Незолотое "Скифское золото", нехватка реставраторов в Крыму и экспонаты, которых нет даже в Эрмитаже: интервью Андрея Мальгина

Источник: GAZETACRIMEA.RU

О скифском золоте, экспонатах, которых нет даже у Эрмитажа, и художественном освоении крымской истории мы поговорили с директором Центрального музея Тавриды (ЦМТ) Андреем Мальгиным.

«Крым заслуживает большего»

– После возвращения нашего полуострова в РФ озвучивалась идея создать Ассоциацию музеев Крыма. Такая организация сможет помогать сохранять культурное наследие региона, а также влиять на международные структуры, например, ЮНЕСКО, при молчаливом согласии которого дошло до того, что сегодня многие наши музеи, в том числе и ЦМТ, под санкциями…

– Надо понимать, что Крым вернулся в Россию даже не столько в качестве какого-то стратегического объекта, российского курорта, сколько своего рода сакрального места нашего государства. В 2014 году в своей крымской речи президент подчеркнул, что Крым – это «Храмовая гора» нашей цивилизации. Из этого и стоит исходить, говоря о роли и значении Крыма. А это в свою очередь предполагает, конечно, особое отношение к памятникам истории и культуры, археологическим памятникам и вообще к культурной среде полуострова. Нужно сказать, что она была достаточно запущенной в украинские времена – тогда государство в принципе уделяло очень мало внимания этой сфере.

Ситуация очень изменилась после 2014 года. Как-то мы подсчитывали: как минимум в пять раз увеличилось финансирование по сравнению с тем, что было ранее. Но тут очень важно понимать, что памятники культуры, да и вся сфера наследия, требуют постоянного внимания, причём на разном уровне. И нельзя сказать, что, один раз вложив какие-то средства в их сохранение, мы будем вечно получать какой-то результат, – этим нужно заниматься постоянно. Ведь время разрушает всё как бы в геометрической прогрессии, а мы пытаемся сохранить культурную среду, действуя в арифметической. И объективно проигрываем времени в любом случае. Нужно понимать, что мы не побеждаем время – это оно побеждает нас, и с достаточной долей скромности оценивать наши усилия. Они в целом недостаточны, Крым заслуживает большего.

Хочу напомнить, что Ассоциация музеев и заповедников Крыма существует с 1992 года. Она стала одной из первых на территории бывшего Советского Союза. Инициатором её создания был тогдашний министр культуры Крыма Вячеслав Петрович Пересунько. Ассоциация достаточно активно действовала в самые сложные времена. В частности, она сыграла большую роль в том, чтобы в ведение администрации президента Украины не были переданы Ливадийский, Массандровский и Алупкинский дворцы. Эта угроза в начале 2000-х годов была очевидна. Ассоциация де-факто существует и сейчас. Возможно, её деятельность не слишком заметна на фоне государственных усилий в культурной сфере, но, я уверен, Ассоциация ещё сыграет свою роль, и в частности в преодолении той беспрецедентной ситуации, в которой оказались музеи Крыма из-за санкций, обрушившихся на нас при полном согласии ЮНЕСКО и других международных общественных организаций. Большинство музеев Крыма попали под санкции, республиканские – ещё в 2016–2017 годах, вместе с археологами, которые ведут раскопки в Крыму. Многие директора музеев, и я в том числе, с 2022 года тоже под санкциями всевозможных государств за… эвакуацию культурных ценностей из Херсона. И конечно, нужны такие общественные механизмы, которые своё слово могут сказать. И Ассоциации музеев Крыма самое время заниматься такими вещами тоже.

Не всё то золото…

– Центральный музей Тавриды – первый в истории Крыма музей не одного памятника, эпохи или коллекции, а всего региона. Тому, кто мало знает о Крыме и хочет восполнить этот пробел, непременно следует его посетить. Сколько экспонатов насчитывает сегодня музейная коллекция?

– Да, наш музей один отражает историю всего Крыма – и не только историю: традиционно в краеведческих музеях всегда был раздел «Природа региона», а также «Экономика», «Культура» и т. д. В 2021 году мы отмечали 100-летие создания ЦМТ, хотя на самом деле музей значительно старше, если считать и его предшественников. Сначала был создан Музей древностей Таврической учёной архивной комиссии в 1887 году, затем в 1899 году – Естественно-исторический музей Таврического губернского земства. В 1921 году их объединили в Центральный музей Тавриды, и на самом деле ему в 2027 году будет 140 лет. Коллекция, в которой было порядка 150 тысяч экспонатов, очень сильно пострадала во время Великой Отечественной войны. Значительная её часть погибла в эвакуации на Северном Кавказе в 1941-м, мы лишились многих очень ценных вещей.

Сегодня коллекция нашего музея насчитывает порядка 130 тысяч экспонатов, многие из них уникальны. Но потери, увы, имеют место и сегодня. Я имею в виду коллекцию, которая «застряла» в музее Алларда Пирсона в результате неправомерного решения Верховного суда Нидерландов, а теперь передана в Киев. К слову, «Скифское золото» – журналистское название коллекции – не отражает реальности. Да, там есть предметы скифской эпохи, но они не из золота, есть и золотые, но они никакого отношения к скифам не имеют. В крымской части коллекции нет ни одного предмета из скифского золота, зато есть артефакты рубежа двух эр. Археологические предметы этого времени не менее ценны. Например, Херсонес представил один из наиболее значительных эпиграфических памятников Крыма и Северного Причерноморья – мраморный декрет в честь Сириска, историка из Херсонеса Таврического, жившего в III веке н. э. Это, наверное, самая главная потеря. Всего на выставку в Нидерланды было отправлено 565 предметов, из них 132 – из нашего музея. Это керамика, изделия из металла, керамические водолеи аланского периода, детали конской сарматской узды – ценные вещи, к которым мы, я надеюсь, временно не имеем доступа. Но за это время наша коллекция пополнилась большим количеством столь же ценных археологических предметов, полученных в результате археологических раскопок в Крыму. Например, в результате экспедиции Игоря Николаевича Храпунова в Симферопольский и Белогорский районы.

– За счёт чего она пополнилась?

– За всё время существования музея источники поступления экспонатов были примерно одинаковые. Это материалы, обнаруженные в ходе археологических экспедиций, собранные/закупленные сотрудниками музея, изъятые у злоумышленников и переданные нам правоохранительными органами, переданные гражданами. В разное время доминировали разные пути пополнения. Например, после Октябрьской революции коллекция пополнялась в основном конфискованными экспонатами. В 60–70-е годы прошлого века сотрудники музея сами целенаправленно собирали экспонаты: ходили на предприятия, брали образцы их продукции – так в музейных экспозициях отражалось «строительство будущего коммунистического общества».

Сейчас основной материал поступает от археологических экспедиций, которые ведут раскопки на территории Крыма, в ближайших к Симферополю местностях, на трассе «Таврида». Найденные там предметы становятся экспонатами музея. Примерно около 3000 предметов в год мы получаем. Большую коллекцию очень ценных предметов нам передала ФСБ: они были задержаны и изъяты у злоумышленников – чёрных копателей и контрабандистов. Речь идёт об артефактах, которые относятся к разным эпохам – бронзового века, древних цивилизаций Месопотамии, Рима. То есть за последние 10 лет коллекция нашего музея существенно пополнилась, есть что показать, среди них есть вещи уникальные, которых нет в других музеях, даже в Эрмитаже.

– А Минкультуры РК выделяет средства на закупку экспонатов? И какой артефакт Вам лично хочется заполучить в коллекцию музея?

– Такая практика есть, Министерство культуры РК выделяет средства на закупку того, что музеи считают важным для своих коллекций. Но мы к этому практически не прибегаем, поскольку нам достаточно много предметов поступает вышеперечисленными способами. Поэтому запрашиваем средства на другие цели, скорее на представление этих экспонатов.

Что касается экспонатов, которые хочется получить, это зависит от наших планов комплектования, ведь тем, которые нужно отразить в будущих экспозициях, много и каждый год нужно концентрировать усилия на чём-то одном. Сейчас они направлены на получение экспонатов, рассказывающих о событиях специальной военной операции. В следующем году намечается десятилетие Крымской весны, и нам бы хотелось представить публике какие-то новые артефакты этого незабываемого времени. Я, например, узнал, что знаменитый жёлтый автобус крымского ополчения, который 10 лет назад, во время Крымской весны, разъезжал по дорогам полуострова и был своеобразным символом тех событий, «жив», но находится в настоящее время где-то в частных руках и не в лучшем состоянии. А чем это не музейный экспонат? Элемент нашего недавнего прошлого, вполне заслуживающий сохранения.

Недооценённый город

– Готовясь к интервью, посмотрела в соцсетях отзывы о ЦМТ. И была приятно удивлена: ни одного негативного не увидела. Но многие отмечают несовременное состояние музеев. Что необходимо предпринять, чтобы это исправить?

– Музей – это учреждение, имеющее дело с наследием, с культурными ценностями, и природа его такова, что это консервативное учреждение. Прежде всего его деятельность направлена на сохранение. Что касается современных способов подачи материала, привлечения посетителей, наверное, мы не всегда можем угнаться за стремительно меняющейся модой на технологии, которые к тому же часто стоят как крыло от боинга.

К сожалению, распределяя скромный музейный бюджет, часто приходится делать выбор не в пользу современных «фишек», а в пользу старого доброго ремонта. Но вы правы: без современных музейных технологий мы публику не привлечём и не удержим. Наряду со старыми традиционными музеями будут возникать новые проекты, один из таких есть и у нас – строительство большого современного музея, точнее, музейно-выставочного центра неподалёку от мемориала «Концлагерь «Красный». Владимир Константинов – большой энтузиаст и фанат этой идеи. Понятно, что сейчас время не очень благоприятствует такого рода расходам. Но, думаю, со временем эта идея получит развитие. Что касается музейщиков, то мы готовы работать в этом новом формате, понимаем, как это делать. Однако и некоторые традиционные форматы работы нуждаются в развитии. Например, производство панорам, диорам. Замечательный художник, лауреат Государственной премии РК Игорь Дзысь уже сделал несколько работ в нашем музее в этом жанре. Сейчас работает над большим проектом в Турции. Надеюсь, когда он вернётся, мы продолжим, так сказать, художественное освоение крымской истории, которое, будет по-настоящему привлекательным.

– К сожалению, сегодня даже крымские турфирмы редко включают в свои маршруты Центральный музей Тавриды. Хотя логично было бы начинать знакомство с нашим регионом именно с него.

– Раньше знакомство с Крымом действительно начиналось с нашего краеведческого музея. Потом эта система была разрушена, каждый музей выживал как мог и привлекал посетителей тоже как мог. Сегодня мы работаем над тем, чтобы эту систему возродить, – нам есть что показать. Турфирмы и экскурсоводы, с которыми мы дружим, многие маршруты начинают как раз в нашем музее или заканчивают их здесь. Симферополь – вообще город недооценённый с точки зрения экскурсоводческой деятельности: его ещё предстоит открывать не только туристам, но и коренным жителям.

Херсонская коллекция

– В ЦМТ поступают на хранение экспонаты из музеев новых территорий. Они будут оставаться в Крыму до окончания СВО? Смогут ли посетители Центрального музея Тавриды увидеть хоть часть из них?

– В ответ на разные инсинуации сразу скажу, что существует Гаагская конвенция о защите культурных ценностей во время вооружённых конфликтов. Когда херсонским музеям действительно угрожала опасность, к нам за помощью обратились коллеги с этих территорий. Конечно, мы не могли отказать им и разместили у себя большую часть коллекции Херсонского областного художественного музея. Хотя оборудованных для этого помещений у нас на тот момент не было. Всё пришлось делать очень быстро и самостоятельно. Сегодня эта коллекция хранится у нас. И мы совместно с коллегами из Херсона ведём работу по её хранению и учёту, сверке наличия экспонатов. Коллекция будет храниться у нас столько, сколько нужно. Пока её судьбу непосредственно не определят те, кто за неё отвечает, её владельцы. Мы только храним. Поэтому говорить сейчас о том, чтобы экспонировать какие-то вещи из неё, тоже пока невозможно. Мы не являемся собственниками коллекции и не претендуем на то, чтобы эти предметы каким-то образом ассоциировались с нами. Есть юридический собственник коллекции, и мы с ним работаем. Надеюсь, что в скором времени передадим ему всю коллекцию в законном порядке и дальше эти картины будут экспонироваться непосредственно тем учреждением, которому они принадлежат.

– А выставочных площадей хватает?

– Не хватает. Причём их не хватает всем музеям Крыма. Выходом из ситуации могло бы стать появление новой выставочной мегаплощадки в виде того музейно-выставочного центра, о котором я говорил. Сегодня наш выставочный план весьма насыщен. Я сейчас как раз занимаюсь его формированием на следующий год.

– Нужны ли музею специалисты по реставрации?

– Реставраторов в Крыму, к сожалению, не готовят. Мы не можем пригласить на работу специалистов из других регионов, потому что им понадобится жильё. Но выручают коллеги, если нужно, реставрируем вещи там, где есть такие специалисты. В таком регионе, как Крым, очень нужны и реставраторы объектов культурного наследия, и реставраторы культурных ценностей, их не хватает. Вынутый из земли артефакт нельзя сразу экспонировать – он должен пройти консервацию, реставрацию, и только после этого его можно поместить в витрину. И это тоже одна из очень важных проблем наряду со всеми прочими.

– Понятно, что Министерство культуры РК не может в одиночку решать проблемы музеев Крыма. Меценаты помогают Центральному музею Тавриды?

– Периодически такое случается. Но традиция меценатства частных лиц в Крыму не сложилась. Хотя есть, конечно, люди, которые нам помогают. Но объёмы этой помощи сравнительно невелики. Сегодня музеям нужны меценаты, которые представляют крупные предпринимательские структуры, банки. Но мне не неизвестны примеры таких серьёзных корпоративных проектов, которые бы реализовывались в музеях республики. Возможно, мы недостаточно настойчиво стучимся в эти двери. Или идём не с тем посылом. Мы ведь не «бедные родственники». Работать с музеями для любого мецената – это честь. И мы можем оказать им помощь – предоставить такую возможность самопиара, которую никто им не даст. Это направление нам тоже предстоит развивать. 

блицопрос

– За что любите жизнь?

– За неожиданности.

– С кем из известных людей вы хотели бы пообщаться?

– Если говорить о реальных вещах, всё-таки надеюсь на общение с Владыкой Тихоном в достаточно недалёком времени. Потому что музею есть что предложить и обсудить.

– Что бы у него спросили?

– Я не стал бы ему задавать какие-то слишком философские вопросы. Но к встрече подготовился бы.

– Чего не терпите в людях?

– Если чего-то в том или ином человеке не терплю, стараюсь с ним просто не иметь дела.

– Ваше любимое место в Крыму?

– Я вообще люблю Крым.

– Что или кто вас стимулирует?

– Познание.

– Любимое времяпрепровождение вне работы?

– Так или иначе вся моя жизнь связана с работой. Даже семейная – в музее трудится и моя супруга. Поэтому у меня нет такой сферы деятельности, которая была бы свободной от основной работы.