Инфляция вернулась. Защитите себя

Автор: Дэниэл Лакалль (Daniel Lacalle)

Кредитно-денежная политика из инструмента, помогающего государствам осуществить структурные реформы, превратилась в предлог, чтобы их не проводить.

Постоянное финансирование дефицита в странах с неисчезающими структурными дисбалансами не только не помогает усилить рост, поскольку у Еврозоны и США еще до коронавирусного кризиса были понижены прогнозы, но также усиливает инфляцию.

Кредитно-денежная политика обходилась чрезвычайно дорого последние десять с лишним лет – во время кризиса, восстановления, роста и стабилизации. Центральные банки фактически становятся заложниками государств, не сокращающих свои структурные дисбалансы, но продлевающих их, потому что стоимость обслуживания долга низкая и центральные банки их «поддерживают».

Не случайно импульс реформ после 2009 г. выдохся. Как раз тогда начался период бесконечного расширения балансов.

Низкие ставки и высокая ликвидность никогда не способствовали сокращению дисбалансов, но скорее явно стимулировали увеличение долга.

После того как она запущена, так называемую экспансивную кредитно-денежную политику невозможно остановить. Неужели кто-то из центральных банкиров думает, что государства со структурным дефицитом больше 4% в год захотят его устранить при отрицательных ставках и вливаниях ликвидности?

Худшее оправдание, какое только может быть, – это что «инфляции нет».

Не случайно в Еврозоне прошли массовые протесты против повышения стоимости жизни в то время, когда мы читали, что «инфляции нет», но, кроме того, говорить, что инфляции нет, как минимум неблагоразумно, учитывая рост стоимости невоспроизводимых товаров и услуг (аренда, свежие продукты, здравоохранение, образование и т. д.) и финансовых активов, ускорившийся при этой политике.

Отрицательная доходность 10-летних государственных облигаций неплатежеспособных экономик – один из факторов огромной инфляции. Рост цен на невоспроизводимые товары и услуги, во многих случаях в три раза превосходящий официальный уровень инфляции, как показывает недавнее исследование Bloomberg Economics, вызывает особое беспокойство, когда кредитно-денежная политика способствует непродуктивным расходам и постоянным избыточным мощностям.

Отсюда вытекает снижение реальных зарплат в будущем из-за более низкого роста производительности. Бьорн ван Ройе (Bjorn van Roye) и Том Орлик (Tom Orlik) из Bloomberg Economics делают вывод: реальная инфляция не только выше роста официального индекса потребительских цен (ИПЦ), но она также значительно выше для самых бедных граждан («Малообеспеченные американские домохозяйства переживают инфляционный шок из-за вируса» (Low-Income American Households Suffer Inflation Shock From Virus)).

Недавнее исследование Альберто Кавалло (Alberto Cavallo) из Гарвардской школы бизнеса как раз предупреждает об этой разнице между реальной инфляцией для потребителей, особенно самых бедных, и официальным ИПЦ.

Но дело не только в подробных исследованиях. Ожидания инфляции выросли до пятилетнего максимума, и показатели инфляции в Германии и США в январе вызывают особое беспокойство по двум причинам: она растет быстрее прогнозов центральных банков и правительств, и ее сдерживает только энергетическая составляющая, которая, скорее всего, подскочит в следующих данных, после того как нефть за первые два месяца 2021 г. восстановилась на 22% и большинство товарных ресурсов за тот же период выросли на 3-7%.

Если проанализировать стоимость жизни на основе действительно часто нами используемых товаров и услуг, то обнаружим, что во время беспрецедентного кризиса 2020 г. цены для самых бедных слоев населения выросли почти в три раза больше того, что показывает ИПЦ, и что, если добавить искажающий фактор сильной инфляции финансовых активов, это порождает огромный социальный разрыв. В первом месяце 2021 г. такое уничтожение богатства еще более очевидно.

Немецкий индекс оптовых цен вырос на 2.1% в сравнении с предыдущими +0.6%. Это самый сильный рост за 10 лет. Детали вызывают еще большее беспокойство: мясо (+3.5%), фрукты (+3.2%) и овощи (+3.1%) растут темпами, не наблюдавшимися за последнее десятилетие, причем эти цены в 2020 г. существенно не снижались. Чистая аренда выросла на 1.3%, социальные услуги – на 6.0%, а ремонт транспортных средств – на 3.4%.

Напомним, что немецкий индекс оптовых цен сдерживался падением энергетической составляющей на более чем 3%. Однако немецкие граждане не увидели снижения на 3% с учетом налогов и надбавок в их счетах за энергию.

В США ситуация похожа. Ожидания инфляции на семилетнем максимуме. Однако, согласно Deutsche Bank, цены на образование, здравоохранение и жилье растут намного быстрее. С 2000 г. эти цены росли в 2-2.5 раза быстрее, чем официальный ИПЦ. Согласно Shadowstats, «методологические изменения правительственных отчетов занизили сообщаемую инфляцию, так что ИПЦ перестал быть показателем стоимости поддержания стабильного уровня жизни».

Многие аналитики утверждают, что это временный рост инфляции из-за базового эффекта перезапуска большинства развитых экономик и быстрого восстановления цен на товарные ресурсы. Совершенно верно; скорее всего, мы увидим замедление официальной инфляции во второй половине 2021 г. Однако вряд ли это относится к товарам и услугам, которые мы действительно покупаем, и рост цен на невоспроизводимые и незаменимые товары и услуги будет оставаться значительно выше роста реальных зарплат и официального ИПЦ.

Такое ценовое давление создает еще большее неравенство, поскольку оно затрагивает в основном бедных, и становится настоящим бременем для семей среднего класса, поскольку их зарплаты падают, а цены на товары и услуги, от которых они не могут отказаться или которые они не могут заменить, растут даже в период кризиса. Кроме того, бедные и низший средний класс не выигрывают от инфляции цен на активы, создаваемой кредитно-денежной политикой.

Бернанке (Bernanke) говорил, что центральные банки не отвечают за фискальную политику и что это как раз вопрос фискальной политики. Но это не так. Огромный рост денежной массы и его отрицательные последствия не решить с помощью повышения налогов и увеличения субсидий. Так проблема только продлевается и создается подкласс зомби, неспособный восстановиться от периодов бумов и спадов.

Каков наибольший риск? Если инфляция станет зашкаливать, центральные банки могут быть не в состоянии остановить машину смягчения, потому что неплатежеспособные правительства погрузятся в масштабный долговой кризис при увеличении доходности всего на несколько процентных пунктов. Встав перед выбором – помогать потребителям или правительству – большинство центральных банков выберут последнее.

Центральные банки не могут игнорировать обесценивание бумажной валюты в этой проблеме стоимости жизни, потому что всё будет только усугубляться и может привести к значительным общественным волнениям и недовольству. Всё это можно смягчить с помощью простой политики на основе правила Тейлора (Taylor), исключающей произвольность и случайные изменения курса.

Если хотите защитить свои сбережения, важно держать золото и серебро, особенно в физическом виде, а не посредством финансовых инструментов. Акции помогают лишь постольку, поскольку кредитно-денежная политика продолжает создавать инфляцию активов, но это может резко прекратиться, когда рост денежной массы совпадет с ростом номинального ВВП, так как эффект многократной экспансии сойдет на нет. Государственные облигации не решение, так как и цена, и доходность делают их самым дорогим активом. Следовательно, защитить богатство от обесценивания бумажных валют могут золото, серебро, криптовалюты и облигации, индексируемые по уровню инфляции.