Интервью Goldenfront с Джеймсом Андерсоном, монетным дилером из США, часть первая

ДМИТРИЙ БАЛКОВСКИЙ:

Приветствую, дамы и господа, наши дорогие зрители. Позвольте представить вам Джеймса Андерсона (James Anderson) из SDBullion и SilverDoctors.com. Джеймс расскажет о реалиях индустрии драгметаллов в США. Для российских зрителей это очень, очень интересно, поскольку существует много мифов и заблуждений о ситуации в мировой индустрии драгметаллов. Джеймс, пожалуйста, расскажи немного о себе, о твоем сайте и твоей компании.

ДЖЕЙМС АНДЕРСОН рассказывает о себе, своей компании и своей карьере в индустрии драгметаллов:

Конечно, Дмитрий, благодарю за приглашение на твой YouTube-канал и предоставление возможности обратиться к твоим зрителям. Я гражданин США и мне 39 лет. В этой индустрии я уже больше 10 лет. Я работаю в ней со времени финансового кризиса 2008 г. В драгоценные металлы я инвестирую где-то с 2006 г. Я получил степень бакалавра финансов, так что у меня есть определенный базис и подготовка в сфере экономики и финансов, в частности американских. Так что я уже не новичок в индустрии и около 3 лет работаю в SDBullion. Думаю, мы входим в пятерку ведущих розничных онлайн-дилеров драгметаллов. Если ввести в поиск Google, например, «купить серебряные слитки», то мы будем на первой странице результатов. По крайней мере, в США.

Если говорить о спросе на физические драгметаллы, то США – один из мировых лидеров, особенно в индустрии серебра. В США много людей покупает физическое серебро по самым разнообразным причинам – думаю, мы к ним еще вернемся. Физическое золото также весьма популярно. Вот, вкратце, кто я такой.

ДЖЕЙМС АНДЕРСОН: Почему я стал заниматься драгоценными металлами:

Когда я был маленьким, как-то раз, блуждая по дому моего дедушки-фермера и обыскивая разные шкафы, я нашел ведро со старыми серебряными монетами. В США серебряные монеты были в обращении до 1964 г. И когда их вывели из обращения, многие представители старшего поколения решили оставить серебряные монеты себе, а тратить те, что не имеют никакой ценности. В денежной теории это называется законом Грешема (Gresham): плохие деньги тратят, а хорошие – сберегают.

Меня очень заинтересовало и заинтриговало, почему люди их держат и не тратят. Тогда в детстве они напоминали мне деньги пиратов: такие сверкающие, красивые и привлекательные. Затем, когда я стал изучать экономику в университете, мне посчастливилось иметь преподавателей, принадлежавших к австрийской экономической школе, а не только кейнсианцев. И их отношение к денежно-кредитной системе США было несколько более критичным. Благодаря им я смог, пожалуй, больше, чем другие, задаться вопросами о фундаментальных убеждениях, свойственных американцам. После университета я путешествовал и несколько лет жил в Латинской Америке, что очень помогло мне получить перспективу, отличную от американской.

Я лично считаю, что США – это одна из самых распропагандированных стран в мире. Люди, живущие здесь и никогда не бывавшие заграницей, не имеют ясного представления об остальном мире. На США приходится лишь 1/20 мирового населения. У остальных 19/20 другая перспектива, и ее стоит попытаться понять и осмыслить. Лучший способ сделать это – попробовать какое-то время пожить в другой стране. Мне выпала такая возможность, когда мне было 23-25. Я жил в Центральной Америке и даже в аргентинской столице Буэнос-Айресе.

Любой, кто бывал в Аргентине, знает, что это не самая проамериканская страна. Аргентинцы критично смотрят на янки, приезжающих к ним и эксплуатирующих их банковскую систему, позволяя элитам обогащаться за счет простого народа. Таким образом, посмотрев с иной точки зрения на то, что США делали с другими странами в финансовом, а также геополитическом плане, в том числе во время Холодной войны, и услышав много разных историй, я резко пересмотрел свой взгляд на современную мировую историю – особенно в Западном полушарии.

Мой латиноамериканский опыт на многое открыл мне глаза. После этих странствий я какое-то время жил в Южной Калифорнии. Я активно занимался инвестированием и исследованиями в сфере золота и серебра. Мне данная тема действительно казалась очень интересной. И окончательно я погрузился в нее, когда присоединился к кампании Рона Пола (Ron Paul) в 2007 г.

ДМИТРИЙ БАЛКОВСКИЙ:

О, так ты участвовал в кампании Рона Пола в 2007 г., отлично. Ты знаком с ним лично?

ДЖЕЙМС АНДЕРСОН:

Лично я с ним никогда не общался. Но я участвовал в той кампании в самом начале 2007 г., когда происходили мероприятия «Движения чаепития». Я присутствовал на одном очень интересном мероприятии «Движения чаепития» в Санта-Монике, где участвовали тысячи людей. Люди бросали в воду коробки, представлявшие то, против чего они выступали: Налоговое управление, военно-промышленный комплекс, смехотворные войны, в которые США постоянно вступают…

ДМИТРИЙ БАЛКОВСКИЙ:

Налоговое управление, наверное, было во главе списка…

ДЖЕЙМС АНДЕРСОН:

Люди до сих пор задаются вопросом о конституционности Налогового управления. Как бы то ни было, это меня несколько подзадорило, и в итоге я так увлекся, что решил поискать какую-нибудь работу или карьерные возможности в этой индустрии. Так совпало, что Лос-Анджелес имеет долгую историю коллекционирования монет и дилеров драгметаллов. И мне посчастливилось познакомиться с одним из них, в результате чего я начал свою карьеру в Южной Калифорнии и проработал там пять или шесть лет. Затем я работал на крупнейших дилеров, занимаясь маркетингом и продажами в различных компаниях. Так что у меня достаточно обширный опыт в американской индустрии драгметаллов.

ДМИТРИЙ БАЛКОВСКИЙ:

Очень интересно. Итак, ты уже достаточно давно в этой индустрии, с 2006 г. Изменилась ли индустрия за эти годы? Какие изменения ты заметил? Возможно, во вкусах, предпочтениях, стратегиях продаж? Что сейчас нового в сравнении с 2006 г.?

ДЖЕЙМС АНДЕРСОН:

Пожалуй, главное изменение за этот период – это развитие интернета вообще, его скорость и сложность. Думаю, крупнейшие компании 2006-08 гг. не обязательно являются таковыми сегодня. Хотя тогдашние крупные компании были первопроходцами рынка, они потеряли значительную часть рыночной доли, потому что не смогли умело воспользоваться возможностями интернета для поиска новых клиентов. Не все они достаточно быстро адаптировались к изменениям интернета.

В нашей индустрии это одна из причин, почему одни игроки выигрывают, а другие проигрывают. Если говорить об инвесторах, то до 2008 г. индустрия драгметаллов была очень небольшой. Не думаю, что широкое инвесторское сообщество ее особо уважало или даже понимало. Полагаю, многие смотрели на драгметаллы и думали: «Дни золота закончились в 1980 г.».

Они не слишком понимали общую картину и фундаментальные причины, почему люди инвестируют в золото и зачем правительства и центральные банки его держат. Думаю, в настоящее время каждая пятая унция физического золота принадлежит правительствам. Не думаю, что до финансового кризиса 2008 г. люди действительно понимали общий спектр или механику финансовой индустрии. Но кризис настолько потряс определенный сегмент населения, что они усомнились во всех своих фундаментальных убеждениях и были вынуждены с нуля разбираться, как работает система. И, честно говоря, когда узнаешь, как она работает, это сильно подрывает твое доверие и уверенность в ней. Думаю, к некоторым людям эта уверенность больше не вернется. Можно сравнить это с выбором между красной и синей таблеткой. Они выбрали красную таблетку, и назад пути нет. Они больше не будут равнодушны.

Когда начинаешь узнавать, как на самом деле функционирует наша денежная система и на чем она построена, появляется определенное беспокойство и хочется держать какой-то процент своего портфеля в драгметаллах, потому что никогда не знаешь, что может случиться с экономикой. Думаю, особенно после 2008 г. многие стали беспокоиться и понимать, что экономика по-прежнему хрупкая и то, что нам говорят, не обязательно правда. Нельзя сказать, что с тех пор экономика переживала бум. Она фактически держалась на искусственных мерах и растущих долгах. И, возможно, также на бухгалтерских махинациях, скрывающих основополагающие проблемы, оставленные без внимания. Для многих не секрет, что есть еще немало нерешенных проблем.

Поэтому полезно держать определенную долю в драгметаллах, потому что когда цены на другие активы упадут, золото и серебро потенциально могут вырасти в стоимости и компенсировать убытки.

ДМИТРИЙ БАЛКОВСКИЙ:

Другими словами, многое изменилось.

ДЖЕЙМС АНДЕРСОН:

Изменилась психология. Думаю, многие, особенно молодежь, не покупают то, что советуют на CNBC. Они больше не следуют беспрекословно подобным советам. У многих они вызывают мысли вроде: «Да что ты мне впариваешь?» Думаю, многие считают, что немалый процент банкиров – мошенники. Мы смотрим на них критично и думаем, в чем они пытаются нас провести. Кроме того, благодаря интернету теперь можно узнать любую информацию. Можно быстро получить досье на многих людей, что также полезно.

Когда кто-то поступает нечестно, интернет долго это помнит, поэтому можно быстро узнать, с кем имеешь дело. В этом немалая польза. После 2008 г., наверное, не меньше миллиона людей регулярно покупают драгоценные металлы, рассматривая их как форму сбережений.

ДМИТРИЙ БАЛКОВСКИЙ:

А как насчет профиля покупателя? Изменился ли он? Есть ли ощутимый приток новых покупателей? Например, в России 90% – это мужчины старше 40.

ДЖЕЙМС АНДЕРСОН:

Да, здесь похожая ситуация. Я бы сказал, что 90% – это мужчины. Но во время финансового кризиса 2008 г., когда многие инвесторы выходили из недвижимости и входили в золото и серебро, среди них было немало женщин. И даже сегодня встречаются женщины, главы домохозяйств или просто распоряжающиеся семейным капиталом. Но подавляющее большинство покупателей все же мужчины. Если говорить о том, что они покупают, то это часто зависит от возраста. Люди в возрасте 55-60 лет, пожалуй, хотят иметь больше золота, потому что оно менее волатильно. У них осталось не так много времени, чтобы ждать, пока что-то вырастет в цене. Серебру может понадобиться одно-два десятилетия, прежде чем оно возьмет настоящий разбег и станет дороже относительно золота.

Серебро больше покупает молодежь. Люди до 40 лет очень уверены и покупают только серебро. Люди старше 40 обычно покупают также немного золота и платины. А в категории 60-70 лет многие покупают только золото. Они считают, что его можно либо продать, если оно вырастет в цене, либо оставить в наследство.

ДМИТРИЙ БАЛКОВСКИЙ:

В России есть небольшое, но очень активное сообщество серебряных жуков… Наверное, ты заметил, что сторонники серебра – настоящие активисты.

ДЖЕЙМС АНДЕРСОН:

Есть как те, кто боготворит золото и серебро и считает их ответом на все вопросы, так и те, кто считает, что они пригодятся после какой-нибудь глобальной катастрофы, когда за них можно будет купить еду.

ДМИТРИЙ БАЛКОВСКИЙ:

И они также покупают меньшие монеты – четверть или десятую долю унции.

ДЖЕЙМС АНДЕРСОН:

Верно. Они покупают меньшие номиналы, считая, что однажды они пригодятся, если доллар действительно отправится к чертям. Не скажу, что я обязательно в это верю. Думаю, если представить весь спектр потенциальных исходов в виде колоколообразной кривой, то это будет ее крайняя левая часть. А где-нибудь в центре находится возможность политической ситуации, когда все правительства неожиданно решат ввести новую систему, основанную на золоте. И, думаю, в новой системе должна произойти переоценка реальных товаров относительно финансовых активов. Пожалуй, финансовые активы никогда не были так переоценены относительно реальных товаров, как сейчас. Товарные ресурсы сейчас очень дешевы в сравнении с финансовыми активами, чьи относительные цены самые высокие на моей памяти.

Если обратиться к истории, то очень сложно найти период, когда финансовые активы были бы настолько переоцененными относительно обычных повседневных товаров, и в ближайшее десятилетие маятник качнется в обратную сторону.