Германия готовится к репатриации своего золота. Мы надеемся, что она извлекла урок из «монетарных грехов прошлого»

Как уже сообщалось вчера, Бундесбанк неожиданно изменил свою дипломатичную позицию в стиле «все в порядке» и потребовал возвращения на родину части золота, хранящегося в Федеральном резервном банке Нью-Йорка, и всего золота, хранящегося в Париже. Наши бурные аплодисменты г-ну Вейдманну (Wiedmann) за это решение, но мы все-таки надеемся, что немецкому народу будет позволено удостовериться в том, что на немецкую землю вернулось настоящее золото, а не пустые ящики из-под него. Конечно, в реальности сам факт поставки имеет мало значения. Важно, что на наших глазах произведен выстрел над кормой современной денежной системы – твердые деньги противопоставлены бесконечно разбавляемым электронно-бумажным «деньгам». И сделал это ЦБ экономической супердержавы, владеющий вторыми крупнейшими в мире золотыми резервами, чей размер уступает только резервам США.

Мы также надеемся, что на свое требование о репатриации золота Германии не будет отвечено с таким же энтузиазмом как Франции, когда она тоже попыталась репатриировать свое золото из Лондона в 1930-х гг, как раз перед тем, когда так многое в мировой экономике пошло прахом…

В 1965 году журнал The Economist взял интервью у Жака Рюэффа (Jacques Rueff), французского экономиста и советника французского правительства. В нижеследующем диалоге, который находится на стр. 84-85 pdf файла под названием «Монетарные грехи прошлого» (Monetary Sins of the Past), - этот документ необходимо прочитать тем, кто думает, что происходящее ныне является чем-то новым, - журналист винит Францию за давление, которое она оказала на Лондон в 1930-х гг через вывод депозитов в фунтах, хранившихся в Банке Англии. Мы благодарим Мартина Сибило (Martin Sibileau) за то, что он напомнил нам об этом важном диалоге.

«Жак Рюэфф: В 1930 году я был финансовым атташе во французском посольстве в Лондоне и в этой должности отвечал за вклады французского Минфина в британских банках. Они были прямым результатом восьми лет существования золото-обменного стандарта, так как мы хранили вклады в фунтах в Лондоне. Точно так же поступали и мои коллеги в Нью-Йорке, храня доллары, льющиеся в наш Минфин с 1927 года, на американском рынке. Крах австрийского банка Creditanstalt (нынешний Райфайзен) в 1931 году вызвал несколько волн репатриаций, и именно этот крах золото-обменного стандарта превратил депрессию 1929 года в Великую Депрессию 1931 года.

The Economist: Давайте остановимся на этом эпизоде – как бы вы прокомментировали широко распространенное мнение о том, что французское давление на Лондон через закрытие депозитов в фунтах в тот момент несет частичную ответственность за последовавший далее крах?

Жак Рюэфф: Я вам скажу, что, к сожалению для всего остального мира, французского давления не существовало, или оно было таким мягким, что не оказало на ситуацию никакого влияния.С того времени до нас дошло очень интересное письмо, написанное где-то в 1928 году министром иностранных дел сэром Остином Чемберленом (Austen Chamberlain) Пуанкаре (Poincaré), который был тогда премьер-министром и министром финансов Франции. В нем сэр Остин написал в частности: «Мы знаем, что у вас есть право попросить золото в обмен на ваши фунты, но в рамках тесного партнерства между Британией и Францией мы просим вас этого не делать с целью предотвращения проблем для лондонского Сити».

И я должен признать, что мы повели себя настолько мягко, что не настояли на возврате золота. Тот факт, что я держал такие важные вклады в фунтах в Лондоне, показывает, что мы не использовали право попросить золото. Коррекция, которой бы никто не заметил, если бы мы провели ее пошагово, не была проведена вовсе, что вызвало фантастический бум 1927, 1928 и 1929 гг. Именно этим объясняются масштабы краха и депрессии, - коррекционные меры были отложены слишком надолго. Мы были слишком мягкими, и пошли на поводу у тех, кто просил нас не конвертировать фунты в золото».  

Zerohedge: Перенесемся в сегодняшний день и зададим себе вопрос: не напишет ли советник Бундесбанка через 30 лет нечто вроде нижеследующего:  

«…Из того периода до нас дошел один очень интересный документ, а именно письмо Вильяма Дадли (William Dudley), занимавшего тогда пост главы Федерального резервного банка Нью-Йорка, главе Бундесбанка г-ну Вейдеманну. Оно написано в 2013 году. Дадли написал в частности: «Мы знаем, что у вас есть право попросить золото в обмен на ваши доллары, но в рамках тесного партнерства между Соединенными Штатами и Германией мы просим вас этого не делать с целью предотвращения проблем для Уолл-стрит».

И я должен признать, что мы повели себя настолько мягко, что не настояли на возврате золота. Тот факт, что я держал такие важные вклады в долларах в Нью-Йорке, показывает, что мы не использовали право попросить золото. Коррекция, которой бы никто не заметил, если бы мы провели ее пошагово, не была проведена вовсе, что вызвало фантастический бум 2013, 2014 и 2015 гг. Именно этим объясняются масштабы краха и депрессии, - коррекционные меры были отложены слишком надолго. Мы были слишком мягкими, и пошли на поводу у тех, кто просил нас не конвертировать доллары в золото».  

Мы можем только надеяться, что Бундесбанк не покажет такую же «мягкость», что и Париж 80 лет назад, согласившись с мягким отказом Лондона подчиниться его требованиям. Как раз наоборот: мы надеемся, что Бундесбанк заберет все свое золото, как и все остальные страны, так как в преддверии «краха и депрессии», которые нас ожидают, лучше всех будет себя чувствовать тот, кто сбежит первым.

Все остальные останутся с бумажными обещаниями обанкротившихся правительств, которые докатились уже до того, что серьезно обсуждают возможность чеканки монеты в триллион долларов для получения прощения своих монетарных грехов.