"На эпидемии коронавируса в Москве зарабатываются безумные деньги"

Автор: Светлана Юрьева

Фото: агентство «Москва»

Доктор одной из московских больниц, проводящих лечение больных с коронавирусной инфекцией, в разговоре с «Собеседником» признается, что поначалу никто в нашей стране и не ожидал, что COVID-19 достигнет таких масштабов, наша медицина была не готова к такому. Он согласился на условиях анонимности рассказать о самой болезни и о работе врачей во время этой эпидемии.

«Никто не понимает: пневмония ли это?!»

– В феврале, когда к нам начали поступать люди с подозрением на некий вирус, они болели легко, – рассказывает Александр. – Не было никаких опасений, пациенты не уходили в утяжеление, никто не умирал. Да, лабораторно было подтверждено, что у них COVID, но болезнь протекала, как обычная ОРВИ (острая респираторная вирусная инфекция). И только спустя какое-то время стали появляться тяжелые случаи этого заболевания – пневмония. Хотя до сих пор никто не понимает, пневмония ли это, потому что этот вирус меняет структуру легких. Но это происходит у небольшого количества людей. Если соотнести проценты заболевших и людей, ушедших в утяжеление, то увидим, что последних – небольшой процент. Основная масса – носители, у которых нет симптомов заболевания этим вирусом. А в утяжеление уходят, как правило, люди пожилого возраста и люди с хроническими болезнями (сахарный диабет, сердечно-сосудистые заболевания, астма и так далее). У каждого картина заболевания проходит по-разному.

Допустим, поступает больной пациент, судя по симптомам, в состоянии средней тяжести. Но КТ (компьютерная томография) может вообще ничего не показать: вроде как легкие чистые. И вот проводят лечение, а потом делают повторное КТ. А у него состояние легких, мягко скажем, ужасное. Потому что тело каждого человека индивидуальное. Сложно сделать прогноз, когда не знаешь, как поведет себя этот вирус конкретно с данным человеком. Тут большую роль играет иммунная система человека. Как она будет взаимодействовать с вирусом?

Этот вирус оказался очень заразным, и он легко передается. В первую очередь через чиханье, кашель, разговор. Потому что, когда разговариваешь, все равно небольшое количество слюны вылетает и оседает на одежду и разные предметы. Незараженный человек эти поверхности трогает и, если не соблюдает элементарных правил гигиены – мыть руки, обрабатывать себя антисептиком, – то заносит вирус через слизистые рта, носа, глаз. Поковырял в носу, почесал глаз – и занес заразу!

Врачи умирают из-за собственной халатности

– Знаете, многие болеют больше головой, – продолжает Александр. – С одной стороны, есть такие люди, которые по показаниям не нуждаются в госпитализации, но испытывают страх, панику и настаивают, чтобы их положили в больницу. Они зачем-то сдают тесты, когда нет симптомов и не находились в контакте с уже заболевшим человеком. В результате занимают коечный фонд, хотя им это не показано. С другой стороны, я знаю случаи, когда человеку требуется госпитализация, а их скорая не забирает. Да, бывают такие косяки, которые случаются из-за того, что плохо работает диспетчер скорой или врач. Зависит от того, как работает система здравоохранения в отдельно взятом административном округе и в лечебном учреждении этого округа. В каком-то районе врач из поликлиники вообще не пришел к больному, а к кому-то ходит ежедневно и наблюдает за здоровьем человека, организовывает поездку на КТ, выписывает лекарства. Всё по-разному происходит даже внутри отдельно взятого города. На самом деле есть три четко выработанных пункта, по которым должна быть госпитализация. Первое – температура 38,5 и больше. Следует не путать: температура 37 сейчас, когда все сидят дома в закрытом помещении, у многих это нормально. Следующий фактор – частота дыхания. Если у вас дыхание (вдох и выдох считаем за один раз) больше тридцати в минуту, то это уже можно считать одышкой. Приехала скорая, и тут уже срабатывает третий критерий: врач измеряет специальным прибором насыщенность крови кислородом. Если сатурация меньше 95 процентов, то это тоже показание к госпитализации.

Сегодня очень много, особенно в Москве, заразившихся этим вирусом медицинских сотрудников. Кто в этом виноват? Почему такое происходит? Конечно, я сам об этом часто думаю и стараюсь соблюдать санитарно-эпидемиологический режим, чтобы не заразиться этим вирусом. Ведь бывают случаи, что такое происходит из-за халатности самих врачей. У меня есть пример моей знакомой доктора-отоларинголога. Она заболела, думала, что это обычная ОРВИ, и двенадцать дней и тест не сдавала, и не лечилась. Хотя могла бы понимать, что, контактируя с такими пациентами, нужно быть внимательнее к своему организму. В результате попала по скорой в больницу и в реанимации умерла. Как это объяснить?! Халатность. Возможно, порой срабатывает то, что медики недостаточно оснащены. Я знаю, что еще недавно врачи жаловались на дефицит, например, тех же самых масок, некоторым приходилось самим шить марлевые повязки. Иногда в снаряжении инфекционных медиков не хватает качества. Например, респираторы нужны самой высокой степени защиты, из особого материала. Нам же выдают маски, похожие на респираторы. То же самое касается и защитных костюмов.

Мы же все понимаем, что на всем этом, вообще на эпидемии зарабатываются безумные деньги. Ну вот недавно Москва закупила у зарубежных производителей специальную технику для того, чтобы организовать производство анализов в круглосуточном режиме на COVID. Стоило это, естественно, бешеных денег. Так вот, пока аппараты дошли до больниц, они были перепроданы несколько раз: в Китае купили одни лица, продали другим, те – еще другим и так далее. В результате цена выросла в три-четыре раза. А ведь за это в конечном итоге заплатило государство. А как во время эпидемии взлетели цены на любое медицинское оборудование! То, что стоило раньше миллион рублей, теперь – пять! Помню, бывало, не допросишься оборудования, тех же ИВЛ (аппарат искусственной вентиляции легких), а сейчас пожалуйста, заказывай, что хочешь. Деньги льются рекой. Понятно же, кто-то на этом зарабатывает, ворует. Многие молятся сейчас на COVID-19. На тех же самых тестах, которые сегодня предлагают многие платные клиники, делают деньги. Но эти экспресс-тесты не дадут 100-процентного результата. Нужно, чтобы человек проболел минимум дней пять – семь, чтобы такой тест что-то показал. Но люди идут, платят большие суммы, и естественно, что у них отрицательный результат. Они успокаиваются, расслабляются, а потом выясняется, что заболели.

Вместо настоящих анализов – пустышки

– Есть одна незаслуженно распиаренная больница, куда приезжают руководители нашей страны на экскурсию, – возмущается Александр. – По показателям выздоровевших там людей она на первом месте. Но мне рассказывали сотрудники этой больницы, как добиваются такой хорошей статистики. Попадает туда больной, который совсем «не тяжелый» и может лечиться в обычной палате. Но его сознательно оформляют как «тяжелобольного» и помещают в реанимацию. Он там быстро вылечивается, его выписывают. И вносят в свою статистику: мол, даже такие пациенты у нас становятся здоровыми! Поэтому там загруженность реанимации максимальная, а смертность – минимальная. А это бонус к зарплате главного врача: мол, хорошо организован лечебный процесс. Говорят, туда в реанимацию просто так по скорой не попадешь, для чужих всегда заняты места. Кстати, порой некоторые лечебные учреждения отправляют вместо настоящих анализов своих сотрудников – пустышки. Чтобы не раскрывать заболеваемость среди персонала. Не дай бог, если ТАМ узнают, что есть несколько заболевших! Начнутся разные проверки, разборки, выявят нарушения, которые везде есть.

Мне кажется, скоро будет вторая волна заболевших людей. Хочется надеяться, что уже к этому наша медицина будет больше подготовлена.