Китай (не)наступает: как китайцы скупают и застраивают Европу

Автор: Андрис Карклувалкс

Foto: Reuters/Scanpix/LETA

Исторически отношение Европы к другим частям света было довольно надменным – политическое и экономическое превосходство всегда позволяло диктовать условия сотрудничества. Ситуацию не слишком изменил даже распад империй и выдвижение США в качестве нового мирового лидера, ведь Европа считала американцев ближайшими партнерами. В последнее время обстоятельства изменились, политические аналитики все более эмоциональное предупреждают, что Европе необходимо бороться за свое место в определении мировой повестки дня. Одна из причин – Китай.

Из отдаленной экзотики Китай превратился в одного из тяжеловесов международной политики и экономики. В серии статей "Китай (не)идет" мы рассказываем о том, как в мире растет китайское влияние, и почему оно не ощущается в Латвии.

В прошлом году Китай открыл первую военную базу вдалеке от своих границ — в Джибути, на берегу Красного моря. Таким образом Пекин символически подтвердил свою способность проявляться на международной арене и в военном плане.

В начале нового тысячелетия стремительно развивались европейско-китайские отношения. Правда, развитие приостановилось, когда в 2004 году тогдашний китайский лидер Ху Цзиньтао объявил политику "стремительного возвышения мирным путем", как бы изменив взгляд на международную систему. "В то время новых сценариев будущего развития было много. Например, политолог Збигнев Бжезински говорил о мировой модели, которая с G8 переходит на G2. Он считал, что Китай обладает достаточно большим потенциалом, и что лишь две страны — США и Китай — смогут поддерживать военное и экономическое влияние, каждая в своем полушарии. К тому же, обе страны неразрывно связаны с внешним долгом и балансом импорта-экспорта. Эта идея была очень популярна, но осталась изолирована", — рассказывает исследователь Латвийского Института внешней политики Мартиньш Даугулис. Такой сценарий развития не совпадал с интересами Запада, его попросту игнорировали, а Европа в отношениях с потенциальным конкурентом стала осторожнее.

Foto: AFP/Scanpix/LETA

Европейские амбиции резко уменьшились одновременно со всемирным финансовым кризисом и последовавшим за ним еврокризисом. "Конкурентоспособность еврозоны падала, весь западный мир столкнулся с трудностями. Лишь Китай, один из всех глобальных игроков, вышел из кризиса с высоко поднятой головой. Да, вместо запланированных 9% их ВВП вырос на 6%, и эта цифра, возможно, немного приукрашена. Но все же Китай вышел из кризиса победителем", — объясняет Даугулис. По словам эксперта, это позволило Китаю сменить акценты и установить новые правила в отношениях. Об этом ярко свидетельствовала серия визитов премьера Вэня Цзябао в страны Европы, когда Китай заключал двусторонние договоры о помощи и инвестициях. "Есть страны, которые говорят, что так нельзя, это разрушает единое европейское пространство. Но Китаю все равно, он приезжает и предлагает деньги, кому хочет. Это время, когда возникла инициатива "16+1" по принципу "мы — та единица, которая оказывает вам помощь", — говорит Даугулис.

Foto: EPA/Scanpix/LETA

Китай поддерживал контакты с Берлином, Парижем, Мадридом и Лондоном, а вот о Восточной Европе Пекин надолго позабыл. Во время еврокризиса Китай увидел возможности и в этой не столь развитой части Европы. Возникла инициатива "16+1", модель сотрудничества Китая, стран Балтии, Балканских стран и так называемой Вишеградской четверки. Политологи по-разному объясняли эту своеобразную комбинацию — одиннадцать стран входят в ЕС, пять — нет. "Непонятно, почему некоторые страны есть, а некоторых нет. Например, в этом формате логично смотрелась бы Беларусь, но с ней другое сотрудничество. Также Молдова. Даже Греция, активный партнер Китая. Все же "16+1" — не столько экономический, сколько политический проект", — считает исследователь Института внешней политики, глава Центра исследований Китая при Рижском университете Страдыня Уна Александра Берзиня-Черенкова.

По ее словам, Цзябао объявил данный формат в 2012 году. Вскоре к власти пришел нынешний лидер Си Цзиньпин, а Китай занял на международной арене более уверенные позиции. "Товарищ Си Цзиньпин обходится без пиетета и переформулирует китайскую мечту", — говорит Даугулис. По его словам, это возврат на карту мира с учетом двух важных дат. В 2050 году Китай должен участвовать во всем. При этом исследователь не согласен, что Китай соревнуется с Западном за влияние в Восточной Европе. Это даже не соревнование. "Китай просто должен быть первым. Такую политику Китай проводит по всему миру", — говорит он.

Горький опыт Черногории

Крупнейшие инвестиции в Европе с учетом размера экономики получили Балканские страны, которые не входят в ЕС. Изначально Китай хотел четко продемонстрировать готовность вкладывать в инфраструктуру. Быстрее всего это получалось там, где не мешали законы ЕС, говорит Берзиня-Черенкова.

Она приводит в качестве примера железную дорогу Белград-Будапешт. Правительство евроскептика Виктора Орбана дало этому проекту зеленый свет, а Еврокомиссия затем притормозила процесс из-за непрозрачного конкурса. По словам Берзини-Черенковой, много вопросов вызывает скоростное шоссе, пересекающее Черногорию и соединяющее Сербию с морем. На строительство первой очереди Черногория заняла у Китая 800 млн. евро. Для страны с населением 600 000 человек это внушительная сумма, внешний долг Черногории сильно вырос. В результате и без того нестабильному черногорскому правительству пришлось ввести жесткий режим экономии, в том числе сократить число работников госуправления. "У нас по соседству с ЕС есть пример тому, что китайское предложение связано с вызовами", — говорит исследователь.

Но остальные Балканские страны это не пугает. "В конце концов, Ангела Меркель не подтвердила обещание Жана Клода Юнкера, что к 2025 году все Балканы будут в ЕС. Так что, там влияние Китая больше. Балканы можно понять — это забытый регион, который сильно демонизируется. Так что, во имя развития они выбирают прагматизм", — говорит Берзиня-Черенкова.

Китайское руководство отвергает критику, подчеркивая, что Пекин готов давать взаймы даже тем странам, которые не богаты природными ресурсами. Не стоит забывать, что для Пекина важна дипломатическая политика "одного Китая", а также имидж ответственного партнера, пишет The Brookings Institute. И все же, Черногория и другие подобные случаи явно не афишируются. Европа и сама готова закрыть на них глаза, чтобы обойти соседей по привлечению инвестиций.

Прямые китайские инвестиции в ЕС в 2016 году достигли 35 млрд. евро, тогда как в 2010 году этот показатель был только 1,6 млрд. евро. Это вчетверо больше европейских инвестиций в Китай за аналогичный период. Правда, согласно данным Eurostat, в общем, в виде прямых инвестиций Европа вложила в Китай почти 170 млрд. евро.

Китай проявляет интерес к европейским IT-предприятиям без централизованной защитной политики. В результате европейцы могут потерять свой главный козырь. "Если эти технологии перейдут под влияние Китая, это создаст угрозу глобальной экономической роли Европы, а значит — стандарту жизни", — предупреждает журнал Chinese Investment in Europe: A Country Level Approach, выпущенный рядом европейских аналитических центров.

Промышленность Центральной Европы

Формат, заявленный в 2012 году, почти неизвестен широкой общественности, в отличие от инициативы нового Шелкового пути. Тем не менее, это один из крупнейших проектов развития, пишет независимое издание China Digital Times. Речь идет о мощном инструменте китайской дипломатии, который при этом раскалывает и без того неоднородный ЕС. Более того, соединение разных стран в формате "16+1" является искусственным, о чем свидетельствует опыт сотрудничества самого Китая с каждой из стран Восточной Европы.

Активное дипломатическое и экономическое сотрудничество Китай развернул с Польшей, Венгрией, Чехией и Словакией. Двусторонние встречи лидеров этих стран проходят с завидной регулярностью, а статистика говорит о довольно большом притоке китайских денег. "Вишеградская четверка близка к Германии. Соответственно, эти страны включены в германские производственные сети. Китайцы приносят туда прямые инвестиции. Это не значит, что они приходят и строят завод. В основном, это слияние или просто перенятие предприятий", — объясняет Берзиня-Черенкова.

Китайский гигант закупается в Чехии

CEFC наняло ряд бывших политиков и должностных лиц, которые работают в высших госструктурах, в том числе бюро премьера и президента. Однажды Земан даже назвал председателя CSFC Йе Джианминга своим особым советником. Правда, в этом году Йе неожиданно впал в немилость Си Цзиньпина и был обвинен в коррупции.

Президент Чехии Милош Земан с момента прихода к власти выдвинул в качестве одного из приоритетов именно улучшение отношений с Китаем. Согласно протоколам о намерениях и договорам, Чехия могла бы до 2020 года получить китайских инвестиций на семь с лишним миллиардов евро. Однако пока страна не получила инвестиции в инфраструктуру, транспорт и энергетику, зато вместо этого к китайцам перешел ряд важных местных предприятий.

Чехию в качестве европейского центра управления выбрал китайский финансовый гигант China Energy Company Limited (CEFC), который уже приобрел миноритарные доли местного финансового предприятия J&T, крупнейшей чешской частной авиакомпании Travel Service, двух медиа-групп и компании по обслуживанию офисов в центре Праги. Китайцам принадлежит большинство долей в главном туристическом агентстве Invia.cz, пивоваренной компании Lobkowicz Group и промышленном предприятии ŽDAS. Еще китайцы контролируют две пятизвездочные гостиницы. CEFC планирует купить большинство долей ведущей государственной компании телекоммуникаций O2 CR. А китайский железнодорожный гигант CRRC проявил интерес к Škoda Transportation. Это открыло бы китайцам доступ к европейскому рынку и связям чешской компании с США, свидетельствуют данные, представленные в обзоре Chinese Investment in Europe.

В Венгрии — все о том же

Foto: AFP/Scanpix/LETA

Китайская община в Венгрии протестует против японских притязаний на острова Сенкаку в Южно-Китайском море. Китай считает острова своими.

Венгрия под началом Виктора Орбана отнеслась к Китаю не менее радушно. В Венгрии проживает крупнейшая в регионе китайская коммуна. Здесь есть даже китайская школа, а Пекин открыл в Будапеште региональный центр Банка Китая. Тем не менее, объем инвестиций в страну ничтожен. Правительство уверяет, что китайские инвестиции еще в 2015 году достигли 3 млрд. евро, но данные Венгерского Национального банка говорят лишь о 180 миллионах. Причем три четверти объема составляет одна сделка — китайская компания Wanhua Group купила химический завод Borsodchem.

Зато ряд инфраструктурных проектов, например, скоростная железная дорога вокруг Будапешта и линия между центром столицы и аэропортом, остался лишь на бумаге. Реализацию проекта железной дороги Белград-Будапешт остановила Еврокомиссия, сославшись на нечестную конкуренцию. Исследователи Университета Корвина в Будапеште предупреждают, что, как и в Африке, Китай здесь ничем не рискует: "Пекин через Exim bank обеспечивает финансирование, которое венгерское правительство берет взаймы, чтобы заказать китайским компаниям прокладку рельсов. Проценты пришлось бы платить еще много лет. А после завершения эту дорогу, которая не связывает между собой города Венгрии, будут использовать, в основном, китайские компании для перевозки собственных грузов".

Словакия: сомнительный спаситель

В Словакии сложилась похожая ситуация. Правительство годами оставляло двери для инвесторов открытыми. Но вместо инвестиций китайцы проявили интерес только к государственным предприятиям. Здесь CEFC купила доли J&T. Принадлежащий китайцам второй крупнейший в мире производитель стали He Steel интересуется заводом, которым сейчас владеют американцы. Этот завод обеспечивает 10 000 рабочих мест, являясь одной из основ экономики отстающих восточных регионов страны. Если китайцы купят завод, Словакия станет региональным лидером по инвестициям, а предприятие продолжит работу. При этом правительство уже пыталось повлиять на переговоры, указывая, что такие инвестиции для страны — не цель.

Польша: по-дружески, но с умом

Правительство Польши до сих пор отличалось сдержанной позицией. К 2016 году объем китайских инвестиций там превысил 900 млн. евро. Открыто четыре филиала китайских банков, китайские компании купили ряд производственных предприятий. Однако правительство осторожно относится к китайскому интересу на своей территории. Политики открыто говорят, что у Польши достаточно средств, а инвесторы стране нужны в качестве партнеров по технологиям и know-how.

Исследователь Польского Института внешней политики Юстина Щудлика в обзоре по китайским инвестициям отмечает, что страна училась на ошибках других, например, Греции. Там китайцы сейчас контролируют крупнейший порт на всем Средиземноморье. А в Беларуси, например, расходы по содержанию центра логистики в итоге покрывает Минск. Поляки учли и опыт Венгрии, которая пыталась строить железную дорогу, игнорируя нормы ЕС. Польша принимает во внимание и собственный опыт: в 2009 году она стала первой страной ЕС, которая допустила победу китайской компании в конкурсе на госзаказ. Несколько лет спустя около 500 китайских рабочих приступили к строительству шоссе А2 Варшава-Берлин, но проект пришлось прекратить. Китайская компания импортировала рабочую силу, нарушив обещания, что для поляков было неприемлемо.

Несмотря на критику проекта "16+1", страны Западной Европы также активно сотрудничают с Китаем. Чаще всего — в двустороннем формате. По данным Rhodium Group, в период с 2000 по 2016 год Франция получила прямых китайских инвестиций примерно на 11,5 млрд. евро, Германия — на 19 млрд., Великобритания — на 23,5 млрд. евро. Германская общественность проявила озабоченность китайским влиянием, когда китайская компания Midea в 2016 году за четыре с лишним миллиарда купила местного индустриального гиганта робототехники KUKA. Эта сделка вынудила Германию пересмотреть политику прямых инвестиций. Некоторые сделки в дальнейшем были приостановлены, хотя покупка европейских компаний на этом не прекратилась.

Поезда уже ходят

Берзиня-Черенкова говорит, что и китайская сторона прекрасно понимает: обещания надо выполнять, как-то проявляя политическую волю. "В последние годы Китай все активнее говорит о развитии мягкой инфраструктуры — сотрудничестве в образовании, культуре, исследованиях. Раньше приоритетами была экономика, инфраструктура, мол, поможем вашей Европе догнать эту Европу", — говорит аналитик.

Но это не значит, что инфраструктура не развивается. Прошлым летом Forbes сообщал, что сеть транспортных железных дорог за которое время выросла до 39 дорог, которые соединяют 16 китайских и 15 европейских городов. Средний срок транспортировки — менее 11 дней. Продолжаются работы по расширению порта Пирей в Греции. Через несколько лет он может оказаться в одной лиге с Гамбургом, Антверпеном и Роттердамом, а обслуживающая китайская компания COSCO может стать крупнейшим в мире оператором контейнерных терминалов.

Правда, многие маршруты и развитие портов следует воспринимать только как логистический эксперимент. "Сейчас единственный реально существующий торговый путь из Китая в Европу проходит через Казахстан, Россию, Беларусь и дальше — через Польшу и Германию. Там можно наблюдать движение. Каждый день. Восемь поездов в сутки. По европейским стандартам, это довольно много", — говорит исследователь аналитического центра Certus Сергей Губин. "Год назад было меньше, еще меньше — два года назад. Рост движения такой огромный, что ничего подобного мы не видели. В 2015 году было 50 000 контейнеров, в 2016 — уже 130 000, в прошлом — 235 000. Так что, в последние годы рост почти удвоился. Поэтому о нем столько говорят", — отмечает эксперт.

По словам Губина, одновременно с этим путем Китай хочет создать еще один — "южный путь" через Казахстан, Узбекистан, далее — судами в Азербайджан, Грузию и Турцию или, возможно, в Румынию. "Там много границ. В плане логистики — бред. А посреди — много недемократически управляемых стран, лидеры которых могут в любой момент одним решением все остановить, если им что-то не понравится", — считает экономист.

Для Украины путь в обход России через Казахстан, Азербайджан и Грузию тоже актуален. На фото — работы в Ильичевском порту для отправки грузов в Китай:

Но и у активного маршрута есть важная проблема — ограниченная пропускная способность белорусско-польской границы. "Некоторые говорят, что лимит Бреста — 500 000 контейнеров. Но есть мнение, что уже сейчас у границы образуются заторы. Если блокировать этот путь, на карте Европы нет много альтернатив. Украину не рассматривают из-за конфликта с Россией. Большую часть движения Россия несколько лет назад просто обрезала. Остаются Санкт-Петербург и Финляндия", — говорит Губин.

"Это интересно для Латвии. Поскольку все движение идет через Москву, а мы находимся рядом, для нас это может стать возможностью", — считает эксперт.