Как я стал золотым жуком

Моего отца звали Уго Салинас Роша (Hugo Salinas Rocha). Салинас – это фамилия его отца, а Роша - его матери; в Латинской Америке традиционно используют фамилии обоих родителей. Отец был успешным торговцем в Мехико, и в 1930-х годах он управлял магазином в центре города. Магазин принадлежал компании, основанной моим дедом, Бенджамином Салинасом Веструпом (Benjamin Salinas Westrup) и его партнером и родственником, которого он принял в дело, Джоэлом Роша Барокио (Joel Rocha Barocio); они использовали свои инициалы в названии компании: «SyR» («у» на испанском означает «и»).

Я родился в 1932 году и маленьким мальчиком любил играть в магазине моего отца после школы. В один прекрасный день, когда мне было лет восемь, один из продавцов достал две золотые монеты из кармана своего жилета (мужчины в те дни носили жилеты). Это были большие золотые «Centenarios» весом в 1.2 унции золота, выпущенные в честь 100-летия мексиканской независимости от Испании в 1810 году. Продавец сбалансировал две монеты на указательных пальцах и поднеся их к моему уху, тихонько стукнул их друг о друга. И я услышал восхитительно чистый звон золота!

Пару лет спустя, когда отец ехал домой после закрытия магазина, он вытащил лотерейный билет из кармана и сказал: «Этот лотерейный билет не выиграл приза, но за него можно получить компенсацию в 100 песо. Я тебе ее подарю. На что бы ты хотел ее потратить?» Я незамедлительно ответил: «Купи мне золотых монет!» И на следующий день продавец из магазина отца отвел меня в переулок недалеко от центра города. Три или четыре человека в костюмах и шляпах, - в 1940-х мужчины носили шляпы на публике, стояли на тротуаре, а в их руках звенели золотые монеты. Это были золотые трейдеры, и они привлекали внимание публики, позванивая золотыми монетами.

В то время находившиеся в обращении серебряные песо можно было поменять на золотые по курсу пять серебряных песо на один золотой. Самой маленькой золотой монеткой были 2 песо, содержавшие 1.5 г чистого золота, так что каждая из них стоила 10 серебряных песо. И вот как на тротуаре в центре Мехико, подаренные мне 100 серебряных песо, превратились в 10 золотых монеток в 2 песо.

Я вернулся домой с моими золотыми монетами и сразу же спрятал их в отцовский сейф, ключ к которому он мне вручил. Они были единственной ценностью в сейфе и время от времени я его открывал, чтобы полюбоваться на замечательные золотые монеты. Вот как я стал золотым жуком в возрасте 10 лет.

* * *

В 1946 году в возрасте 14 лет меня послали в школу в родной город моей матери в США. Я никого там не знал, кроме деда по матери, но все знали, кто я такой – сын Норы, девушки из семейства Прайсов (Price), вышедшей замуж за мексиканца в 1931 году и уехавшей жить в Мексику. Я проучился в этой школе три года и это было прекрасное времечко.

В мои школьные годы мне никогда не приходило в голову, что я был единственным человеком, да еще и мальчишкой, в этом городе, видевшим золотую монету, не говоря уже о владении ею. Американцы в общем и целом так ничего и не знают о золотых деньгах, так как Рузвельт отобрал их у них в 1933 году. Владение золотом было вновь разрешено лишь в 1971 году, благодаря усилиям великого американца Джима Бланшара (Jim Blanchard).

Какова судьба моего маленького клада из 10 золотых монет? Я владею им все эти долгие годы, мне 84. Они медленно, но верно набирают ценность и их можно получить сегодня в обмен на 1523 песо. На самом деле это 1,523,000 песо, если учесть искусственную ревальвацию мексиканских денег в 1993 году, когда 1000 песо были превращены в одно «новое» песо. Вот как мои золотые монеты превратились из 10 серебряных песо в 1942 году в 1,523,000 бумажных песо за 74 года.