Как теория сложности объясняет финансовый апокалипсис

На определенном этапе системы превращаются из непростых (complicated) в управлении в сложные (complex). Сложность – это больше, чем непростая задача, так как она открывает двери для всевозможных неожиданных событий и сбоев.

Поведение сложных систем невозможно свести к их составляющим. Они словно живут собственной жизнью.

Теория сложности держится на четырех основных столпах. Первый – это разнообразие факторов. Нужно учитывать все факторы рынка. Если принять во внимание размеры глобальных рынков, то факторов здесь явно очень много.

Второй столп – взаимосвязанность. Современный мир сильно взаимосвязан благодаря интернету, социальным сетям и другим коммуникационным технологиям.

Третий столп теории сложности – это взаимодействие. Рынки взаимодействуют в больших масштабах. Ежедневно проводятся финансовые транзакции на триллионы долларов.

Четвертый столп – и его труднее всего понять – это адаптивное поведение. Адаптивное поведение просто означает, что ваше поведение влияет на мое, а мое – на ваше и еще на чье-то, и т. д.

Если, например, вы выглянете в окно и увидите людей в зимних куртках, то вряд ли выйдете на улицу в футболке. В применении к рынкам капиталов адаптивное поведение иногда называют стадным.

Представьте помещение, где находится 100 человек. Если два человека выбегут из помещения, большинство оставшихся, вероятно, не уделят этому особого внимания. Но если половина людей вдруг побежит на улицу, то другая половина, скорее всего, поступит так же.

Возможно, вторая половина не знает, почему побежали первые 50 человек, но они решат, что случилось что-то серьезное, например, пожар, угроза взрыва бомбы или что-то в этом ключе.

Главное – определить переломную точку, заставляющую людей действовать. Бегства двух человек недостаточно. Пятидесяти – вполне. Но, возможно, панику может спровоцировать и бегство 20 человек. Или 30 либо 40. Знать наверняка нельзя. Но суть в том, что 20 человек из 100 могут спровоцировать цепную реакцию.

И точно так же легко может быть спровоцирован полный коллапс рынков капиталов.

Понимание четырех основных столпов теории сложности помогает увидеть внутренние механизмы рынков так, как это невозможно при использовании устаревших равновесных моделей Федеральной резервной системы (ФРС). Они позволяют яснее увидеть мир.

Люди полагают, что идеальное знание экономики – которого ни у кого нет – позволило бы ее планировать. Тогда у нас была бы вся необходимая информация, чтобы определить, что и сколько нужно производить.

Но теория сложности говорит, что даже идеальное знание не позволяет предсказывать финансовые и экономические события. Они могут прийти практически из ниоткуда.

Например, на атлантическом побережье США в 2005 г. был ясный солнечный день. Вдруг появились тучи, усилился ветер. Затем начался ураган. И вскоре этот ураган разрушил Новый Орлеан.

Я говорю об урагане Катрина. Невозможно было спрогнозировать, что он налетит на Новый Орлеан в тот ясный солнечный день. Впоследствии можно было оглянуться назад и проследить его происхождение. В ретроспективе все может казаться рациональным. Но в тот солнечный день на атлантическом побережье никак нельзя было предсказать, что Новый Орлеан будет разрушен.

На развитие бури могло влиять множество переменных. И их невозможно было узнать заранее, сколько бы информации у нас ни было изначально.

Еще один пример – авария на атомной электростанции Фукусима в Японии несколько лет назад. Катастрофу породило столкновение нескольких сложных систем.

Подводное землетрясение вызвало цунами, накрывшее атомную электростанцию. Все это чрезвычайно сложные системы: тектонические плиты, гидродинамика и собственно атомная электростанция.

Традиционные модели никак не могли спрогнозировать, когда или где произойдет тектонический сдвиг. Поэтому они не могли сказать, куда направится цунами.

То же касается и финансовых паник. Они возникают словно из ниоткуда. Традиционные прогностические модели не могут их предвидеть. Но теория сложности допускает их вероятность.

Снежинка может вызвать лавину. Но, конечно, не каждая снежинка. Большинство снежинок падают безвредно, если не считать того, что чем больше выпадет снега, тем хуже будет в итоге лавина. И когда одна снежинка упадет не туда, все может выйти из-под контроля.

Снежинка, вызывающая лавину, может ничем особо не отличаться от предшествовавших ей безвредных снежинок. Просто она попала в систему в неподходящее время и в неподходящем месте.

В итоге мы видим только, когда и какая именно снежинка запустила лавину. Подобный системный анализ – главный инструмент, используемый мною, чтобы предупреждать инвесторов о катастрофах.

Когда система становится все более и более неустойчивой, вызвать лавину не так уж сложно.

Если использовать другую метафору, то это сродни соломинке, ломающей хребет верблюду. Невозможно заранее сказать, какая соломинка приведет к катастрофе. Лишь впоследствии это станет очевидно. Но это не значит, что невозможно увидеть, когда угрозу больше нельзя игнорировать.

Предположим, передо мной лежит большой 35-фунтовый куб из обогащенного урана. Это сложная система. В ней происходит много такого, чего мы не видим. На субатомном уровне ядрами испускаются нейтроны. Но это не опасно. Чтобы заболеть, нужно их проглотить.

Но теперь я возьму те же 35 фунтов и из одной части сделаю шар, а другой придам вытянутую форму, помещу в трубку и подожгу вместе с взрывчатыми веществами. Я убью 300,000 человек. Я изготовил атомную бомбу. Тот же уран, но в других условиях.

Суть в том, что тот же исходный материал, упорядоченный по-другому, образуя то, что физики называют самоорганизующейся критичностью, может достичь переломной точки, взорваться и уничтожить мир – или финансовую систему.

Центральные банкиры не понимают эту динамику – а ведь именно так работает мир. Они не понимают теорию сложности. Они не видят динамику критического состояния, разворачивающуюся под поверхностью, потому что используют устаревшие равновесные модели.

Теория сложности предполагает возможность критического состояния. Далекие, кажущиеся несвязанными события могут на самом деле служить предупреждениями о чем-то намного более опасном.

Что происходит, когда друг с другом сталкиваются сложные динамические системы? Мы видим это сейчас.

Мы наблюдаем столкновение двух сложных систем – сложной системы рынков и сложной системы эпидемиологии.

Распространение коронавируса – это сложная динамическая система. Она охватывает вирусологию, метеорологию, миграционные паттерны, массовую психологию и т. д. Рынки – это чрезвычайно сложные динамические системы.

Специалисты по финансам могут использовать слово «инфекция», чтобы описать финансовую панику. Но это не просто метафора. Сложность, применимая к эпидемиям заболеваний, также актуальна и для финансовых рынков. Они следуют тем же принципам.

И теперь эти системы встретились, вызвав панику, которую не могли предвидеть традиционные модели.

Временные масштабы глобальной финансовой инфекции не обязательно ограничиваются днями или неделями. Подобная паника может длиться месяцы или годы. То же касается и последствий коронавируса.

Не ждите, что ФРС вас предупредит.