Пирров конец 130 лет бесконечной порчи денег и банковских кризисов

 Автор: Брендан Браун (Brendan Brown)

Первоначально порочный круг начинается с инфляционных интервенций в уже устоявшийся монетарный режим. Последующая инфляция активов порождает банковский кризис. Это приводит к созданию антикризисных защитных структур (один из примеров - новый усиленный кредитор). Наряду с возможностью смены монетарного режима, всё это повреждает систему фиксации денег. Возникает большая инфляция активов, приводящая к возникновению нового банковского кризиса, еще более разрушительного по сравнению с предыдущим.

Вводится целый ряд дополнительных защитных структур, лишь усугубляющих ситуацию с «плохими» деньгами. Спустя долгое время, в результате сильного денежного шторма, защитные структуры терпят крах. При этом снова вспыхивает банковский кризис, но на этот раз не такой сильный как предыдущий.

Затем вмешивается сфера безопасности и качество денег еще больше ухудшается. Еще одна смена монетарного режима по стечению обстоятельств наносит еще больший ущерб. В итоге со временем разгорается новый кризис, гораздо хуже предыдущего.

Сфера безопасности пытается устранить ошибки, нанося, к сожалению, еще больший ущерб механизмам, необходимым для надежности денег. Но теперь система защиты широко и мощно развита в банковской отрасли. Это придает еще большей уверенности в том, что вспышки банковских кризисов станут гораздо менее масштабными, и вероятнее всего будут полностью подавлены.

Дальнейшие события показали всю бесполезность этих убеждений. Происходит новый этап разработки в сфере безопасности, и это приводит к дальнейшему ухудшению ситуации на финансовом рынке. Но в итоге чиновники режима объявляют о прекращении банковских кризисов.

Совокупная экономическая цена этого хваленого триумфа над банковским кризисом - это продвижение монополистического капитализма и монетарного статизма, подавляющего основной механизм развития капитализма свободного рынка. Недостаток инвестиций становится всё значительнее. Страдает уровень жизни в целом. Действующие «тяжело больные» деньги уже не поддаются никакому лечению, кроме самого радикального.

Давайте сопоставим приведенную выше абстрактную серию порочных циклов плохих денег и банковских кризисов с самой недавней 130-летней историей денег США. Сперва это были инфляционные интервенции американских администраций, действующие на протяжение двух предпоследних десятилетий существования международного золотого стандарта и длительное время подавляющие «сдержки и противовесы» этого режима. 

Мюррей Ротбард (Murray Rothbard) описывает эти интервенции в своей книге по истории денежного обращения США: первую интервенцию в рамках «Конгресса $ млрд.» в 1889-1891 годах и вторую в 1902-1907 годах под руководством министра Лесли Шоу (Leslie Shaw), стремящегося создать виртуальный центральный банк в рамках Казначейства с использованием огромных денежных запасов федерального правительства. Результатом стала паника 1893 года и грандиозный крах 1907 года, за которым последовала рецессия.

Эти колебания финансовой системы и связанные с ними экономические спады стали решающими событиями, приведшими к созданию Федеральной резервной системы в 1913 г. Сторонники этого процесса обещали, что гибкая валюта, государственная расчетная палата и монополия на выпуск денежных купюр поставят жирную точку на пути бесконечных банковских кризисов.

Однако истинным источником этих кризисов были предшествующие эпизоды монетарной инфляции, и масштабы этого кризиса только усугубились. Международный золотой стандарт распался с началом Первой мировой войны. Спрос на монетарное золото в воюющих европейских странах рухнул благодаря конфискации желтого металла властями для оплаты импорта.

Помимо этого, создание ФРС дестабилизировало спрос на денежную базу. Новаторское предоставление кредиторам необходимых средств и всевозможных скидок для банков ослабило особые качества денежной базы (как платежного средства и хранителя ценности), необходимые для широкого и стабильного спроса. Именно эти качества имеют решающее значение для денежной базы в прочном фундаменте денег.

Сразу же после послевоенной депрессии 1920 года, во время которой не разразился ни один банковский кризис, преобладало мнение, что создание Федеральной резервной системы приведет к исчезновению системных банковских бегств и паник. Соответственно, население не видело причин держать большие суммы наличности или вклады в виде золота или резервных депозитов. Хотя рост денежной массы казался низким и стабильным во время «прилива Федеральной резервной системы» в 1922-1927 годах, на самом деле денежные условия были в высшей степени инфляционными. Это никак не отразилось на средних потребительских ценах, т.к. экономическое чудо второй промышленной революции привело к мощному естественному ритму снижения стоимости благодаря быстрому росту производительности.

Результат: огромная инфляция активов с последующим обвалом и три рецессии подряд. Всё это переросло в так называемую Великую депрессию. Причем, две последние рецессии были отмечены резкими волнами банкротств банков. Кульминацией этого стала смена денежного режима в рамках «Нового курса», включая отказ от золотого стандарта, страхование вкладов и множество новых банковских правил. «Плохие» деньги 1920-х годов стали намного хуже на фоне дальнейшего обесценивания их базовых качеств и значительного расширения денежной базы США с 1934 по начало 1936 года.

Период инфляции военного времени и последовавшее за ней экономическое чудо в США, Европе и Японии в течение длительного времени предполагали нахождение порочного круга «плохие деньги – банки» в подвешенном состоянии вплоть до начала самой большой мировой инфляции 1960-1980 годов. Перенесемся к вспышке банковского кризиса в США в начале 1980-х годов, когда лопнул «пузырь» кредитования в Латинской Америке (ключевой симптом инфляции активов середины 1970-х годов). Спасение ФРС и Казначейством крупных американских банков положило конец краткому монетаристскому эксперименту по таргетированию денежной базы в США. Девальвация доллара, вызванная инфляцией ФРС после заключения «Plaza Accord» в 1985 году, породила инфляцию активов, кульминацией которой стал кризис сбережений и займов и банковский кризис в Японии, Франции и Скандинавии.

В 1990-х годах недавние примеры помощи ФРС и правительства США банкам в условиях кризиса еще больше подорвали репутацию денежной базы. В результате надежные деньги, зависящие от функциональной денежной базы, стали еще более недоступными. По стечению обстоятельств, в США (и Европе) происходило изменение монетарного режима в сторону так называемого 2%-го стандарта инфляции. При этом ФРС отказалась от любых остатков таргетирования денежной базы.

Все это привело к мощной денежной инфляции (в первую очередь инфляции активов), ставшей причиной следующего большого банковского кризиса в 2008-2012 годах. За этим последовал целый ряд новых банковских правил. Они проводились в сочетании с денежными реформами, в частности, с выплатой процентов по резервам и количественным смягчением, которые, хотя и должны были укрепить банковскую систему, на самом деле привели к тому, что и без того «плохие» деньги стали еще более ненадежными. Таким образом, реформы заложили основу для дальнейших банковских кризисов, разразившихся после большой денежной инфляции во время пандемии и начала российско-украинской войны. 

Реакцией на последний банковский кризис, распространенный на вклады всех банков (по крайней мере тех, которые имеют «системное значение») стали: спекуляции на тему значительного увеличения страхования вкладов и новое регулирование средних и малых банков. Все это привело к дальнейшему разрушению любых оставшихся особенностей резервных депозитов.

Для восстановления функциональной денежной базы, необходимой для устойчивой денежной системы, теперь потребуется радикальная реформа. Качество денег будет ухудшаться еще больше, вырастет роль государства, усилится регулирование, снизится конкуренция между учреждениями, производящими деньги в различных формах для населения.

Смогут ли управляемые государством защитные структуры в банковской системе дать конкретную гарантию, что следующая инфляция активов не приведет к кризису? Существенные недостатки регулирования и вероятность будущих инфляций активов делают такой исход маловероятным. А Вы, тем временем, ожидайте официального молчания о совокупных затратах на антикризисную «инфраструктуру» в виде развития монополистического капитализма; снижения экономической динамики, все более серьезных дезинвестиций, увеличения правительства и все более широкого распространения «кумовского» капитализма.