«Единый народ под золотом», часть третья: Бог, золото и ружья

Мы рассматривали книгу Джеймса Ледбеттера (James Ledbetter) «Единый народ под золотом» (One Nation Under Gold) (2017).

Теперь мы проследим повествование Ледбеттера от конца Бреттон-Вудса в 1971 г. до настоящего времени.

Рассказ о девальвации 1971 г., как и вся книга, богат деталями, но беден пониманием. В то время людям казалось, что у них «нет выбора», что унаследованная ими система трещит по швам. Сегодня мы знаем, что это просто отражало неведение того времени, – на самом деле совсем не сложно поддерживать валютную систему с фиксированной стоимостью, как в случае золотой привязки $35/унция, если знаешь как. Так считаю не только я: это выражено в «валютной трилемме», хорошо известной современным академическим экономистам и обсуждаемой мною в книгах «Золото: финальный стандарт» (Gold: the Final Standard) и «Золото: Полярная звезда в мире денег» (Gold: the Monetary Polaris). Увы, здесь мы имеем рассказ более-менее с точки зрения того времени, без этого позднейшего понимания. Заключение сводится к тому, что ошибочная «дилемма Триффина» и тому подобное, о чем говорили в то время, – это реальные вещи, а не бессмысленные выдумки для объяснения того, чего не могли понять.

Мы встречаем привычное поношение всего связанного с золотом и серебром, например, афер торговцев монетами. Ледбеттер называет случай Pacific Coast Coin Exchange (управляемой упомянутым ранее предприимчивым Луисом Кабрини (Louis Cabrini)), судя по всему, оказавшийся аферой «бумажного серебра». К сожалению, все это во многом правдиво: мой общий принцип касаемо фактической покупки золотых или серебряных слитков заключается в том, что «все жулики». Надежнее всего сразу же заказывать физическую поставку. Сегодня главное отличие в том, что эти кратковременные аферы превратились в долговременные, благодаря Лондонской ассоциации участников рынка драгоценных металлов (London Bullion Market Association (LBMA)), Comex и большинству мегабанков в США и Европе, предлагающих продажу и хранение несуществующих «слитков» своим состоятельным частным банковским клиентам. Даже Федеральная резервная система (ФРС), судя по всему, втянута в это, о чем свидетельствуют ряд центральных банков, попросивших ФРС поставить им золотые слитки, якобы надежно хранящиеся в хранилищах ФРС. Данные правительства и центральные банки не могли получить свои слитки из-за бесконечных задержек, что абсурдно, если слитки, как обещано, действительно находятся в хранилище. Когда правительство Германии – далеко не кратковременный клиент – просит вернуть свое золото, отчего задержки?

Ледбеттер затем приводит хорошее описание процесса легализации владения золотом в 1970-х, после того как это стало незаконным в 1933 г. В более широкой перспективе это не столь важно, но привносит неплохое историческое дополнение по этим проблемам. Еще одним, связанным шагом был процесс легализации контрактов, требующих платежей золотом, объявленных незаконными в ходе слушаний Верховного суда о прежних «золотых положениях».

После этого Ледбеттер хорошо описывает Комиссию по золотому стандарту 1981 г. Он особенно подчеркивает отсутствие консенсуса среди сторонников золотого стандарта, чьи предложения варьировались от золотомонетных фундаменталистов, придерживающихся конституционного положения о том, что только золотые и серебряные монеты могут быть законным платежным средством, до технократических решений без какой-либо конвертируемости в золото. Ледбеттер пишет:

«Комиссия не смогла даже произвести процессию экспертов-свидетелей, искренне отстаивающих полный возврат к золотому стандарту. В двух слушаниях, посвященных роли золота во внутренней и международной денежных системах, выступило 23 свидетеля – и лишь двое поддерживали возвращение к традиционному золотому стандарту. Один из них должен был иметь немалый вес: экономист Артур Лаффер (Arthur Laffer), бывший одним из наиболее влиятельных советников Рейгана (Reagan) по вопросам экономики. Он начертил подробный план возврата страны к золотому стандарту, но с оговоркой о защите американских золотых резервов как от сокращения, так и от роста выше 175% от заявленного целевого резерва. При срабатывании подобных триггеров план Лаффера предусматривал «золотые каникулы», в течение которых официальная цена золота будет пересчитана. Лаффер указывал на то, что золотой рынок может подвергаться внезапным изменениям, таким как обнаружение новых запасов золота… Рон Пол (Ron Paul) сказал Лафферу: ”Так может получиться еще хуже, чем было раньше» (с. 296).

Я согласен с Роном Полом. Что это за вздор от Лаффера? Было бы интересно взглянуть на оригиналы документов Лаффера, поскольку Ледбеттер склонен все искажать. В те дни всех очень волновал плавный переход к какой-нибудь новой системе. У Бреттон-Вудса был свой переходный период – многие первоначальные валютные паритеты радикально корректировались с 1944 по 1949 гг., прежде чем все утряслось. Отчасти это было связано с внутренней политикой «легких денег», но это также могло свидетельствовать о нереалистичных первоначальных паритетах. (В 1944 г. не было никаких настоящих свободных или ликвидных «валютных рынков», так что действовали практически наугад). Возможно, план Лаффера описывал нечто вроде механизма приспособления на ранней стадии. Тем не менее общее впечатление было таковым, что сторонники золотого стандарта не созрели для этого, и я пришел к такому же выводу.

Я сегодня занимаюсь всем этим в том числе для того, чтобы мы были готовы к этому в любое время. Я также предпринял попытки найти консенсус между «австрийскими» конституционалистами, выступающими за конец ФРС, и сторонниками теории предложения, которых устраивает продление валютной монополии ФРС. Даже если мы в чем-то не согласны, мы видим, что это разногласие находится в рамках определенного спектра согласованных решений – что золотомонетный конституционализм и нечто более экзотичное, такое как управляемая ФРС связанная с золотом кибервалюта наподобие биткойнов, имеют общие основополагающие экономические принципы и теории. (Данный основополагающий фундамент, откуда может проистекать множество частных вариантов, является темой книги «Золото: Полярная звезда в мире денег»).

Ледбеттер заканчивает главой под названием «Бог, золото и ружья» (God, Gold and Guns), представляющей недавние события. Бог, золото и ружья – это основа американской конституции, основополагающие принципы правительства и общества, в котором мы сегодня живем. Здесь заключено обоснование американской республики:

«Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью».

Золото упоминается в Разделе 10 Статьи I Конституции, а оружие, конечно, – во Второй поправке. Ледбеттер, естественно, высмеивает эти идеи и придерживавшихся их людей, особенно Гленна Бека (Glenn Beck). Действительно ли Бек был так глуп? Золото было активом с лучшими показателями в 2000-2009 гг. В 2008-2009 гг. случился ужасный финансовый кризис, чуть не приведший к серьезному краху. Краха удалось избежать благодаря «количественному смягчению», печатанию денег ФРС, подстегнувшему цену золота от $700 в конце 2008 г. до $1900 в 2011 г. Многие европейские правительства в 2012 г. приблизились к дефолту и избежали его только благодаря прямому вмешательству Европейского центрального банка (ЕЦБ), что, в свою очередь, требовало еще большего печатания денег. Тогда же ФРС, сделавшая перерыв в печатании денег, снова запустила свои печатные станки для «третьего количественного смягчения», начавшегося в конце 2012 г.

В то время было много хороших причин думать, что все плохо, и что золото будет и дальше превосходить акции и облигации, бывшие все еще переоцененными по историческим показателям, особенно облигации. Как бы то ни было, вы, определенно, можете «ладить с Богом», владеть золотом (миллиардер и менеджер хедж-фонда Рей Далио (Ray Dalio) недавно посоветовал отвести золоту 5-10% своих активов), пользоваться своими правами согласно Второй поправке – и даже иметь запасы провизии на месяц-другой и план насчет того, чтобы при необходимости покинуть большой город, – без больших проблем или трудностей. Учитывая то, что нам сегодня известно, почему бы и нет? Люди почему-то думают, что супермаркеты всегда будут полны и полиция всегда будет приезжать по вызову (Пуэрто-Рико?), что банкоматы всегда будут работать (Кипр? Индия?), или что городское насилие (Фергюсон? Балтимор?) невозможно.

Бек нарвался на некоторые неприятности из-за рекламы в своей программе Goldline International. Компания Goldline продавала нумизматические монеты, выпущенные до 1933 г., какое-то время пользовавшиеся популярностью из-за распространенных опасений, что обычные слитковые монеты окажутся вне закона, как в 1933 г. (Коллекционных нумизматических монет запрет 1933 г. не касался). В результате рыночная стоимость нумизматических монет существенно превышала стоимость содержащегося в них металла. Судя по всему, многие люди, покупавшие у Goldline нумизматические монеты, думали, что приобретают слитковые монеты, по цене, отражающей рыночную стоимость металла, и жаловались на то, что им продали нумизматические монеты с существенной наценкой. Позже на Goldline подали в суд.

Под конец Ледбеттер сделал краткий обзор более теоретических вопросов, связанных с золотом. По большей части получилось глупо, хотя Ледбеттеру (полагаю) так не казалось, как и, наверное, большинству дочитавших книгу до этого места. Ледбеттер говорит о золотом инвестировании:

«В числе качеств, делающих золото привлекательным для многих его поклонников – невозможность его физического уничтожения» (с. 315). Что? Можно же запросто взять корабль и потопить его на большой глубине, как Ледбеттер описывал на с. 26. Я никогда не слышал такой аргумент от золотых инвесторов. Полагаю, он имеет в виду, что золото остается золотом, даже если все другое летит в трубу, как все формы богатства, основанные на правовых контрактах.

«И поэтому единственный нормальный путь увеличения стоимости любого золотого запаса – это рост спроса на частном рынке. Обычно цены золотого рынка растут, когда люди считают экономику слабой или слабеющей (многие люди хотят купить золото, потому что опасаются, что другие активы будут инертны или обесценятся), и падают, когда экономика сильна и растет оптимизм… Как минимум со времен Гарри Брауна (Harry Browne) предсказание экономической катастрофы было полезным способом попытаться подогреть интерес рынка к золоту и повысить стоимость существующих инвестиций владельцев золота» (с. 315).

Мне с трудом верится, что Ледбеттер мог зайти так далеко и высказать такие утверждения. (Именно поэтому я говорю, что книга напоминает пропаганду). Базовая характеристика золота – это то, что оно является стабильным средством накопления – то есть, короче говоря, «деньгами». Золото «растет» в стоимости в сравнении с какой-либо валютой, потому что стоимость этой валюты падает. Невозможно поспорить, что так было в случаях больших движений золота в 1970-1980 гг. или в 2000-2011 гг. Данная базовая идея широко распространена в золотом инвестиционном сообществе и выражается множеством способов. Гарри Браун, безусловно, так думал – и он был прав, и его последователи в 1970-х существенно выиграли в сравнении с акциями и облигациями. Почти все ситуации, кода золото является лучшим объектом инвестиций, происходят в условиях экономического спада. Если бы вы в 1970 г. купили золотых монет на $1 млн и держали их до 1980 г., – в течение десятилетия стагфляционной катастрофы, – результат был бы великолепен.

Если бы вы купили золотых монет на $1 млн в августе 1929 г. и держали их десять лет, вы бы тоже выиграли в сравнении с акциями и облигациями, имевшими ужасные уровни дефолта. Иногда золото может преуспевать, даже когда в экономике нет по-настоящему больших катастроф (2000-2007). В действительности суть дела в том, что иногда золото преуспевает в сравнении с акциями и облигациями, а иногда наоборот. На самом деле после введения в 1971 г. плавающих валют общая доходность золота, акций и облигаций примерно одинакова. Золото вело себя не лучше, но и не хуже, чем акции и облигации. Но в разные периоды ситуация была разной.

Ледбеттер далее описывает некоторые предложения золотого стандарта для настоящего или будущего, заключая, что они нецелесообразны. Такого и следовало ожидать от человека, неспособного понять основные проблемы и ошибки Бреттон-Вудса. Для него это нецелесообразно, потому что он не знает, как это сделать, – так же как золотая привязка $38/унция Смитсоновского соглашения Никсона в 1971 г. была «нецелесообразна», потому что никто не знал, как это сделать.

В число тех, кто не знает, как это сделать, надо включить Кеннета Дэма (Kenneth Dam), члена администрации Рейгана, цитируемого Ледбеттером:

«Аргументация в пользу золотого стандарта очень привлекательна при свирепствующей инфляции, но, как ни парадоксально, быстрая инфляция делает золотой стандарт неосуществимым» (с. 321).

Ледбеттер использует это якобы для того, чтобы доказать свою правоту, но это всего лишь очередное неуместное и неосведомленное утверждение. В 1923 г. в Германии инфляция была огромной. С начала того года до начала ноября 1923 г., когда была введена привязанная к золоту рентная марка, «инфляция» составила 12,677,900%. Новая валюта была создана за неделю под руководством одного человека, сидевшего в бывшем чулане в министерстве финансов.

9 июня 2011 г.: «Как Германия вернулась к золоту» (How Germany Went Back To Gold)

27 февраля 2011 г.: «Изменения в базовом денежном спросе в Германии» (Changes in Base Money Demand in Germany)

После Второй мировой войны в Германии снова случилась гиперинфляция, как и в Японии. В обоих случаях решение нашел чикагский банкир Джозеф Додж (Joseph Dodge), заново привязавший обе валюты к золоту в 1949 г.

Реальное отличие было в том, что Ялмар Шахт (Hjalmar Schacht) в Германии был гением; Додж как минимум был способен и компетентен. В 1971 г. или 1980 г. никого с такими навыками не нашлось. Никто не знал, как это сделать, поэтому это и было «неосуществимо».

Было очень много примеров стран, перешедших от гиперинфляции к той или иной форме системы с фиксированной стоимостью, обычно привязанной к евро или доллару. В большинстве латиноамериканских стран в 1980-х была гиперинфляция, окончившаяся привязкой к доллару, как в случае аргентинского валютного совета. Многие бывшие советские страны в начале 1990-х пережили гиперинфляцию, за чем последовала валюта, привязанная к немецкой марке. В их числе были Эстония, Латвия и Литва. Оказывается, привязать валюту к какому-нибудь стандарту стоимости – золоту, доллару или евро – не так уж и сложно, и это часто делают после валютного кризиса, который может включать гиперинфляцию.

Ледбеттер продолжает:

«Даже если предположить, что американские сторонники золотого стандарта достигли бы согласия насчет системы, практически невозможно представить желаемый политический сценарий, при котором эта система была бы введена. Хорошо это или плохо, большие, революционные денежные изменения почти всегда происходят из-за кризисов, а не после внимательной и всеобъемлющей дискуссии, и часто они плохо реализуются» (с. 320).

Отчасти это правда: новая система золотого стандарта, для США или для мира, сейчас наиболее вероятна после какого-нибудь кризиса, который сделает нынешнюю бумажную систему нежизнеспособной. Не так уж и сложно представить, как это произойдет. Происходит это уже сейчас: многие сегодня считают, что несколько правительств Еврозоны могли уже объявить дефолт, если бы не поддержка ЕЦБ и его способность печатать деньги. У США есть собственные проблемы с долгом, плюс всевозможные необеспеченные обязательства, от социальных выплат и пенсионных программ до банкротств штатов. Многие думали, что это уже должно было начаться. Даже если понадобится больше времени, я лично считаю, что мы пребываем в эре Зимнего кризиса, наподобие описанной в книге «Четвертый поворот» (The Fourth Turning), и что мы не выберемся из нее, пока все не пойдет прахом.

Тем не менее у США есть длинная история возвращения к системе золотого стандарта не во время кризиса, а после него: после войны 1812 г., после Гражданской войны, после Первой мировой, после девальвации 1933 г. и после Второй мировой. Обычно это делалось вполне осознанно.

«Одна из самых привлекательных идей, стоящих за американской поддержкой денег, обеспеченных золотом, следующая: если правительство будет придерживаться денег, обеспеченных золотом, то Конгресс и ФРС лишатся возможности и соблазна разрушать экономику…

Несмотря на всю свою очевидную притягательность, данный аргумент неоднократно растаптывался войной» (с. 321).

США постоянно отказывались от дисциплины золотого стандарта во времена войн, от войны 1812 г. до Гражданской войны, Первой и Второй мировой и также, в какой-то степени, Вьетнамской войны. И тем не менее это никогда не служило оправданием отказа от системы золотого стандарта в мирное время. Мысль о том, что печатание денег было необходимым для ведения войны, никогда по-настоящему не была верной. Даже Гражданская война финансировалась эмиссией облигаций на $2.04 млрд при $450 млн напечатанных «бумажных» денег. Причиной печатания бумажных денег было то, что в начале войны не было должной инфраструктуры для продажи большого количества облигаций. Если бы инфраструктура, имевшаяся в конце войны, существовала в ее начале, не было бы никакой необходимости в эмиссии бумажных денег.

Матерью всех финансировавшихся облигациями войн, конечно же, была Вторая мировая. США вообще не финансировали эту войну за счет печатания денег и на протяжении конфликта поддерживали принцип доллара $35/унция. Однако на практике ФРС попросили «помочь» продажам облигаций путем манипулирования процентными ставками, что требовало денежной сверхэмиссии, и стоимость доллара относительно золота действительно прогнулась. То было отклонение от дисциплины золотого стандарта, но оно было относительно незначительным. Банк Англии вообще был создан, чтобы финансировать войны Британии с Францией.

Таким образом, мысль о том, что военное печатание денег мешает использованию золотого стандарта в мирное время, совершенно противоречит американской истории, и, казалось бы, человек, написавший историю золота в США, должен это признавать. Вторая мировая ясно показала, что гигантские войны могут полностью финансироваться за счет облигаций.

Ледбеттер продолжает:

«И Ричард Талер, экономист из Чикагского университета, спросил: “Зачем привязывать к золоту? Почему не к вину Бордо 1982 года?”» (с. 327).

Предполагается, что это должно быть очень ценное озарение от экономиста, чье мнение имеет очень большое значение. Я бы спросил: так какой же ответ? Я надеюсь, что Ледбеттеру, писавшему эту книгу четыре года при помощи шести названных ассистентов, будет не слишком сложно ответить на этот вопрос.

Я ответил на него в трех книгах, причем две из них были доступны на момент написания этой. Первая была переведена на четыре языка. Если поискать «золотой стандарт» в разделе «Книги/Экономика» на Amazon.com, то все три книги появляются в первой десятке результатов.

Значительная часть книги «Один народ под золотом» содержит ценные описания некоторых интересных эпизодов американской истории, связанных с золотом и золотым стандартом. Однако ее главной темой является то, что основывать деньги на золоте – неразумно, иррационально, глупо, странно и необъяснимо. Вопрос о том, почему большинство крупных цивилизаций делали это на протяжении пяти тысячелетий, и почему результаты были настолько впечатляющи, остается без ответа. Но такого и следовало ожидать от человека, неспособного после четырех лет исследований сказать, в чем разница между деньгами, базирующимися на золоте, и деньгами, базирующимися на вине.