Почему Запад отказался вернуть Прибалтике золото перед ее присоединением к СССР

Источник: PROFILE.RU

В августе 1940 года три прибалтийские республики официально вошли в состав Советского Союза. Экономика и государственные структуры трех бывших лимитрофов вливались в общесоюзные. Поясним, что термином «лимитрофы» (от латинского limitrophus – «пограничный») в политической публицистике и даже дипломатической переписке 20–30-х годов минувшего века именовали прибалтийские государства, возникшие из губерний Российской империи, отмечая сомнительный и очевидно временный характер их государственности. Как раз летом 1940-го время лимитрофов завершилось самыми настоящими «цветными революциями», только ориентированными не на Запад, а на советскую Москву.

По итогам тех бурных событий бывшие прибалтийские армии стали корпусами Вооруженных сил СССР, а бывшие центральные банки Эстонии, Латвии и Литвы становились «республиканскими конторами» Госбанка СССР. В теории и золотые запасы трех прибалтийских центробанков должны были стать частью советского золотого запаса.

Но практика оказалась сложнее. Почти все драгметаллы и номинированные в золоте валютные резервы стран Балтии хранились в банках Запада. Это было обусловлено как экономической слабостью лимитрофов, почти полностью зависевших от западных контрагентов, так и откровенным страхом прежних националистических властей трех пограничных государств перед большим соседом с Востока.

К лету 1940-го золотой запас Литвы составлял 9,5 тонны. Из них по 2,5 тонны хранились в банках Британии и США. Еще 2,2 тонны – в банках Франции, 1,25 тонны – в Швеции и чуть более 600 кг золота – в банках Швейцарии. Итого 95% золотых резервов Литвы было размещено за ее пределами.

Аналогичная ситуация была и у латышей с эстонцами. В Риге, в кладовых Latvijas Banka, хранилось 1603,3 кг золота – всего лишь 13% золотовалютных запасов. Остальные 87%, или 10 607,2 кг Латвия разместила за границей – в Банке Франции, Банке Англии, банках Федеральной резервной системы США и Банке международных расчетов в Швейцарии.

Эстонский золотой запас был чуть меньше латвийского, около 11 тонн, и тоже хранился в банках Запада. В Англии – 4,8 тонны золота, в Швеции – 2,9 тонны, в Швейцарии – 3,3 тонны (из них часть физически размещалась в США под управлением швейцарских банкиров).

В масштабах планеты запасы всех трех бывших республик Прибалтики выглядели скромно – порядка 33 тонн золота, всего лишь 0,16% от золотых запасов США по состоянию на 1940 год или чуть больше 1% от золотого запаса сталинского СССР на тот же год. И все же прибалтийские запасы составляли весомую сумму: на начало Второй мировой войны за 33 тонны золота можно было купить полторы тысячи современных танков или один максимально мощный на тот момент линкор.

Поэтому советские власти еще за несколько недель до юридического вхождения Прибалтики в СССР попытались вернуть эстонские, латвийские и литовские драгметаллы из-за рубежа. В июле 1940-го все европейские и американские держатели прибалтийских золотовалютных резервов получили официальные распоряжения от центробанков Литвы, Латвии и Эстонии вернуть драгметаллы в родные гавани. Но полностью эти с точки зрения международного финансового права абсолютно законные распоряжения выполнила лишь Швеция, решившая на фоне большой европейской войны не ссориться с Москвой.

Остальные держатели прибалтийского золота распоряжение либо проигнорировали, либо, как США, официально отказались, объяснив невозврат ссылкой на политические мотивы. Из Вашингтона в Москву в августе 1940 года отправили меморандум: «Попытка перечислить золото, принадлежащее Банкам Литвы, Латвии и Эстонии, была сделана в момент, когда стало очевидно, что правительства и народы этих стран лишались свободы действия…».

Прошедшие в трех прибалтийских странах массовые выборы и решения парламентов о присоединении к СССР в Вашингтоне демократией и свободой не сочли, ведь как возвращение Прибалтики в состав единой страны, так и возвращение золота было совсем не в американских интересах.