Европа плюет на твердые деньги, готовится к участию в валютной войне

Еще не так давно казалось, что в финансовом плане в Европе все более-менее в порядке. Расходы немецкого правительства даже сокращались. Отрасли, национализированные в социалистические 1970-е, приватизировались. Европейский центральный банк (ЕЦБ) – находившийся под управлением сторонника твердых денег Жана-Клода Трише (Jean-Claude Trichet) – был умнее и осторожнее, чем непоследовательно неугомонная Федеральная резервная система Бернанке (Bernanke). Какое-то время многие даже предпочитали евро доллару.

Затем – сначала постепенно, а теперь очень быстро – все пошло наперекосяк.

В ЕЦБ Трише сменил Марио Драги (Mario Draghi), пообещавший сделать «все возможное» для генерирования как минимум 2% инфляции. Затем он стал выполнять это обещание с помощью активных закупок активов и отрицательных процентных ставок.

Неравенство – как мы теперь осознаем, подпитываемое низкими процентными ставками и легкими деньгами – выросло почти до американских масштабов. Иммиграция настолько вышла из-под контроля, что превратилась в политическую проблему. И популистские партии, стоящие в оппозиции к существующей системе, привлекли достаточно голосов, чтобы припугнуть мейнстримные партии.

Укорененный политико-экономический класс, шокированный наглостью немытых масс, теперь реагирует так, как и следовало ожидать: активным повышением социальных расходов, обещаниями еще более легких денег (Драги даже заявил, что еще есть «достаточно простора» для снижения ставок с текущих -0.4%) и всем, что понадобится для удержания власти.

Вот, к примеру, немецкие правительственные расходы. Обратите внимание на восходящий тренд сейчас, когда «зеленые» претендуют на приход к власти:

Рост выплат

Немецкое правительство увеличило социальные расходы ради голосов избирателей

Немецкие правительственные расходы

Социальные выплаты и пособия

Другие расходы

млрд

Из сегодняшнего выпуска Wall Street Journal:

Чтобы отвоевать у выступающей против глобализации оппозиции голоса избирателей, правящие европейские партии возвращаются в 1970-е.

В Германии, Великобритании, Дании, Франции и Испании эти партии стремятся нивелировать десятилетия политики, поддерживавшей рынок, и обещают больший государственный контроль над бизнесом и экономикой, больше социальных выплат, большие пенсии и более высокие налоги для корпораций и богатых. Некоторые рассматривают национализацию и экспроприацию.

Все это может вылиться в крупнейший сдвиг экономической политики на континенте за десятилетия.

В Германии, крупнейшей европейской экономике, правительство увеличило социальные расходы, пытаясь остановить уход избирателей к выступающим против истеблишмента, популистским и отстаивающим особые интересы партиям. Реагируя на давление с обеих сторон политического спектра, оно в прошлом году приняло самый большой за всю историю бюджет.

«Веяния глобализации и либерализации остался позади, – сказал Ральф Штегнер (Ralf Stegner), вице-председатель 130-летней Социал-демократической партии (СДП), младшего партнера в правящей коалиции канцлера Ангелы Меркель (Angela Merkel). – Государство должно намного активнее участвовать в таких ключевых сферах, как занятость, пенсии и здравоохранение».

Такая политика означает для Европы завершение эры, начавшейся четыре десятилетия назад, с приходом к власти бывшего премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер (Margaret Thatcher) и ее союзника, американского президента Рональда Рейгана (Ronald Reagan).

После того как Тэтчер в 1979 г. упразднила контроль капитала и в 1980-х начала продавать государственные компании, ее примеру последовали другие европейские правительства, приняв политику стимулирования предложения, дерегуляцию, либерализацию рынка и сокращение налогов. Доход государств – членов Евросоюза с приватизации вырос с $13 млрд в 1990 г. до $87 млрд в 2005 г., согласно Privatization Barometer, базе данных консалтингового агентства KPMG Advisory     S.p.A.

В последнее время обеспокоенность из-за растущего неравенства, стагнирующих зарплат, иммиграции, долгового кризиса и роста влияния Китая спровоцировала политический сдвиг. Европейские бизнесы и правительства также обеспокоены из-за потенциальных изменений в политике США на фоне нависшей угрозы торговых санкций.

Такой подрыв старого технократического консенсуса насчет того, как управлять экономикой, даже в тех странах, где популисты не приблизились к приходу к власти, может стать одним из самых устойчивых последствий недавней волны реакции против истеблишмента.

Даже в тех странах, где популистские партии уже у власти, таких как Польша, эти партии сместили свой фокус с националистической и антииммиграционной риторики на отстаивание щедрой социальной политики и государственной помощи.

Немецкая СДП увеличила расходы на социальные выплаты за счет налоговых поступлений, чтобы противодействовать быстрому оттоку избирателей, угрожающему превратить ранее господствующую силу в немецкой политике в нишевого игрока. Партия теперь отстаивает такую политику, как безусловные пенсии для тех, кто проработал определенное время, но не сделал достаточно взносов в пенсионный фонд.

В Великобритании Джереми Корбин (Jeremy Corbyn), лидер оппозиционной Лейбористской партии, предложил национализировать железные дороги, коммунальные службы, почтовую службу и Royal Bank of Scotland, второго крупнейшего кредитора страны. Фактически это обращение вспять волны приватизации, инициированной Тэтчер. Партия также заигрывает с такой политикой, как безусловный основной доход для всех и четырехдневная рабочая неделя для госслужащих.

Лейбористы опережают правящих консерваторов в опросах на протяжении большей части последних двух лет.

Такое возвращение к провальным идеям прошлого распространяется по всему материку на фоне роста долгов и замедления роста, и фактически так бывает всегда: когда долгов слишком много, система начинает рушиться, что ведет к призывам к возвращению к старым добрым денькам… растущих выплат за счет заемных средств.

Следующая стадия – опять же, всегда и везде – это растущая инфляция и валютный кризис, уничтожающий сбережения тех, кому инфляционная политика должна была помогать.

Другими словами, к валютной войне США и Китая скоро присоединится и Европа, так что для большинства из нас не останется другого убежища, кроме золота.