Познакомьтесь с группой людей, правящих миром

На  протяжении многих веков существовало множество историй - какие-то из них  основаны на несвязных фактах, какие-то – на слухах, домыслах, предположениях и чистой лжи – о группах людей, «правящих миром». Какие-то из них частично достоверны, другие – сильно преувеличены, но если говорить об исторических данных, Банк Международных расчетов, который прячется на таком видном месте, что мало кто вообще обращает на него внимание, оказался ближе всего к стереотипной, тайной группе, определяющей судьбу более 7 млрд людей.  

Вот его история.

Первое неофициальное заседание Совета директоров БМР в Базеле, апрель 1930 года

* * *

Ниже следует отрывок из книги Адама Лебора (Adam LeBor) «БАЗЕЛЬСКАЯ БАШНЯ: Туманная история тайного банка, который правит миром» (TOWER OF BASEL: The Shadowy History of the Secret Bank that Runs the World). Перепечатано с разрешения Public Affairs.­

Самый эксклюзивный клуб мира насчитывает 18 участников. Они собираются каждый месяц воскресными вечерами в 7 часов в конференц-зале Е в круглом башенном здании, чьи тонированные окна выходят на центральный железнодорожный вокзал Базеля. Их дискуссия длится в течение одного часа, возможно, полутора часов. Некоторые из присутствующих приводят с собой коллегу, но референты редко выступают во время этого самого конфиденциального из конклавов. Совещание завершается, помощники уезжают, а оставшиеся остаются на ужин в обеденном зале на 18-м этаже, небезосновательно уверенные, что еда и вино будут отменными. Именно за ужином, который длится до 11 вечера, как раз и происходит настоящая работа. Регламент и гостеприимство, доведенные на протяжении более восьмидесяти лет до совершенства, безупречны. Ничего из того, что говорится за обеденным столом, само собой разумеется, не должно повториться где-то еще.

Мало кого, если вообще кого-то из тех, кто наслаждается отменной кухней и превосходными винами – некоторыми из лучших, какие может предложить Швейцария – узнал бы в лицо кто-то из прохожих, но они входят в число самых влиятельных людей мира. Эти мужчины – а почти все из них являются мужчинами – руководители центральных банков. Им приходится приезжать в Базель на заседание Консультативного комитета по экономике (Economic Consultative Committee, ECC) Банка международных расчетов (БМР), который является банком центральных банков. В число его нынешних участников входят [ZH: на 2013 год]: Бен Бернанке (Ben Bernanke), председатель Федеральной резервной системы США; сэр Мервин Кинг (Mervyn King), управляющий Банка Англии; Марио Драги (Mario Draghi) из Европейского центрального банка; Чжоу Сяочуань (Zhou Xiaochuan) из Банка Китая; а также управляющие центральных банков Германии, Франции, Италии, Швеции, Канады, Индии и Бразилии. Хайме Каруана (Jaime Caruana), бывший управляющий Банка Испании, генеральный директор БМР, присоединяется к ним.

В начале 2013 года, когда эта книга вышла в печать, председателем ECC был Кинг, который должен покинуть пост управляющего Банка Англии. ECC, ранее известный как «Группа десяти», является одним из самых влиятельных многочисленных собраний БМР, открыт лишь для небольшой, избранной группы руководителей центральных банков продвинутых экономик. ECC дает рекомендации на членство и организацию трех комитетов БМР, которые занимаются мировой финансовой системой, платежными системами и международными рынками. Комитет также готовит предложения для Совещания по вопросам мировой экономики и руководит его программой.

Это совещание начинается в 9:30 утра утром понедельника в зале B и длится 3 часа. Здесь Кинг председательствует на заседании руководителей центральных банков тридцати стран, считающихся самыми важными для мировой экономики. Помимо тех, кто был на воскресном ужине, на этом совещании присутствуют представители, к примеру, Индонезии, Польши, Южной Африки, Испании и Турции. Управляющим из 15 небольших стран, таких как Венгрия, Израиль и Новая Зеландия, позволяется участвовать в качестве наблюдателей, но они обычно не выступают. Управляющим банков-членов третьего сорта, таких как Македония и Словакия, вообще не позволяют присутствовать. Вместо этого им приходится добывать крупицы информации во время обеденных перерывов и кофе-брейках.

После этого управляющие всех 60 банков-членов БМР наслаждаются шведским столом в обеденном зале на 18 этаже. Спроектированный Herzog & deMeuron, швейцарской архитектурной студией, которая построила стадион «Птичье гнездо» для Олимпийских игр в Пекине, обеденный зал имеет белые стены, черный потолок и впечатляющие виды на три страны: Швейцарию, Францию и Германию. В 2 часа дня руководители центробанков и их референты возвращаются в зал B на совещание управляющих для обсуждения интересующих их вопросов, которое заканчивается в 5 часов.

Кинг практикует совершенно иной подход, нежели его предшественник, Жан-Клод Трише (Jean-Claude Trichet), бывший президент Европейского центробанка, в качестве председателя Совещания по вопросам мировой экономики. Трише, по словам одного бывшего управляющего центрального банка, практиковал демонстративно французский стиль: сторонник регламента, который призывал банкиров выступать в порядке значимости, начиная с председателей Федерального резерва, Банка Англии и Бундесбанка, а затем продвигаться с понижением иерархии. Кинг, в противоположность этому, руководствуется более логичным и уравнительным подходом: объявляет открытую дискуссию и приглашает высказаться всех присутствующих.

Конклав управляющих сыграл ключевую роль в определении международной реакции на мировой финансовый кризис. «БМР был очень важным местом встречи для руководителей центробанков во время кризиса, и предпосылки его существования расширились, - рассказал Кинг. – Нам пришлось столкнуться с проблемами, о которых мы не знали ранее. Нам пришлось понять, что происходит, какие инструменты использовать, когда процентные ставки близки к нулю, как мы озвучим политику. Мы обсуждаем это на местах с нашими сотрудниками, но очень ценно, чтобы сами управляющие собирались вместе и общались между собой».

Эти дискуссии, говорят руководители центробанков, должны быть конфиденциальными. «Когда ты на таком важном посту, временами ты можешь почувствовать себя довольно одиноко. Полезно иметь возможность встретиться с другими первыми лицами и сказать: «Вот моя проблема, что вы делаете в таких случаях?», - продолжил Кинг. – Наличие возможности поговорить неформально и открыто о нашем опыте – это невероятно ценно. Мы не говорим на публичном форуме. Мы можем сказать, что мы в действительности думаем и предполагаем, и мы можем задавать вопросы и получать отдачу от других».

Руководство БМР старается обеспечить дружественную и компанейскую атмосферу на протяжении уик-энда, и, похоже, ему это удается. Банк арендует парк лимузинов, чтобы встретить управляющих в аэропорту Цюриха и доставить их в Базель. Отдельные завтраки, обеды и ужины организуются для управляющих национальных банков, которые осуществляют надзор за государственными экономиками различных типов и масштабов, так что никто не чувствует себя отстраненным. «Руководители центральных банков чувствовали себя более непринужденно и расслабленно со своими коллегами-банкирами, чем со своими собственными правительствами», - вспоминал Пол Волкер (Paul Volcker), бывший председатель Федерального резерва США, посещавший базельские уик-энды. Превосходное качество пищи и вин обеспечивали товарищескую  атмосферу, рассказал Петер Акош Бод (Peter Akos Bod), бывший управляющий Национального банка Венгрии: «Главными темами дискуссии было качество вина и глупость министров финансов. Если не разбираешься в винах, то не сможешь и присоединиться к беседе».

А беседа обычно бывает стимулирующей и приятной, говорят руководители центробанков. Контраст между Комитетом по операциям на открытом рынке Федеральной резервной системы и воскресными ужинами с управляющими Группы десяти был разительным, вспоминал Лоуренс Мейер (Laurence Meyer), бывший член Совета управляющих ФРС с 1996 по 2002 годы. Председатель Федерального резерва не всегда представлял банк на базельских сборищах, так что вместо него иногда присутствовал Мейер. Дискуссии в БМР всегда были оживленными, предметными и дающими почву для размышлений. «В мою бытность в ФРС на заседаниях Комитета FOMC (Федерального комитета по открытым рынкам) почти все участники зачитывали заранее приготовленные заявления. Они очень редко соотносились с высказываниями других членов Комитета, и почти никогда не было обмена между двумя членами или живого обсуждения перспектив или альтернативных вариантов политики. На ужинах в БМР люди действительно говорят друг с другом, и обсуждения всегда воодушевляющие и интерактивные с ориентацией на серьезные проблемы, грозящие мировой экономике».

Всем управляющим, присутствующим на двухдневном собрании, гарантируется полнейшая конфиденциальность, секретность и высочайшие уровни безопасности. Встречи проходят на нескольких этажах, которые обычно используются, только когда управляющие присутствуют. Руководителям предоставляется специально выделенный кабинет и необходимый штат службы поддержки и секретариат. Швейцарские власти не имеют юрисдикции по отношению к штаб-квартире БМР. Будучи созданным в соответствии с международным соглашением и в дальнейшем находясь под защитой Соглашения о штаб-квартире 1987 года со швейцарским правительством, БМР пользуется теми же привилегиями, что были предоставлены штаб-квартирам Организации Объединенных Наций и Международного валютного фонда (МВФ), а также дипломатическим миссиям.  Швейцарским властям нужно разрешение руководства БМР, чтобы войти в здания банка, обладающие статусом «неприкосновенных».

БМР имеет право на передачу зашифрованных сообщений, а также на отправку и получение корреспонденции в мешках, находящихся под такой же защитой, что и дипломатическая почта, то есть их нельзя открывать. БМР освобожден от швейцарских налогов. Его сотрудникам не нужно платить подоходный налог на свои зарплаты, обычно весьма щедрые, призванные составить конкуренцию частному сектору. Оклад генерального директора в 2011 году составил 763,930 швейцарских франков, в то время как главы департаментов получили по 587,640 франков за год плюс щедрые премии. Чрезвычайные юридические привилегии банка также распространяются на его штат и директоров. Старшие менеджеры пользуются особым статусом, подобному дипломатическому, выполняя свои обязанности в Швейцарии, что означает, что их багаж нельзя досматривать (за исключением случаев, когда есть доказательства явного уголовного преступления), и их бумаги неприкосновенны.

Управляющие центробанков, приезжающие в Базель на совещания дважды в месяц, пользуются тем же статусом, будучи в Швейцарии. Все сотрудники банка освобождены от ответственности по швейцарскому законодательству пожизненно по отношению ко всем действиям, совершенным при выполнении их служебных обязанностей. Банк является популярным местом работы, и не только из-за зарплаты. Примерно шестьсот сотрудников являются выходцами более чем из 50 стран. Атмосфера там многонациональная и космополитическая, хотя и очень швейцарская, подчеркивающая иерархию банка. Как и многие из тех, кто работает в ООН или МВФ, некоторые сотрудники БМР, особенно  руководящий состав, движимы чувством миссии, - они трудятся ради высшей, даже божественной цели, и поэтому обладают иммунитетом от обычных критериев ответственности и прозрачности.

Руководство банка попыталось учесть любые непредвиденные обстоятельства, чтобы никогда не возникла необходимость вызывать швейцарскую полицию. Штаб-квартира оборудована высокотехнологичными противопожарными системами с многочисленными источниками бесперебойного питания, собственной больницей и своим собственным бомбоубежищем на случай террористической атаки или вооруженного столкновения. Активы БМР освобождены от гражданских исков по швейцарским законам и никогда не могут быть конфискованы.

БМР строго оберегает банковскую тайну. Протокол совещания, программа и окончательный список присутствующих на Совещании по вопросам мировой экономики или ECC не публикуются ни в каком виде. Ведь никаких официальных протоколов просто не ведется, хотя банкиры иногда делают собственные записи. Иногда проводятся короткие пресс-конференции или делается заявление впоследствии, но никаких подробностей не сообщается. Эта традиция привилегированной конфиденциальности берет начало с основания банка.

«Тишина Базеля и его абсолютно аполитичный характер обеспечивают идеальную обстановку для этих в равной степени тихих и аполитичных сборищ, - писал в 1935 году один американский чиновник. – Регулярность встреч и их почти непрерывное посещение практически всеми членами Совета способствовали тому, что они редко привлекают весьма ограниченное внимание прессы. По прошествии сорока лет мало что изменилось». Чарльз Кумс (Charles Coombs), бывший глава валютного подразделения Нью-Йоркского Федерального резерва, посещал собрания управляющих с 1960 по 1975 годы. Банкиры, которых допускали в ближний круг встреч управляющих, полностью доверяли друг другу, вспоминал он в своих мемуарах. «Сколько бы денег не фигурировало, никаких договоров никогда не подписывали, как и никогда не были инициализированы протоколы о взаимопонимании. Было достаточно слова каждого должностного лица, и никаких разочарований никогда не было».

Что, в таком случае, это означает для всех нас? Банкиры собираются тайно с тех пор, как были изобретены деньги. Руководители центральных банков любят представлять себя как верховных жрецов финансов, как технократов, контролирующих тайные монетарные обряды и финансовую литургию, понятную только небольшой, самоназначенной элите.

Но управляющие, которые ежемесячно встречаются в Базеле, являются государственными служащими. Их жалование, авиабилеты, счета за пребывание в гостиницах и щедрые пенсии, когда они уходят со своих постов, оплачиваются из бюджета. Национальные резервы, которыми владеют центральные банки, являются государственными деньгами, достоянием стран. Дискуссии ведущих банкиров в БМР; информация, которой они делятся; принимаемые ими меры экономической политики; мнения, которыми они обмениваются, и последующие принимаемые ими решения, носят сугубо политический характер. Управляющие центробанков, независимость которых защищена конституцией, контролируют кредитно-денежную политику в развитом мире. Они управляют количеством денег в обращении в национальных экономиках. Они устанавливают процентные ставки, тем самым определяя стоимость наших сбережений и инвестиций. Они решают, на чем сфокусировать внимание: на жесткой экономии или росте. Их решения формируют наши жизни.

Традиция секретности БМР сохраняется на протяжении десятилетий. К примеру, в 1960-е годы банк организовал Лондонский золотой пул. Восемь стран обязались манипулировать рынком золота, чтобы держать цену на уровне около 35 долларов за унцию, в соответствии с положениями Бреттон-вудского соглашения, которое управляло послевоенной международной финансовой системой. Хотя Лондонского золотого пула более не существует, его преемником стал Комитет БМР по рынкам  (BIS Markets Committee), который собирается раз в два месяца, что обычно приурочено к совещаниям управляющих, для обсуждения тенденций на финансовых рынках. Присутствуют представители 21 центрального банка. Комитет выпускает непериодические материалы, но его повестка дня и обсуждения держатся в секрете.

В наше время на страны, представленные на Совещании по вопросам мировой экономики, приходится примерно четыре пятых мирового валового внутреннего продукта (ВВП) – большая часть производимого в мире капитала – согласно собственной статистике БМР. Похоже, что теперь «управляющие центробанков влиятельнее политиков, - писал журнал The Economist, - и судьба мировой экономики в их руках». Как это произошло? Большую часть ответственности за это можно возложить на БМР, самую секретную финансовую организацию в мире. С первого дня своего существования БМР посвятил себя продвижению интересов центральных банков и построению новой архитектуры транснациональных финансов. При этом он породил новый класс сплоченных между собой мировых технократов, чьи сотрудники плавно курсируют между высокооплачиваемыми постами в БМР, МВФ и центральных и коммерческих банках.

Основателем технократической группы был Пер Якобссен (Per Jacobssen), шведский экономист, работавший консультантом по экономическим вопросам в БМР с 1931 по 1956 годы. Скромная должность не соответствовала его могуществу и масштабу влияния. Невероятно влиятельный, имеющий широкие связи и уважаемый среди коллег, Якобссен составлял первые ежегодные отчеты БМР, которые были – и остаются – обязательными к прочтению в казначействах всего мира. Якобссен был первым сторонником европейского федерализма. Он неустанно выступал против инфляции, чрезмерных правительственных расходов и вмешательства государства в экономику. Якобссен покинул БМР в 1956 году, чтобы принять руководство МВФ. Его наследие по-прежнему формирует наш мир. Последствия его смеси из экономического либерализма, одержимости ценами, а также уничтожения национального суверенитета каждый вечер воспроизводятся в европейских новостных выпусках на наших телеэкранах.

Защитники БМР отрицают секретность этой организации. Архивы банка открыты, и исследователи могут обратиться к большинству документов старше 30 лет. Хранители архивов БМР – действительно сердечные, любезные и профессиональные. Вебсайт банка содержит все его ежегодные отчеты, которые можно скачать, а также многочисленные директивные документы, разработанные уважаемым исследовательским отделом банка. БМР публикует подробные доклады о рынках ценных бумаг и деривативов, а также международную банковскую статистику. Но это, по большей части, компиляции и анализы информации, уже находящейся в публичном доступе. Подробности собственной основной деятельности банка, включая большую часть его банковских операций для его клиентов, центральных банков и международных организаций, сохраняются в тайне. Совещание по вопросам мировой экономики и другие критически важные финансовые совещания, происходящие в Базеле, такие как Комитет по рынкам, остаются закрытыми для посторонних. Частные лица не могут открыть счет в БМР, если они не являются сотрудниками банка.  Непрозрачность банка, отсутствие финансовой ответственности и постоянно растущее влияние вызывают принципиальные вопросы – не только о денежно-кредитной политике, но и о прозрачности, финансовой ответственности и о том, как осуществляется власть в наших демократиях.

* * *

КОГДА Я РАССКАЗЫВАЛ ДРУЗЬЯМ И ЗНАКОМЫМ, что я пишу книгу о Банке Международных расчетов, обычной реакцией был озадаченный взгляд, за которым следовал вопрос: «Банк чего?» Моими собеседниками были образованные люди, которые следят за ситуацией в мире. Многие интересуются и имеют какое-то понимание мировой экономики и финансового кризиса. И все-таки лишь несколько из них слышали о БМР. Это было странно, потому что БМР является самым важным банком в мире и возник раньше и МВФ, и Всемирного банка. На протяжении десятилетий он находится в центре мировой сети финансов, власти и скрытого глобального влияния.

БМР был основан в 1930 году. Для видимости он создавался как часть плана Янга для управления немецкими репарационными выплатами за Первую мировую войну. Ключевыми фигурами в создании банка были Монтегю Норман (Montagu Norman), управляющий Банка Англии, и Хьялмар Шахт (Hjalmar Schacht), президент Рейхсбанка, который называл БМР «своим» банком. Членами-основателями БМР были центральные банки Британии, Франции, Германии, Италии, Бельгии и консорциум японских банков. Акции были также предложены и Федеральному резерву, но Соединенные Штаты, относясь с подозрением ко всему, что могло нарушить их государственный суверенитет, отказались от размещения. Вместо этого акции приобрел консорциум коммерческих банков: J. P. Morgan, Первый национальный банк Нью-Йорка, а также Первый национальный банк Чикаго.

Истинная цель БМР была записана в его уставе: «содействовать сотрудничеству между центральными банками и обеспечивать дополнительные благоприятные условия для международных финансовых операций». Это была кульминация многолетней мечты крупных банкиров: иметь свой собственный банк – влиятельный, независимый и свободный от вмешательства политиков и излишне любопытных журналистов. Самым приятным было то, что БМР был самофинансируемым и оставался таковым на неограниченный срок. Его клиентами были его собственные основатели и акционеры – центральные банки. В 1930-е годы БМР был главным местом встреч для группы руководителей центробанков под управлением Нормана и Шахта. Эта группа помогала восстановить Германию. New York Times описывала Шахта, широко известного как гений, стоящий за воскрешением экономики Германии, как «несгибаемого лидера нацистских финансов». Во время войны БМР фактически стал подразделением Рейхсбанка, принимая награбленное нацистами золото и выполняя валютные операции для фашистской Германии.

О союзе банка с Берлином было известно в Вашингтоне, Округ Колумбия, и в Лондоне. Но потребность в том, чтобы БМР продолжал функционировать, чтобы новые каналы транснациональных финансов оставались открытыми, была едва ли не единственной, в чем стороны были согласны. Базель был идеальным местом, так как он примостился на северной границе Швейцарии и находится почти на французской и немецкой границах. В нескольких милях от него сражались и умирали солдаты нацисткой и союзной армий. В БМР это мало что значило. Заседания совета директоров временно прекратились, но отношения между сотрудниками БМР из воюющих государств оставались добросердечными, профессиональными и продуктивными. Национальности не имели значения. Первоочередное значение имела преданность международным финансам. Президент, Томас МакКиттрик (Thomas McKittrick), был американцем. Роже Обуан (Roger Auboin), генеральный управляющий, был французом. Пауль Хехлер (Paul Hechler), помощник генерального управляющего, был членом нацистской партии и подписывал свою корреспонденцию «Хайль Гитлер». Рафаэлле Пилотти (Rafaelle Pilotti), генеральный секретарь, был итальянцем. Пер Якобссен, влиятельный советник банка по экономике, был шведом. Заместителями у него и у Пилотти были британцы.

После 1945 года пять директоров БМР, включая Хьялмара Шахта, были обвинены в военных преступлениях. Германия проиграла войну, но добилась экономического мира, по большей части, благодаря БМР. Международная арена, контакты, банковские сети и легитимность, которую обеспечивал БМР, вначале для Рейхсбанка, а затем для его банков-преемников, помогли гарантировать целостность невероятно влиятельных финансовых и экономических интересов нацистской эпохи до наших дней.

* * *

НА ПРОТЯЖЕНИИ ПЕРВЫХ 47 лет своего существования, с 1930 по 1977 годы, БМР располагался в помещении бывшей гостиницы неподалеку от центрального вокзала Базеля. Вход в банк был скрыт магазином шоколада, и только маленькая табличка подтверждала, что узкий дверной проем вел в БМР. Руководители банка полагали, что тем, кому нужно было знать, где находится БМР, найдут его, а остальному миру определенно знать этого было не нужно. Внутренняя часть здания мало изменилась за несколько десятилетий, вспоминал Чарльз Кумс. БМР предоставлял «спартанские помещения бывшего отеля в викторианском стиле, чьи одноместные и двухместные номера были превращены в офисы просто путем замены кроватей на столы».

Банк переехал в свою нынешнюю штаб-квартиру на Вокзальной площади, дом 2, в 1977 году. Он не переместился далеко, и теперь его окна выходят на центральный вокзал Базеля. Сегодня основная миссия БМР, как говорит о себе сам банк, объединяет в себе три направления: «служить центральным банкам в их стремлении к денежно-кредитной и финансовой стабильности, способствовать развитию международного сотрудничества в этих областях и выступать в качестве банка для центральных банков». БМР также обеспечивает большую часть практической и технической инфраструктуры, необходимой глобальной сети центральных банков и их коммерческих коллег для бесперебойной работы. Он имеет два взаимосвязанных торговых зала: в базельской штаб-квартире и в гонконгском региональном представительстве. БМР покупает и продает золото и валюту для своих клиентов. Он предоставляет услуги по управлению активами и предоставляет краткосрочный кредит центральным банкам в случае необходимости.

БМР – это уникальное учреждение: международная организация, чрезвычайно прибыльный банк и исследовательский институт, основанный и находящийся под защитой международных соглашений. БМР отчитывается перед своими клиентами и акционерами –центральными банками – но также руководит их операциями. Главными задачами центрального банка, как утверждает БМР, является контроль кредитного потока и объема валюты в обращении, что обеспечит стабильный деловой климат, а также удерживание процентных ставок в управляемых пределах, чтобы  защитить курс валюты и тем самым смягчить колебания в международной торговле и движение капитала. Это крайне важно, особенно в глобализированной экономике, где рынки реагируют в доли секунды, а понятия экономической стабильности и выгоды почти так же важны, как сама реальность.

БМР также помогает обеспечивать надзор за коммерческими банками, хотя он не имеет законной власти над ними. Базельский комитет банковского надзора, базирующийся в БМР, регулирует требования к основному капиталу и ликвидности коммерческих банков. Он требует, чтобы минимальный капитал банков составлял 8% от взвешенных по риску активов при кредитовании, то есть, если риск-взвешенные активы банка составляют $100 млн, он должен сохранять минимальный капитал на уровне не менее $8 млн. Комитет не имеет полномочий по контролю за соблюдением требований, но он обладает колоссальным моральным авторитетом. «Это предписание настолько влиятельно, что принцип 8% внесен в государственное законодательство, - признал Петер Акош Бод. – Это как напряжение в сети. Его норма составляет 220 вольт. Вы можете выбрать 95 вольт, но оно не будет работать». В теории разумное управление и взаимное сотрудничество под надзором БМР обеспечит бесперебойную работу мировой финансовой системы. В теории.

Реальность такова, что мы миновали рецессию, перейдя в глубокий структурный кризис, подогреваемый жадностью и ненасытностью банков, который угрожает всей нашей финансовой безопасности. Точно так же, как и в 1930-е годы, части Европы грозит экономический крах. Бундесбанк и Европейский центральный банк, два из самых влиятельных членов БМР, запустили одержимость жесткой экономией, которая уже довела одну европейскую страну, Грецию, до грани, с помощью продажности и коррумпированности правящего класса страны. По этому пути скоро могут пойти и другие. Старый порядок трещит по швам, его политические и финансовые институты разрушаются изнутри. От Осло до Афин возрождается к деятельности ультраправое движение, частично вскармливаемое растущим уровнем нищеты и безработицы. Гнев и цинизм разрушают веру граждан в демократию и верховенство права. В который раз стоимость имущества и активов тает на глазах их владельцев. Европейской валюте угрожает обвал, в то время как обладатели денег ищут безопасную гавань в швейцарских франках или золоте. Молодые, талантливые и мобильные вновь покидают свои родные страны ради новой жизни за границей. Влиятельные силы международного капитала, которые привели к созданию БМР, и которые наделили банк его могуществом и влиянием, вновь торжествуют.

БМР находится на вершине международной финансовой системы, которая трещит по швам, но его администрация утверждает, что она не имеет полномочий действовать как международный финансовый регулятор. И все же БМР не сможет  избежать ответственности за кризис Еврозоны. С момента первого соглашения в конце 1940-х годов о многосторонних расчетах до создания Европейского центрального банка в 1998 году БМР играл чрезвычайно важную роль в европейском проекте интеграции, обеспечивая техническую экспертизу и финансовый механизм для гармонизации валюты. В 1950-е годы он управлял Европейским платежным союзом, который интернационализировал платежную систему континента. БМР  принимал у себя Комитет президентов центральных банков Европейского экономического сообщества, созданный в 1964 году, который координировал трансъевропейскую денежно-кредитную политику.  В 1970-х годах БМР управлял «Змеей», механизмом, за счет которого обменные курсы европейских валют держались в определенных рамках. В 1980-е годы БМР организовал Комиссию Делора, чей доклад в 1988 году проложил путь для Европейского валютного союза и принятия единой валюты. БМР способствовал появлению Европейского валютного института (ЕВИ), предшественника Европейского центрального банка. Президентом ЕВИ стал Александр Ламфалусси (Alexandre Lamfalussy), один из влиятельнейших европейских экономистов, известный как «отец евро». До того, как возглавить ЕВИ в 1994 году, Ламфалусси 17 лет проработал в БМР, вначале в качестве консультанта по экономике, а затем как генеральный управляющий банка.

Для консервативной, секретной организации БМР оказался удивительно гибким. Он пережил первую глобальную депрессию, конец репарационных выплат и золотого стандарта (две основных причины его существования), подъем нацизма, Вторую мировую войну, Бреттон-вудский договор, Холодную войну, финансовые кризисы 1980-х и 1990-х, рождение МВФ и Всемирного банка, а также гибель коммунизма. Как отметил Малкольм Найт (Malcolm Knight), управляющий банка с 2003 по 2008 годы: «Очень воодушевляет то, что – оставаясь небольшим, гибким и свободным от политического вмешательства – Банк, на протяжении всей своей истории, на удивление успешно адаптировался к меняющимся обстоятельствам».

Банк превратился в центральный столп мировой финансовой системы. Помимо Совещания по вопросам мировой экономики, БМР вмещает четыре из важнейших международных комитетов, имеющих отношение к мировой банковской деятельностью: Базельский комитет по банковскому надзору, Комитет по глобальной финансовой системе, Комитет по платежным и расчетным системам, а также Комитет Ирвинга Фишера, который занимается статистикой центральных банков. Банк также принимает у себя три независимых организации: две группы, занимающиеся страхованием, и Совет по финансовой стабильности (СФС). Об СФС, который координирует национальные финансовые власти и регуляторную политику, уже говорят как о четвертом столпе мировой финансовой системы – после БМР, МВФ и коммерческих банков.

БМР сегодня занимает 13-е место в мире по размеру золотых резервов (119 т) – это больше, чем у Катара, Бразилии или Канады. Членство в БМР остается, скорее, привилегией, нежели правом. Совет директоров несет ответственность за допущение центральных банков, считающихся способными «внести значительный вклад в международное валютное сотрудничество и в деятельность Банка». Китай, Индия, Россия и Саудовская Аравия присоединились только в 1996 году.  Банк открыл представительства в Мехико-Сити и Гонконге, но остается ориентированным на Европу и европейцев. Эстония, Латвия, Литва, Македония, Словения и Словакия (общее количество населения – 16,2 млн человек) были допущены, в то время как Пакистан (с населением в 169 млн человек) – нет. Как и Казахстан, который является центром влияния в Центральной Азии. В Африке членами банка являются только Алжир и Южная Африка – Нигерия, которая имеет вторую по объему экономику на континенте, не допустили в банк. (Сторонники БМР говорят, что от новых членов требуются высокие стандарты управления, и когда национальные банки таких стран, как Нигерия и Пакистан, достигнут этих стандартов, будет рассмотрен вопрос об их членстве).

Учитывая ключевую роль БМР в транснациональной экономике, примечателен его скромный статус. Еще в 1930 году журналист NewYorkTimes отметил, что культ секретности в БМР настолько силен, что ему не позволили заглянуть в зал заседаний совета директоров, даже после того, как директора покинули его. С тех пор мало что изменилось. Журналистов не допускают в штаб-квартиру во время Global Economy Meeting. Руководство БМР редко делает официальные заявления и неохотно общается с представителями прессы. Похоже, эта стратегия себя оправдывает. Движение «Оккупируй Уолл-стрит» (Occupy Wall Street), антиглобалисты, участники акций в социальных сетях проигнорировали БМР. Дом №2 на Вокзальной площади тих и спокоен. Нет никаких демонстраций у штаб-квартиры БМР, никаких протестующих, разбивающих палаточные лагеря в близлежащем парке, никаких торжественных встреч для управляющих мировых центральных банков.

В то время как мировая экономика бросается из одного кризиса в другой, финансовые организации проверяются тщательнее, чем когда-либо. Легионы репортеров, блоггеров и журналистов, проводящих независимые расследования, следят за каждым движением банков. Однако каким-то образом БМР, по большей части, удавалось избегать критического разбора, не считая кратких упоминаний в печатных изданиях. До сегодняшнего дня.