Гиперинфляция: как это будет (часть вторая)

Автор: Гонзало Лира (Gonzalo Lira)

Помимо того, что случилось с Веймарской республикой в 1920-е годы, у продвинутых западных экономик не было опыта гиперинфляции. (На самом деле я думаю, что высокая инфляция, которая ударила по доллару в 1970-е годы и которую успешно подавил Пол Волкер (Paul Volcker), в реальности была ранней стадией сырьевой гиперинфляции – но об этом в другой раз). Хотя в XIX веке и ранее было несколько примеров гиперинфляции, после событий в Веймаре продвинутые экономики кое-чему научились – и выучили урок так хорошо, что, по сути, вообще забыли о нем.

Однако моя персональная история дает мне небольшой перевес в этой дискуссии: в период с 1970 по 1973 в Чили была гиперинфляция, вызванная провальными и безнравственными мерами Сальвадора Альенде (Salvador Allende) и его правительством Народного единства. Хотя я был слишком молод, чтобы пережить это лично, моя семья и некоторые из моих старших друзей прекрасно помнят этот период – и воспоминания эти больше похожи на кошмары.

Причины чилийской гиперинфляции сорокалетней давности значительно отличались от тех, которые, по моему мнению, вызовут американскую гиперинфляцию в наши дни. Но небольшой экскурс в историю полезен для нашего нынешнего прогноза.

Для начала: в 1970 году Сальвадора Альенде выбрала президентом примерно треть населения. Остальные две трети голосов примерно в равных долях были отданы за кандидата от центристских христианских демократов и за правоцентристского кандидата. Избрание Альенде было счастливой случайностью.

Он не был центристом, что бы ни утверждали современное жизнеописание: Альенде был закоренелым социалистом, возглавившим левую коалицию под названием Народное единство –Unidad Popular (UP). Эта коалиция – состоявшая из социалистов, коммунистов и других левых партий – захватила управление страной и быстро внедрили несколько «реформ», которые должны были «привести Чили к социализму».

Землю экспроприировали – часто силой – и отдавали рабочим. Компании и шахты также были национализированы и отданы рабочим. Конечно, фермы, компании и шахты, отобранные у владельцев, управлялись неэффективно или неадекватно – наоборот, Альенде и его дружки из Народного единства украли фермы, компании и шахты у «кровожадных капиталистов», которые хорошо и справедливо относились к своим рабочим.

Правительство Альенде также назначило сторонников UP на управляющие должности в этих национализированных предприятиях – первый шаг к внедрению ленинского режима, где UP обладало бы «политическим контролем» над производством и распределением. Из речей и действий Альенде понятно, что он хотел ввести маоистско-ленинский режим, где сам он стал бы Верховным вождем.

Одной из главных политических инициатив Альенде был контроль над зарплатами и ценами. Чтобы задобрить и ассимилировать рабочих, режим Альенде выпустил постановление об одновременном замораживании цен на базовые продукты и услуги и увеличении зарплат.

Вначале эта мера сработала как магическое заклинание: у рабочих было больше денег, но цены на товары и услуги оставались на прежнем уровне. Так что Альенде рабочих вполне устраивал: они бросились в магазины и быстро опустошили магазины и склады потребительских товаров и базовых продуктов. Тогда Альенде и правительство UP объявили, что правые, антиреволюционные “acaparadores” – спекулянты – укрывали потребительские товары от рабочих. Ну да.

Тем временем, частные компании, вынужденные поднимать жалование рабочим, сохраняя прежние ценовые структуры, быстро обанкротились: тогда же их, конечно, захватило правительство Альенде «во имя народа». Ключевые предприятия фактически находились на государственном содержании и работали в убыток, чтобы удовлетворить внутренний спрос. Если не хватало денег, правительство Альенде просто печатало новые эскудои выдавало их предприятиям, находившимся под контролем государства, которые затем выплачивали зарплату рабочим.

Так в Чили началась гиперинфляция. Денег у рабочих на руках было много – но они были бесполезны, потому что покупать было нечего.

Итак, правительство Альенде быстро создало Juntas de Abastecimientoy Control de Precios («Союзы по контролю предложения и цен», известные как JAP). Эти союзы создавались на местах и состояли из лояльных членов партии, которые решали, кому выдавать потребительские товары, а кому нет. Конечно, другие сторонники UP имели привилегии – они получали продуктовые карточки, за которые можно было купить продукты и базовые товары.

Конечно, те, кого считали «недружественными» Альенде и правительству UP, получали либо недостаточный объем продуктов, либо не получали вообще ничего, если открыто выступали против режима Альенде и его мер.

Очень быстро появился черный рынок товаров. Сначала эти рынки принимали эскудо. Но так как каждый месяц правительство Альенде печатало все больше местной валюты, и так до конца 72 года, продавцы на черном рынке перестали принимать эскудо. Их мантрой стало «Sólodólares»: только доллары.

В Чили пришла гиперинфляция.  

(Большинство чилийцев, включая меня, одновременно забавляют и раздражают самоуверенные заявления американцев о том, что Никсон (Nixon) разрушил экономику Чили, и таким образом, расстроил «социалистическую мечту» Альенде. Да, если верить воспоминаниям Киссинджера (Kissinger), Никсон на самом деле заявил ЦРУ, что он хотел заставить чилийскую экономику «кричать» - но Альенде с таким усердием разрушал ее, что к тому времени, когда появился Ричард Хелмс (Richard Helms), чтобы устроить действенные «заговорчики» против чилийской экономики, разваливать ему уже было практически нечего).

Одним из последствий чилийской гиперинфляции был обвал цен на активы.

Это может показаться парадоксальным. В конце концов, если цены на потребительские и массовые товары растут в таких условиях, тогда должны расти и цены на активы, верно? Ценные бумаги должны расти в цене, так как за то же количество акций дают больше денег. По этой же причине должны расти и цены на недвижимость. Так ведь?

Вообще-то, нет – по простой причине. Так только перестают удовлетворяться базовые потребности, и они не удовлетворяются в течение продолжительного времени, любым активом немедленно и с готовностью жертвуют, чтобы получить необходимое. 

Проще говоря: если вы умираете от жажды посреди пустыни, готовы ли вы отдать фамильные бриллианты за галлон воды? Ответ очевиден: да. Вы пожертвуете всем и чем угодно – сразу же – чтобы удовлетворить свои базовые потребности или потребности вашей семьи.

Итак, когда ситуация в Чили усугубилась в 72-73 гг, фондовый рынок обвалился,рухнул и рынок жилья – обрушилось все, потому что люди либо обналичивали свои активы, чтобы купить базовые товары на черном рынке, либо обналичивали их, чтобы уехать из страны. Ни один класс активов не был надежным из-за этой распродажи – она была повсеместной и тотальной.

Теперь давайте вернемся к возможной гиперинфляции в Соединенных Штатах.

Если случится неожиданный обвал на рынке казначейских облигаций, как я говорил, то продавцы возьмут деньги и вложатся в сырьевые товары. Мой главный довод – им будет нужно надежное средство сбережений. Если облигации Минфина перестанут быть таким средством, тогда люди будут вкладывать в следующую категорию, то есть в сырье, особенно в драгоценные и промышленные металлы, а также нефть – иными словами, в непортящиеся товары.

Тут некоторые со мной спорили. Они приводили множество различных подходов к этой проблеме, но в целом все сводилось к одному аргументу, что сырье и драгоценные металлы не имеют реальной ценности

Тут я думаю, что они правы. Строго говоря, для человека реальную ценность имеют только кислород, еда и вода, все остальное – лишнее. Поэтому ценность всего остального произвольна.

Но все же как золото, так и серебро исторически считались ценными. Если не учитывать теоретический и математический концепт, оправдывающий ценность золота и серебра, посмотрите на это с практической точки зрения: если я приду к фермеру с пятью унциями серебра, даст ли он мне мешок зерна? Возможно. Если я предложу ему унцию золота за две или три свиньи, даст ли он их мне? Также возможно.

Где существует человеческое общество, там существует и потребность в обмене. Где есть потребность в обмене, вскоре появляется и средство обмена. Золото и серебро (и медь, и латунь, и другие металлы) буквально тысячелетиями служили для этой цели, но затем их заменили бумагой.  

Сейчас существует две формы бумажной валюты: сами доллары и казначейские облигации. Первое – средство обмена, второе – средство сбережений.

Если облигации Минфина -средство сбережений – упадут в цене, и Фед – по моему прогнозу – сделает все возможное, чтобы сохранить их стоимость, будут ли те продавцы, которым удалось вовремя избавиться от Treasuries, снова вкладывать в еще более опасные бумажки, такие как акции? Или ипотечные инвестиционные трасты? Или даже в фонды драгметаллов?

Нет, не будут: они избавятся от облигаций – предположительно, «самых надежных» из существующих инвестиций – и вложатся во что-то еще более надежное – нечто более ощутимое: то есть сырье. Не в ETFы, даже не во фьючерсы (или во все, что влечет за собой риск дефолта по обязательствам партнера) – продавцы облигаций купят реальные, существующие сырьевые товары. Потому что если даже самый надежный из инвестиционных инструментов неожиданно станет ненадежным, вы и правда захотите встать за штурвал еще более ненадежного судна, такого как акции, корпоративные облигации или ETFы? Нет, ну в самом деле: если Treasuries рухнут, что еще останется?

Вот почему во время паники на рынке облигаций будут покупать сырье. Эти растущие непортящиеся ресурсы станут средством сбережений. Потому что в состоянии паники люди именно это и делают -задраивают люки и идут туда, где надежно. Когда осенью 2008 года рухнули фондовые рынки, куда продавцы направили все деньги? В Treasuries – потому что тогда они считались самым надежным средством сбережений. По сравнению с ними сырьевые товары пострадали – золото немного упало, как и остальные драгметаллы – но облигации росли, пока падал рынок ценных бумаг.

Но если теперь рухнут казначейские облигации, главное средство сбережений? Если пострадает последний оплот бумажных средств сбережений, где люди начнут искать способ сохранить капитал и получат готовый доступ к этому капиталу?

В сырьевых товарах. И этот набег на товары, я полагаю, вызовет гиперинфляцию.

Итак, я обещал ответить на два вопроса: на первый – почему именно товары превзойдут все остальные классы активов во время паники на рынке облигаций и последующей гиперинфляции – я уже ответил. Второй вопрос: «Откуда возьмутся деньги на растопку камина в случае гиперинфляции?»

Первая волна долларов в этом случае поступит со сберегательных счетов населения.

Если казначейские облигации обвалятся и все рынки переместятся в сырьевые товары, тогда для обычных потребителей вырастут цены – это не должно вызвать противоречий. Что будут делать потребители при неожиданном сильном увеличении цен на топливо и потребительские товары? Понятно что: они вскроют свои копилки, какими бы они ни были:планы 401k, ценные бумаги и т.п.

Но если высокие цены на потребительские товары сохранятся – или продолжат расти – что же произойдет с 320 миллионами американских потребителей? Они сразу же начнут скупать топливо, а не ждать завтрашнего дня – и рынок отреагирует на это. Как? Есть два варианта: еще больше вырастут цены на товары – или еще ниже упадут цены на активы.

Опять же, человек в пустыне, бриллианты и вода: если американские потребители будут страдать на заправках и в супермаркетах, они начнут продавать все, чтобы купить топливо, мазут (особенно) и продукты. Таким образом, паника на рынке облигаций перерастет в панику среди обычных потребителей – переместится с Уолл-стрит на главную улицу путем роста цен на топливо до $15 за галлон и на мазут – до $10 за галлон.

Цены на все остальные потребительские товары вскоре последуют за топливом, мазутом и едой.

В описанном выше примере из истории Чили я рассказывал, как правительство Альенде печатало эскудо, чтобы покрыть дефицит в национализированных предприятиях, который был вызван проводимыми ими мерами по повышению зарплат и одновременному замораживанию цен.

Это совершенно иной путь к гиперинфляции, нежели тот, который я предвижу для американской экономики – но как только американская экономика придет к ней, последствия гиперинфляции будут точно такими же: люди попытаются избавиться от активов, чтобы получить товары. Если быть совсем точным, скорость обращения денежной массы приблизится к бесконечности, так как денежная база останется (вначале) неизменной, а суммарный спрос, измеряемый количеством суммарных транзакций, испытывает взрывной рост.

Ожидается ли в этом случае вмешательство федерального правительства? Однозначно – люди будут просить об этом. Введут ли контроль над распределением продовольствия? Вероятно, и, скорее всего, через существующие программы талонов на льготную покупку продуктов. Войска на улицах, защищающие заправки и супермаркеты? Комендантские часы для предотвращения мародерства? Смягчающая эмиссия долларов? Да, да, и, скорее всего, да.

Этот последний пункт – смягчающий выпуск долларов: в нем все дело. Когда дойдет до смягчающей эмиссии долларов, это будут последние стадии гиперинфляции – именно тогда умные люди должны понять, что кризис почти закончился, и вскоре все вернется в норму. Но эта стадия будет поистине ужасной.

Смягчающий выпуск долларов начнется, когда у федерального правительства попросту закончатся все возможности. Умные экономисты будут выступать на CNBC и говорить, что «скорость денежного обращения разрушает экономику – мы должны увеличить денежную базу!» Это будет звучать логично, но смягчающий выпуск денег будет опцией, рожденной в панике. К этой последней опции прибегнут не по причинам злого заговора – всегда помните следующий афоризм («Никогда не приписывай злу то, что можно объяснить некомпетентностью»). Это сделают от страха и паники.

Вся команда дураков в Вашингтоне, видя, как разворачивается этот ужасный сырьевой кризис, а цены на потребительские товары стремятся на Луну, будут выступать за эмиссию долларов – и их аргументация будет совершенно разумной, я уже представляю себе это: «Мы должны предоставить средства обычным американским гражданам, чтобы они могли купить еду и мазут для своих семей! Мы не можем позволить американцам умереть от голода и холода!»

Смягчающий выпуск денег произойдет – тогда-то, скорее всего, обычная американская семья и начнет топить камин пачками 100-долларовых банкнот в ту гиперинфляционную зиму.

Ура.

Ну вот, такой чисто апокалипсический сценарий одновременно ужасает и волнует, так как все станет на свои места. Черт, почему, как вы думаете, фильмы-катастрофы так популярны?Прикольно, когда все взрывается! Вот почему Роланду Эммериху (Roland Emmerich) так много платят, благослови его господь.

Но для умных людей апокалипсис – это только отвлекающий маневр, но это не главное событие. Умные люди, которые хотят подготовиться, воспринимают конец света как время возможностей.

История из жизни. В 73-м году, на пике гиперинфляции, созданной Альенде, моему дяде, который был студентом колледжа, предложили квартиру в обмен на его машину. Это правда: квартиру. У него был маленький дряхлый Фиат 147, но машины в Чили в тот период были редкостью и ценились столь высоко, что ему в обмен на нее предложили квартиру. Сегодня он рассказывает эту историю с большой долей сожаления – потому что он не согласился: «К 78 году тот Фиат оказался на свалке, а квартира все еще существует! И сегодня она стоит почти полмиллиона долларов!» На самом деле, я думаю, что она стоит немного больше.

Еще одна правдивая история. Мой друг-банкир управляет активами баснословно богатого джентльмена лет 70 с хвостиком, назовем его Альфредо. В 1973 году Дон Альфредо был молодым человеком, он только начинал, имея диплом инженера и не имея ни гроша – до тех пор, пока не унаследовал $3000 от покойной тетушки. Альфредо понял, что в каком-то смысле эти $3000 были бесполезны: на них он не мог ничего купить, и этой суммы было недостаточно, чтобы уехать из страны и открыть свое дело в каком-то другом месте. В конце концов, даже тогда $3000 не были такой уж большой суммой денег.

Так что он взял эти $3000, пошел на биржу и потратил все деньги на чилийские голубые фишки: добывающие компании, химические заводы, бумажные комбинаты и так далее. Акции продавались за гроши из-за катастрофических мер правительства Альенде. Его биржевой брокер в то время говорил ему не покупать акции, так как тогда считалось, что правительство Альенде вскоре национализирует и эти компании.

Альфредо проигнорировал брокера и накупил акций: он потратил все свои деньги на кипы почти ничего не стоящих бумаг.

11 сентября 1973 года командующие четырех подразделений чилийской армии организовали военный переворот. В течение года акции Альфредо выросли в цене примерно в десять раз. С тех пор они подорожали в несколько тысяч раз – да: в несколько тысяч раз. Дон Альфредо с тех пор и живет на прибыль от тех $3 тыс – вот что сделало его мультимиллионером.

Конечно, он понимал, что эти голубые фишки либо национализирует Альенде – и в этом случае он потеряет все свое наследство, что мало бы изменило его судьбу – либо ситуация в Чили как-то нормализуется. Так как он ничего не мог купить на $3 тыс, он поставил их на кон – и выиграл. 

О чем нам говорят эти истории из жизни? Да вот о чем: покупай, когда на улицах льется кровь.

Это известное высказывание Барона де Ротшильда – но в нем скрыто главное, то, что стоит выделить еще больше, чем само высказывание:

Даже на пике апокалипсиса ситуация поворачивается в лучшую сторону.

И именно  это люди не понимают. На самом деле, вот почему подростки трагически убивают себя из-за какого-нибудь мальчика или девочки: они не осознают, что неважно, насколько все плохо сейчас, потом будет лучше. Я повторю:

Даже на пике апокалипсиса ситуация поворачивается в лучшую сторону.

Я повторяю эту мысль не для того, чтобы просто успокоить читателей – это стоит воспринимать как торговую стратегию. Когда ситуация доходит до безумного предела, когда все думают, что конец света близок, вот тогда все начинает меняться к лучшему. Это применимо к любой ситуации – включая и гиперинфляцию.

Почему? Да потому что гиперинфляция – по определению – не может длиться вечно. Потому что людям необходимо стабильное средство обмена. Так что если валюта отправляется на растопку, конечно, наступает период ужасной нестабильности. Но он пройдет. Либо как-то восстановится валюта (как Волкер восстановил доллар в 1980-1982 годах). Либо валюта раз и навсегда рухнет – и ее заменят чем-то еще. Потому что – я настаиваю – людям нужно стабильное средство обмена.

Если облигации обесценятся, а товары подорожают настолько, что существенно подорвут доллар, цивилизация не погрузится в анархию. В худшем случае, наступят 3-4 года ада – экономического ада. Финансового ада. Но потом все придет в новую норму.

Эта новая норма может иметь непотребный характер. Я буду пессимистом и, просто анализируя историю, я вижу, что почти все периоды гиперинфляции стабилизировались последующей формой автократического или тоталитарного правительства. В настоящее время Соединенные Штаты имеют законные решения суда и практические инструменты, чтобы быстро превратиться в авторитарный или тоталитарный режим, если в стране произойдет кризис: так называемые Законы о борьбе с терроризмом, Министерство национальной безопасности, практическое несоблюдение права неприкосновенности личности, и так далее, и так далее.

Но, как я говорил ранее, и повторю здесь: на данный момент рассуждения о новой норме бесполезны. Будущее наступит достаточно скоро.

В чем я уверен, так это в следующем. Во-первых, гиперинфляция будет после краха облигаций Минфина. Во-вторых, сырьевые товары будут следующим средством сбережений. В-третьих, все классы активов быстро обесценятся. И, в-четвертых – самое важное – гражданское общество не разрушится вместе с долларом. Гражданское общество будет шататься, как пьяный матрос, но постепенно оно выправится и войдет в новое состояние.

Во время этих шатаний возможности будут появляться сами собой. Надеюсь, я объяснил, почему.