Размышления об истории и экономике

Николай Орезмский (Nicolas Oresme), католический епископ (1320-1382), изучал человеческое поведение в отношении денег, состоявших в его времена из золотых и серебряных монет. Вероятно, он первым заметил, что люди присваивают деньгам, попадающим им в руки, разную ценность. Он утверждал, что держатели золотых и серебряных монет предпочитают расплачиваться самыми изношенными монетами и придерживать самые яркие, сверкающие и совершенные. Таким образом, он был настоящим автором того, что стало известно как «закон Грешема», задолго до того, как англичанин Томас Грешем (Thomas Gresham) сделал похожее наблюдение во времена правления королевы Елизаветы I (Elizabeth I) (1558-1603).

Хуан де Мариана (Juan de Mariana), католический священник (1536-1624), осуждал политику испанского короля по сокращению содержания золота и серебра в самых ходовых испанских монетах, утверждая, что монеты королевства принадлежат народу и не являются собственностью короля, чтобы он делал с ними то, что захочет. За такие слова Инквизиция заточила его в темницу.

Я представил этих двух мыслителей в качестве иллюстрации первых проявлений экономической науки на Западе.

С 313 г., когда римский император Константин (Constantine) объявил христианство официальной религией империи, и примерно до 1500 г. интеллектуальная жизнь Европы пребывала в руках католической церкви. В этот период наблюдался удивительный расцвет человеческого духа, базирующийся на вере в то, что люди наделены душами, продолжающими существовать в вечности после смерти материального тела. Такая великая надежда служила утешением миллионам тех, кто терпел неизбежные беды этой жизни. Свидетельства этой великой надежды мы видим в возведенных в этот период готических соборах.

В 1453 г., после многих лет борьбы, христианский Константинополь – ныне известный как Стамбул – перешел в руки беспощадных турок-мусульман. В предшествующие годы многие грекоговорящие обитатели города бежали в Италию, унеся с собой множество книг на греческом языке, повествующих о философии и истории Древней Греции. Среди мест, где искали убежища эти беженцы, была Флоренция, и здесь они стали обучать местных мыслителей греческому языку, чтобы те смогли читать древних авторов, неизвестных им до того времени.

Древнегреческие авторы потрясли читателей, так как их книги открывали новые интеллектуальные горизонты. Так началось «Возрождение знаний», также известное как Ренессанс. Церковь не слишком это приветствовала, поскольку чтение древних сочинений способствовало свободомыслию, выходящему за рамки, предписанные христианским учением. Ренессанс распространился среди образованных людей всей Европы благодаря изобретению книгопечатания.

Церковь поразила еще одна революция мысли, помимо вызванной возрождением древнегреческих авторов. Она зародилась в области астрономии и ослабила позиции церкви, утверждавшей, что Земля – центр Вселенной, вокруг которого вращаются Солнце, Луна и звезды. (На самом деле с практической точки зрения на человеческую жизнь такая позиция вполне приемлема; тем не менее открытия астрономов действительно ослабили позиции церкви).

Николай Коперник (Nicholas Copernicus) (1473-1543), уроженец Польши, католический юрист, солдат, астроном и мыслитель, осторожно заявил в своей книге «О вращении небесных сфер» (первое печатное издание которой он получил на смертном одре), что, возможно, Солнце не вращается вокруг Земли, а вместо этого Земля описывает орбиту, вращаясь вокруг Солнца.

После него астрономическую революцию продолжил Галилео Галилей (Galileo Galilei) (1564-1642), которому удалось увидеть в недавно изобретенный в Голландии телескоп вращающиеся вокруг Юпитера спутники. Так он подтвердил догадки Коперника и еще больше умалил религиозное значение неподвижной Земли как центра всей Вселенной. И, опять же, это еще больше ослабило авторитет церкви. У Галилея был трудный характер; он был преисполнен чувства собственной важности. Хотя сообщество иезуитов в Риме молчаливо соглашалось с Галилеем, тот неблагоразумно высмеивал Папу за неприятие его теорий: это стало большой ошибкой, так как Галилей был наказан пожизненным заточением в собственном доме.

Иоганн Кеплер (Johannes Kepler) (1571-1630), посвятив жизнь кропотливой астрономической работе и расчетам движения планет, изложил три теории движения планет вокруг Солнца.

Дабы довершить дело астрономии, Исаак Ньютон (Isaac Newton) (1642-1727) разработал математический анализ и законы тяготения.

С Ньютоном мы достигаем XVIII века, когда в западном мире бурно делались научные открытия во всех отраслях знаний. Бенджамин Франклин (Benjamin Franklin) изобрел термины «положительный» и «отрицательный» для электрического заряда, а также термин «батарея» для запаса электрической энергии. Уголь стал использоваться для приведения в движение машин. Состоялись первые полеты на воздушном шаре.

К XVIII веку физическая наука сместила церковь в качестве главного источника знаний. Физическая наука представляла новое, а церковь – старое и изношенное. Удивительные достижения ученых владели вниманием очарованного человечества.

В течение 1500 лет авторитет церкви поддерживал стандарт порядка для человечества, страдавшего от «грома и молний безжалостной фортуны». Теперь же авторитет обрела наука.

На протяжении тысячелетий происходило множество успешных революций, но они лишь представляли собой борьбу за господство между центрами влияния. Первой успешной революцией, намеревавшейся улучшить удел человечества, была Пуританская революция под предводительством Оливера Кромвеля (Oliver Cromwell), но она лишь недолго торжествовала в Англии, с 1648 по 1657 гг.

Первой в человеческой истории революцией с долговременным влиянием, предложившей Новый миропорядок – знаменитый девиз на американских долларовых купюрах «Novus Ordo Saeclorum», – стала Французская революция 1789 г.

Французские революционеры – лучшие и самые яркие представители французской интеллигенции – были очарованы наукой как путем к будущему счастью человечества. Поразительные успехи науки во всех областях породили в их умах огромную веру в их революцию как путь, которым должно последовать все человечество, чтобы достичь лучшего и справедливого мира, свободного от голода и политического гнета. Они намеревались создать «Новый порядок столетий». Они презирали церковь, учившую, что положение человека в Творении изменить нельзя.

Французские революционеры считали монархию и короля Людовика XVI (Louis XVI) совершенно смешными институтами. Как может считаться разумным, чтобы судьбы миллионов французов зависели от прихотей молодого, толстого и ленивого короля, интересующегося в основном лишь починкой своей коллекции часов?

Страной должен управлять ясный ум, и члены революционного Национального собрания были самыми умными и образованными представителями французского народа. Они намеревались привлечь науку на помощь правительству, и с тех пор «наука» была путеводной звездой всех правительств мира.

В 1790 г. обнаружилась элементарная ошибка, преследовавшая все «научные» правительства со времен Французской революции.

Французские революционеры, убежденные, что наука (как они ее понимали) способна открыть путь к новой жизни, полной надежды для масс, столкнулись с проблемой, знакомой всем, кто наблюдает за текущими событиями: революция вызвала неуверенность у всех предпринимателей, от крупнейших до самых скромных, и в результате во Франции последовало то, что мы назвали бы «депрессией». Золото – французские деньги – стало редким, а экономическая активность заметно замедлилась. Предприятия закрывались, и росла безработица.

Членов Национального собрания, умнейших и образованнейших французов, охватившая Францию депрессия не устрашила: «Зачем нам ум и образование, если не для решения проблем? Давайте разберемся с этой упрямой депрессией». Итак, прославленные члены Национального собрания посовещались и придумали решение – такое же, какое применяют к рецессиям и депрессиям современные правительства: они создали искусственные деньги, основанные на кредите и названные ими «ассигнатами».

Члены Национального собрания изобрели для Франции новые деньги, где каждая единица составляла частичную ипотеку на огромные просторы французской земли, конфискованной недавно у церкви. «Что может быть лучшими деньгами, чем ассигнаты, – рассуждали они, – ведь они олицетворяют огромное богатство французской земли?»

Ассигнаты тотчас же были введены в оборот, и их денежная стоимость приравнивалась к определенному количеству золотых франков.

К пребольшому изумлению Национального собрания, ассигнаты быстро обесценились относительно золота. Как и теперь, когда мы привыкли к результатам подобных «решений», Национальное собрание посчитало, что падение стоимости ассигнатов было вызвано действиями «подлых сил реакции на прогресс».

Последовало одно «количественное смягчение» ассигнатов за другим, по мере того как Национальное собрание пыталось восстановить производительность Франции. Чем больше ассигнатов вводилось в обращение, тем быстрее падала их стоимость. Более умный сектор населения брал большие кредиты в ассигнатах и покупал на них столько ценного, сколько мог. (Ничего не напоминает?).

Написано много книг о принимавшихся Национальным собранием мерах по наказанию тех, кто не отказывался от владения золотом или продавал товары за золото, – таких мерах, как обезглавливание или пожизненная каторга на галерах.

Короче говоря, за семь лет, к 1797 г., процветающая Франция оказалась в нищете, и толпы голодных парижан бились за куски испорченного хлеба, раздававшегося правительством.

Нищета закончилась лишь тогда, когда император Наполеон (Napoleon) провозгласил: «Я буду платить золотом, или не буду платить вообще».

Эксперименту с ассигнатами был положен конец, но не самой идее, живущей и сейчас. Сегодня весь мир пытается функционировать с выдуманными деньгами: доллары, евро, юани, японские иены, британские фунты, швейцарские франки – все это выдуманные деньги.

Почему правительства всего мира полагаются на выдуманные деньги, которые всегда падали и будут падать к своей подлинной стоимости – нулю? Почему правительства продолжают использовать выдуманные деньги? Потому что все сегодняшние правительства являются интеллектуальными наследниками Французской революции – «Свобода, Равенство, Братство» – в своих попытках стереть центральный факт человеческого существования: положение человечества в Творении неизменно. Избранные и неизбранные правительства сегодня все еще пытаются сделать невозможное: устранить страдание. Для этого нужно много денег, и единственный способ получить много денег – выдумать их.

Результат неизбежно будет тем же, каким он был во Франции в XVIII веке: нищета, разорение и, вполне вероятно, голод для многих миллионов людей.

Винить следует не науку, но только: 1) неправильное применение науки; 2) нереальные цели – создание мира без страдания.

Следует объяснить, что есть два радикально различающихся источника науки.

Есть физическая наука, создавшая чудеса нашего века, – неоспоримое достижение огромной важности. Физическая наука основана на экспериментальном методе, сформулированном англичанином Фрэнсисом Бэконом (Francis Bacon) (1561-1626). Экспериментальный метод состоит в выборе одного неизменного фактора и фиксировании его реакций на другой, меняющийся фактор. С помощью этого метода мы приходим к физической истине; такой метод называют индукцией. Проще говоря, вот пример: мы кладем в воду сырое куриное яйцо при разных температурах и наблюдаем, как это на него воздействует. Оказывается, яйцо, находящееся около 11 минут в кипящей воде, превращается в сваренное вкрутую. Мы достигли этой истины с помощью метода индукции, т. е. путем экспериментирования. Вся физическая наука основана на этом методе. (Бэкон умер от пневмонии, и говорят, что он заболел, когда экспериментировал с замораживанием мяса).

Однако, помимо физической науки, есть еще другая наука: экономика.

Большой ошибкой французского Национального собрания и всех правительств и их «экономистов» вплоть до настоящего времени было пренебрежение фундаментальным различием между физической наукой и экономикой, чей источник знаний – не экспериментирование, т. е. индукция, а дедукция. Экономика исходит из определения одного неопровержимого факта – что люди выбирают, – и из этого факта логически выводит варианты выбора, доступные людям в различных условиях.

Члены Национального собрания Французской революции были ослеплены внушительными достижениями физической науки и не видели, что люди не могут предсказуемо реагировать на экспериментирование – в том числе, например, на такие эксперименты, как «количественное смягчение».

Метод экспериментирования, т. е. индукция, неприменим к пониманию человеческой деятельности, а, следовательно, и для управления ею, потому что экспериментирование над людьми сводится на нет ввиду того, что люди выбирают, тогда как у атомов и молекул выбора нет, и поэтому их поведение можно предсказать с помощью экспериментирования и индукции. Люди по своей природе непредсказуемы, к большому огорчению всех современных знаменитых экономистов.

Предшествующее утверждение лишает силы весь свод современной экономики, преподаваемый во всех основных университетах мира и определяющий экономическую политику всех правительств.

Но существует разновидность экономической теории, основанная на правильной методологии дедукции: австрийская экономика, основанная австрийцем Карлом Менгером (Carl Menger) (1840-1921), и ее обновленная версия – новая австрийская экономическая школа, основанная профессором Анталом Фекете (Antal E. Fekete) из Будапешта, Венгрия. (Один ученый утверждает, что упоминавшийся выше Хуан де Мариана, живший в XVI-XVII вв., мыслил в духе австрийской экономической школы, возникшей спустя три столетия).

К сожалению, правительства всего мира и их наставники, профессора ошибочных доктрин индуктивной школы экономики, старательно избегают любых отсылок к настоящей научной экономике, представленной австрийской школой. И причиной является непреходящее влияние идей Французской революции о преображенном мире, где не будет страданий. Если сегодня профессор экономики публично признает, что мир без страдания невозможен, он рискует лишиться работы.

Предсказуемым следствием пребывания всего мира под руководством ложной экономики, основанной на индукции – т. е. экспериментировании, – является неизбежная тотальная мировая катастрофа.

Мыслители мира надеются, что христианская Россия и конфуцианский Китай, две евразийских сверхдержавы, вернутся к золоту в качестве денег и, благодаря своей военной мощи, сметут с лица земли существующие сегодня бумажные деньги мира, как до них это сделал Наполеон с «ассигнатами».

Такая трансформация, полностью согласующаяся с доктринами австрийской экономической школы, быстро оживит мировую экономику благодаря своим неизбежным последствиям: 1. Непосредственное стимулирование надежды на лучшее будущее во всех странах. 2. Непосредственное побуждение всех работоспособных людей трудиться изо всех сил, чтобы заработать драгоценные деньги из золота и серебра. 3. Возрождение принципа, управлявшего человеческой жизнью во все прошлые эпохи: «Кто не работает, то не ест», – чтобы мотивировать всех тех, кто праздно прожигает жизнь.

Иллюзии, завладевшие сегодня миллионами праздных умов, исчезнут: мечты, такие как колонизация Марса; нечеловеческие фантазии об «автоматизации» труда с помощью роботов, чтобы избавиться от человеческой рабочей силы; тщетные исследования «искусственного интеллекта», тогда как на самом деле нужен лишь неотъемлемый актив всех людей – человеческий ум, решающий проблемы существования с помощью реальных денег; абсурдная политика, облагающая налогом производителей, чтобы обеспечить выживание (и размножение) лентяев за счёт гарантированного дохода с «социальных выплат»; – все это отрицание реальности будет забыто.

Но худший вред, причиненный выдуманными деньгами, – постоянная и необратимая чистая растрата драгоценных природных ресурсов. Мир безвозвратно растрачивает ограниченные природные ресурсы, лишая будущие поколения их применения и совершенно не осознавая огромный причиненный ущерб, потому что природные ресурсы не ценятся по достоинству. Правильная цена в золотых деньгах ограничит их использование строго рациональными потребностями: сегодня настоящая стоимость природных ресурсов завуалирована за огромными суммами «инвестированных» бумажных денег, задействованных в их эксплуатации, – «инвестиций», которые на самом деле никогда не вернутся инвесторам.

Переход к миру, где золото – дополняемое серебряными монетами – является деньгами, конечно, будет очень болезненным процессом, но невозможно исправить такую ужасную фундаментальную ошибку, как зависимость мира от бумажных денег, не заплатив высокую цену.

Прежде чем будет исправлена эта огромная ошибка, мне кажется, весь мир должен будет пройти через огненную печь очищения духа, с конечным принятием теми, кто выживет, того факта, что человеческая жизнь в своей сути проблематична, что в том, чему столетиями учила церковь, есть истина: что положение человечества в Творении неизменно, и если нас беспокоят страдания ближних, нам стоит лично заниматься благотворительностью или поддерживать частные благотворительные фонды, а не передавать эту проблему государству.

Надеюсь, что этими короткими строками я внес свой вклад в улучшение понимания фундаментальной проблемы, стоящей сегодня перед человечеством, и, возможно, я вооружил кого-то знаниями, полезными для выживания в тяжелые времена, ожидающие впереди.

Поддержите GOLDENFRONT.RU, подписывайтесь на наш YOUTUBE канал ЗДЕСЬ.