение» – искусственная манипуляция взаимоотношениями цен, процентных ставок, показателей рентабельности и доходности капитала. На бумаге парадигма «мягких денег» выглядит неплохо – можно сделать столько всего удивительного, и это не будет стоить ни копейки! – но в действительности все работает не так хорошо.

Семьдесят лет назад Людвиг фон Мизес (Ludwig von Mises) восклицал:

«Самые фанатичные нападки на золото совершают сторонники кредитной экспансии. Для них кредитная экспансия – это панацея от всех экономических болезней. Так можно снизить или даже полностью упразднить процентные ставки, поднять зарплаты и цены во благо всем, кроме паразитических капиталистов и работодателей-эксплуататоров, освободить государство от необходимости уравновешивать свой бюджет – короче говоря, сделать всех достойных людей процветающими и счастливыми. Только золотой стандарт, эта дьявольская выдумка злых и глупых «ортодоксальных» экономистов, мешает человечеству достичь вечного процветания».

Звучит знакомо? Здесь важно увидеть, что предполагаемая «проблема» золотого стандарта, согласно легионам его противников, не в том, что он неспособен служить приемлемо стабильной мерой стоимости – что он является неэффективным средством достижения «стабильных денег» и что другие средства будут лучше. Нет, проблема золотого стандарта в том, что он делает невозможной денежные манипуляции.

В 1650 г. – на самой заре бумажных валют на Западе, когда они были такими же новаторскими и необычными, как сегодня криптовалюты, – англичанин Уильям Поттер (William Potter) написал книгу «Ключ к богатству, или Новый способ улучшить торговлю: законный, простой, безопасный, действенный» (The Key to Wealth: or, aNewWay, for Improving Trade: Lawful, Easy, Safe, Effectual). В те времена под «торговлей» понимали то, что мы называем «экономикой». «Новый способ» Поттера был прост: печатать деньги. Поттер перечислил 25 предполагаемых макроэкономических преимуществ такой схемы. Они мало чем отличаются от того, что можно найти в современных макроэкономических учебниках. За прошедшие с тех пор 369 лет мы фактически доказали неправоту Поттера.

Ни одна страна не стала богатой и выдающейся с помощью тех или иных искусных манипуляций плавающей валютой: «Невозможно прийти к процветанию путем девальвации». Наблюдалась как раз противоположная закономерность. Лучше всего жили страны с наиболее стабильными и надежными валютами. Даже в эру плавающих валют после 1971 г. было точно так же: хотя доллар вряд ли можно было назвать «стабильным, нейтральным и надежным», почти все другие валюты были еще хуже.

Можно услышать много критики в адрес Джуди Шелтон от всевозможных академических экономистов, как левого, так и правого толка, а также от популярных СМИ. Все это может показаться очень сложным, но на самом деле все очень просто: они сторонники мягких денег, а Шелтон – сторонница твердых денег. Как можно наблюдать сегодня в Болгарии, если полностью принять принцип твердых денег, места для денежных манипуляторов не остается. Для них твердые деньги – как солнце для вампиров. Они бьют академиков в самое чувствительное место: ФРС, со штатом из 19,000 человек, является крупнейшим в США работодателем докторов экономических наук, и все они так или иначе участвуют в процессе управления мягкими деньгами. До 1913 г. ФРС вообще не существовало.

В конечном счете, на практике все сводится к выбору между золотым стандартом и «стандартом докторов наук». Если ваши деньги не основаны на золоте, то они будут основаны на изменчивых мнениях людей с учеными степенями. Первый вариант всегда работал, второй – не работал никогда, и, думаю, большинство американцев уже достаточно хорошо это понимает.