Нефть вернулась

Автор: Майкл Т Клэр (Michael T Klare), автор книги: Погоня за тем, что еще осталось: Всеобщая борьба за последние мировые ресурсы.

Учитывая все разговоры о глобальном потеплении, пике нефти, сокращении выбросов углекислого газа, а также о возобновляемой энергии, можно было бы подумать, что потребление нефти в Соединенных Штатах пошло на спад. К настоящему времени мы определенно должны были стать свидетелями реального продвижения по направлению к пост-нефтяной экономике. Оказывается, происходит нечто совершенно противоположное. Потребление нефти в США находится на восходящей траектории, увеличившись на 400,000 баррелей в день только за 2013 год – и, если текущая тенденция сохранится, оно будет возрастать как в этом году, так и в следующем.

Иными словами, нефть вернулась. Весьма успешно. Признаки ее воскрешения налицо. Несмотря на то, что вы можете себе вообразить, американцы в среднем ежедневно наматывают больше миль, а не меньше, наполняя еще больше топливных баков еще большим количеством бензина, и очевидно, не чувствуют себя хуже от этого. Клеймо позора при покупке нового прожорливого внедорожника, к примеру, похоже, исчезло; по данным CNN Money, почти каждый третий автомобиль из продаваемых сегодня является кроссовером. В результате всего этого потребность в нефти у США в 2013 году выросла намного сильнее, чем у Китая, впервые с 1999 года.

Сопровождается все это малозаметным, но важным сдвигом в интонации высказываний Белого дома. В то время как некогда президент Обама говорил о ликвидации нашей зависимости от нефти как главного источника энергии, теперь он похваляется увеличением объемов добычи нефти в США и рекламирует свои попытки еще больше увеличить ее производство.

Всего пять лет назад мало кто предвидел такой эффектный отскок нефти. Многие эксперты по энергетике тогда предвещали неминуемый «пик» мировой добычи, за которым должен был последовать необратимый спад. Учитывая постоянное сокращение добычи, говорили они, цены на нефть взлетят, и потребители перейдут на гибридные автомобили, электрокары, биотопливо и различные альтернативные виды транспорта. Будут разработаны новые меры правительства для обеспечения этого переключения, предоставляющие налоговые послабления и другие стимулы для перехода на возобновляемые источники топлива.

На тот момент  растущее беспокойство по поводу изменения климата и перспективы дальнейшего потепления в связи с увеличением выбросов углекислого газа от сжигания ископаемого топлива, похоже, затуманило долгосрочные перспективы для бензина. В конечном счете, сжигание нефти является единственным крупнейшим источником углеродсодержащих выбросов в стране. Это, в свою очередь, явно означало, что любая значительная попытка сократить выбросы – будь то «углеродный» налог, программа ограничения и торговли квотами на выбросы, или иные подобные меры – должны были естественным образом создать значительные препятствия потреблению нефти. Президент Обама пришел в Белый дом, обещая ввести подобную меру, а Палата представителей приняла измененный законопроект о квотировании и торговле в 2009 году. (Он так и не стал законом, провалившись в Сенате).

Финансовый кризис 2008 года и мировой экономический спад лишь посеяли новые сомнения по поводу будущего нефти. Неожиданно следящие за расходами американцы начали менять свои прожорливые авто на более экономичные машины, а администрация Обамы лишь поощряла это. Согласившись на выкуп General Motors, к примеру, Белый дом настоял, чтобы реорганизованная компания сконцентрировала свое внимание на производстве таких автомобилей. В подобном же духе программа стимулирования на сумму $787 млрд благоволила инвестициям в электрокары, биотопливо, высокоскоростную железную дорогу и другие альтернативные виды транспорта.

Комментарии президента в то время явно отражали убеждение в том, что нефть – это «устаревшая» форма энергии, которой грозит неминуемый спад. «Соединенные Штаты Америки не могут себе позволить ставить на карту наше долгосрочное процветание, нашу долгосрочную безопасность, полагаясь на ресурс, который, в конечном счете, иссякнет, а еще до того, как он закончится, его добыча из земных недр подорожает, - объявил он в 2011 году. – Мы не можем позволить себе это, когда затраты для нашей экономики, нашей страны и нашей планеты столь велики». Стране нужно снизить свою опасную зависимость не только от привозной нефти, настаивал он, но и от нефти вообще. «Единственный способ обеспечить реальную сохранность нашего энергетического запаса – постоянно сокращать нашу зависимость от нефти».

Изменение позиции Обамы по поводу нефти

Но то было тогда, а это сейчас, и Обама больше не говорит в таком духе. Вместо этого он регулярно хвастается ростом добычи в Америке и рассказывает обо всем, что он сделал и по-прежнему делает для дальнейшего увеличения внутренней добычи. Благодаря неким усиленным инвестициям во внутреннюю добычу, которые спонсировала его администрация, он рассказал аплодирующему Конгрессу в январе: «Внутри страны [было] добыто больше нефти, чем мы покупаем у остального мира – это случилось первый раз почти за двадцать лет». Исправно напоминая об опасности изменения климата, Обама, не колеблясь, обещал помочь дальнейшему увеличению внутренней добычи.

В соответствии с его пожеланиями 18 июля Бюро по управлению энергией океана (Bureau of Ocean Energy Management, BOEM) объявило о своем намерении открыть большую часть вод Восточного побережья, территории с протяженностью от Флориды до Делавэра, для поисков новых месторождений нефти и газа. Согласно плану BOEM, энергетическим компаниям позволят применять продвинутые методики сейсмической разведки для обнаружения перспективных запасов под морским дном в рамках подготовки к циклу лицензирования шельфовой добычи, намеченного на 2018 год.

На этом этапе компании могут подать заявку и приобрести действующие арендованные нефтяные участки. Организации по защите окружающей среды раскритиковали план, заявив, что сейсмическая разведка часто включает применение акустических взрывов, которые могут оказаться губительными для морских животных, находящихся на грани исчезновения, включая китов. Однако истина в том, что эти сейсмические пробы, открывая будущие месторождения горючих полезных ископаемых для разработки и эксплуатации, скорее всего, в долгосрочной перспективе, причинят в той же степени вред человечеству.  

Вот некоторые из ряда прочих мер, недавно  принятых администрацией с целью увеличения внутренней добычи нефти, согласно недавнему  информационному листку Белого дома:

• Повышение объема продаж контрактов на аренду нефте- и газоносных участков на федеральных землях. В 2013 году Бюро по управлению государственными и общественными землями провело 30 подобных сделок – больше всего за 10 лет – предложив в аренду индустрии 5.7 млн акров;

• Ускорение выдачи разрешительной документации на текущие буровые работы на федеральных землях. То, что называется «временем обработки», хвастается Белый дом, сократилось с 228 дней в 2012 году до 194 дней в 2013 году;

• Открытие дополнительно до 59 млн акров для нефте- и газодобычи в Мексиканском заливе, месте катастрофического разлива нефти на платформе BP в апреле 2010 года.

Иными словами, плевать на глобальное потепление!

Своим изменением позиции, которое практически прошло незамеченным и вызвало на удивление мало критики, президент Обама сегодня создает себе репутацию, которая отправит «постоянное снижение нашей зависимости от нефти» в могилу. Вместо этого его администрация идет курсом «бурите, ребята, бурите», чтобы увеличивать добычу всеми способами, которые только можно представить на территории США, включая прибрежные территории, ранее закрытые для бурения из-за озабоченности экологическими проблемами.

Чем же объясняется такой резкий поворот событий?

Возрожденная привлекательность нефти

Наиболее значительным фактором, стоящим за новым разжиганием популярности нефти стала революция в технологии бурения. В частности, она касается применения горизонтального бурения и гидравлического разрыва пласта («фрэкинга») для извлечения нефти и природного газа из ранее недоступных пластов глинистых сланцев. Эти технологии включают использование бурильных установок, способных поворачиваться на бок после прохождения тонких подземных сланцевых слоев, а также водяных пушек высокого давления для дробления материнской породы и освобождения месторождений нефти и газа. До введения этих технологий добыча углеводородов, заключенных в сланце, было чрезмерно дорогой, поэтому они игнорировались как индустрией, так и многими экспертами, предсказывающими приближение «пика нефти».

Большинство местных сланцевых месторождений (как их называют в индустрии) содержат и нефть, и природный газ. Вначале их разрабатывали ради газового компонента из-за простоты добычи промышленных объемов этого горючего полезного ископаемого. Но когда цена газа упала – отчасти в связи с избытком сланцевого газа – многие буровики обнаружили, что они могут заработать больше, если переориентируют свои буровые вышки на богатые нефтью сланцевые породы вроде месторождения Баккен в Северной Дакоте и Игл Форд в Западном Техасе. Результатом стала внезапная лавина местной сырой нефти, которая привела к падению цен на топливо (с последующим увеличением потребления бензина) и создала ажиотажную ситуацию в нескольких частях страны.

До применения горизонтального бурения и технологии фрэкинга добыча сырой нефти в США действительно шла к долгосрочному спаду. По данным Управления по энергетической информации (Energy Information Administration (EIA)) Министерства энергетики, объем местной добычи снизился с максимума в 9.6 млн баррелей в день в 1970 году до минимума в 5 млн баррелей в 2008 году. С введением фрэкинга показатели начали расти. Суммарная добыча подскочила с 5.7 млн баррелей в день в 2011 году до 7.5 млн в 2013-м. Предполагается, что объем добычи в 2014 году составит 8.5 млн баррелей в день, что станет феноменальным приростом в 2.8 млн баррелей в день всего за три года.

Этот прирост, кстати, является крупнейшим из зарегистрированных любой из нефтедобывающих компаний с 2011 по 2013 год, и он принес стране многочисленные экономические преимущества, помимо значительных экологических последствий. Начнем с того, что он удержал цены на бензин на относительно низком уровне. Средняя цена – около $3,50 за галлон – это намного больше, чем американцы платили в 1990-х, но намного меньше, чем, по мнению большинства экспертов, могло бы быть в экономике после пика нефти. Это, конечно же, подстегнуло как продажи тех самых внедорожников, так и рост числа развлекательных поездок. («Мы смогли отправиться в однодневную поездку благодаря низким ценам на бензин», - рассказала Бет Хьюз (Beth Hughes), которая вместе с мужем совершила четырехчасовое путешествие туда-обратно в Сан-Антонио, чтобы посетить Аламо и походить по магазинам).

Увеличение доступности относительно дешевой нефти также подстегнуло инвестиции в сопутствующие сферы промышленности, такие как нефтепереработка и полимерные материалы. Нефтепродукты – это базовое сырье, или «исходный продукт», для широкого ассортимента производных материалов, включая этилен, пропилен и бензин, которые, в свою очередь, применяются для изготовления полиэстеров, пластмассы и многочисленных потребительских товаров. Многие химические компании установили новое оборудование для переработки сланцевой нефти и сланцевого газа в эти сырьевые товары, что стимулировало создание новых рабочих мест и увеличение налоговых доходов. Помимо этого, учитывая, что цена сырой нефти составляет около $100 за баррель, эти дополнительные 2.8 млн баррелей, добываемых ежедневно, принесут экономике США в 2014 году примерно $100 млрд, а это значительное содействие при умеренном восстановлении.

Конечно, негативные последствия всего этого для экологии, уже значительные, могут быть ужасающими в будущем. Применение технологии гидравлического разрыва пласта для высвобождения всей этой сланцевой нефти привело к отводу колоссальных объемов воды для производства энергии, что в процессе регулярно представляет собой угрозу для местных водных ресурсов. В некоторых засушливых регионах добыча нефти сегодня конкурирует с фермерством за доступ к постоянно сокращающимся запасам пресной воды. Растущее применение железных дорог для транспортировки нефти – особенно летучего углеводородного сырья – также привело к нескольким летальным взрывам, произошедшим в результате катастроф из-за использования старых и не закрепленных должным образом вагонов-цистерн.

И, конечно же, самый большой ущерб окружающей среде от внутреннего бума нефти нанесет постоянный поток выбросов углекислого газа в атмосферу, что еще больше усилит парниковый эффект и обеспечит повышение земных температур в ближайшие годы. В то время как выделения от внутреннего применения угля, скорее всего, сократятся в ближайшем будущем, отчасти благодаря новым правилам, сформулированным Агентством охраны окружающей среды, ожидаемое увеличение выбросов в связи с применением нефти и природного газа сведет на нет эти достижения, и в итоге ожидается, что в 2040 году общий объем загрязняющих веществ будет выше, чем сейчас, по данным EIA. В результате мы вряд ли можем ожидать большого прогресса от международных попыток замедлить наступление изменения климата и постоянного нарастания мощности ураганов, наводнений, пожаров, засух и периодов сильной жары.

Однако в Вашингтоне считают, что внутренний подъем нефти, по большому счету, - это положительная новость и значительная часть экономического восстановления, которое в ином случае было бы вялым. Возвращение людей на работу, объявил в мае Обама, «начинается с того, чтобы помочь компаниям создать больше рабочих мест. Одним из важнейших факторов, способствующих восстановлению вакансий в Америке, стала наша ориентация на американскую энергию в течение последних пяти лет. Когда я принял пост президента, мы взяли курс на избавление от зависимости от иностранной нефти. Сегодня Америка ближе к энергетической независимости, чем на протяжении многих десятилетий».

«Более сильный контроль»

Для президента и многих других политиков увеличение добычи нефти, будучи важным источником экономической активности и создания рабочих мест, является чем-то еще большим. Это также источник власти и престижа, гарантированно способный дать Соединенным Штатам больше влияния на международной арене.

Как объяснил в апреле 2013 года Том Донилон (Tom Donilon), тогдашний старший советник президента по вопросам национальной безопасности: «Новая энергетическая позиция Америки позволяет нам предпринимать действия с позиции большей силы. Наращивание энергетической мощи США выступает в качестве подушки, которая помогает нам снизить подверженность сбоям мировых поставок и ценовым шокам. Оно также дает нам возможность более сильного контроля при достижении наших целей в вопросах международной безопасности».

Одной из сфер, где энергетическая подкованность Америки предоставила нам «более сильный контроль», стали переговоры с Тегераном по поводу иранской ядерной программы. Так как США импортирует меньше нефти, то объем иностранной нефти, который могут использовать для своих нужд наши союзники, вырос, что облегчило нам задачу по введению суровых санкций по иранскому экспорту углеводородов – и тем самым добиться уступок от иранского руководства.

Еще одна область, где, как полагают многие вашингтонские влиятельные обозреватели и политики, увеличение добычи нефти и газа усилили президентскую власть, касается попыток администрации ввести санкции в отношении российских энергетических компаний в качестве наказания за скрытую поддержку Кремлем антиправительственных выступлений на востоке Украины. Будучи по-прежнему обязанными России за большую часть своих энергетических мощностей, европейские союзники Америки относятся к Москве менее уважительно из-за увеличения мирового предложения.

Иными словами,  поразительное внезапное увеличение местной добычи нефти придало и без того мощному буму патриотические оттенки.

Коллективная шизофрения

По данным опросов, большинство американцев признают реальность изменения климата и поддерживают усилия по сокращению выделений углекислого газа в целях предотвращения будущих катастроф, связанных с этим явлением. Калифорния и другие штаты даже предприняли значительные шаги по снижению выбросов, имеющих отношение к производству энергии, а администрация Обамы, помимо всего прочего, объявила о планах улучшить топливную экономичность американских автомобилей и грузовиков.

Кроме того, президент и многие представители его администрации явно представляют себе опасности, таящиеся в изменении климата – усиление жары, засуха, более сильные ураганы, повышение уровня мирового океана и другие угрозы, которые, без серьезных ограничений на сжигание ископаемых видов топлива, превратят настоящее в утопический момент в человеческой истории. Тем не менее, цифры – от добычи до потребления – не обещают ничего хорошего. По последним прогнозам EIA, в период с 2013 по 2015 годы уровень выбросов углекислого газа от использования бензина в США увеличится на 8 млн т; затем ожидается, что эти выбросы выйдут на постоянный уровень до 2.2 млрд т в год, и это несмотря на значительные повышения топливной эффективности среднего автомобиля.

Учитывая ожидаемое увеличение выбросов от природного газа - неизбежный результат бума сланцевого газа – и лишь весьма умеренное сокращение выбросов от сжигания угля (часть которого нивелируется за счет повышение экспорта американского угля, чтобы его сжигали где-то еще), ожидается, что общий объем внутренних выбросов от использования энергии в 2040 году все равно будет на сокрушительные 6% больше, чем сегодня. Могут ли быть еще какие-то вопросы по поводу того, как это может способствовать обеспечению всех возможных повышений температуры, со всеми вытекающими побочными эффектами, которые, как известно любому эксперту, будут губительными для планеты?

На государственном уровне подобная ситуация – знать одно, а делать другое – может быть описана как некая форма массовой галлюцинации или коллективной шизофрении. Одной частью нашего коллективного мозга мы осознаем, что нужно резко сократить применение нефти, чтобы предотвратить всевозможные глобальные катастрофы, которые мы раньше видели только в научно-фантастических фильмах; другая часть сохраняет нашу любовь к вождению авто и использованию бензина, не особо вдаваясь в последствия. Наш президент, обеспокоенный проблемой глобального потепления, руководит масштабным расширением объема добычи горючих полезных ископаемых. Подумайте об этом как о форме коллективного нарушения целостности мозга, которая должна напугать всех нас – и все же, начиная с президента и заканчивая низами, примечательно, что лишь немногие выглядят обеспокоенными этим.

Очевидно, что эта ситуация неприемлема. В конечном счете, чрезмерное потребление нефтепродуктов создаст такие частые и серьезные климатические воздействия, что никакой президент или руководитель энергетической компании не посмеет хвастаться увеличением объема добычи нефти, и никто из нас не будет даже и мечтать о том, чтобы залить бак и отправиться в однодневную поездку на отдаленный туристический объект. Однако прежде, чем мы диагностируем и излечимся от этого состояния национальной шизофрении, мы убедимся в том, что времена общей боли и трудностей ближе, чем когда-либо.