Самонастройка Торна, Magic Money и кибербаксы: три денежных эксперимента до биткойнов

Биткойны хвастаются множеством технических достижений, но для меня наиболее интересна их успешная самораскрутка. Как небольшой группе шифропанков – активистов, заинтересованных в массовом использовании криптографии и цифровой валюты, – удалось добиться для не имеющего собственной стоимости токена последовательно позитивной цены? Хэл Финни (Hal Finney), криптограф и один из первых пользователей биткойнов, в 2009 г. описал это так: «Первоочередной проблемой любой новой валюты является ее оценка. Даже если пренебречь практической проблемой, связанной с тем, что поначалу никто не будет ее принимать, все равно появляется трудность поиска разумного довода в пользу той или иной ненулевой стоимости токенов».

Самораскрутка биткойнов, похоже, происходила достаточно осмотрительно. Уильям Лютер (William Luther) изучил старые форумы по биткойнам, чтобы показать, как ранние пользователи, включая Финни и создателя биткойнов Сатоси Накамото (Satoshi Nakamoto), координировались, чтобы «войти в сеть» одновременно, этим самым сгенерировав позитивную стоимость для ничего не стоящих токенов биткойнов. Токен, уже обладающий некоторой ценностью, возможно, благодаря какому-то неденежному применению, например, в качестве украшения, или из-за возможности прямого обмена на существующие деньги, запустить намного проще, чем не имеющий пока никакой ценности. Биткойны не имели преимущества неденежной полезности.

Благодаря «Шифрономикону» (Cyphernomicon) Тимоти Мэя (Timothy May) я недавно узнал, что биткойны – не первая попытка запустить не имеющий собственной стоимости цифровой токен в пространство позитивной стоимости. Похожие попытки самораскрутки предпринимались еще в предыдущую эру экспериментирования с цифровой валютой, в середине 1990-х.

В 1993 г. экстропианцы – группа, верящая в (среди прочего) технологическую возможность бессмертия, – создали экспериментальный рынок под названием Hawthorne Exchange, где можно было торговать единицами репутации. Похоже, у экстропианцев и шифропанков есть точки соприкосновения, поскольку на Hawthorne Exchange котировалась репутация таких людей, как Тимоти Мэй и Ник Сабо (Nick Szabo), ключевых авторов шифропанковской электронной рассылки. Сделки заключались с использованием собственной валюты биржи под названием торн (thorne), имевшей фиксированное предложение. Экстропианцам удалось не только сгенерировать позитивную цену для двадцати или тридцати токенов репутации, но и заодно раскрутить внутреннюю валюту – торны.

В рамках эксперимента участники стали продавать за торны различные товары, включая копии статей по цифровым деньгам и старые книги. Они делали ставки в торнах и даже установили долларовую цену для зарождающейся цифровой валюты (курс колебался от 100 до 1000 торнов за доллар).

Проблема всей этой затеи была в том, что – как указал Хэл Финни вскоре после ее начала – токены не имели собственной стоимости. Каждая единица условно представляла репутацию человека, но не было никакой независимой силы, способной установить соответствие между токеном и репутацией:

«Важно понять, что торны отличаются от долларов. Если только акции Hawthorne Exchange не обретут какое-нибудь основание, помимо прихоти их владельцев, рынок определенно обвалится, потому что его ничто не поддерживает».

Финни оказался прав, так как Hawthorne Exchange закрылась в 1994 г.

В следующей попытке шифропанки раскрутили ряд игровых валют, созданных с помощью инструмента Magic Money, системы цифровых денег, разработанной кем-то под псевдонимом Pr0duct Cypher и запущенной в феврале 1994 г. Вот как Pr0duct Cypher представил свою программу:

«А теперь, если вы еще не спите, самое забавное: как ввести в систему цифровых денег реальную стоимость? Как, если уж на то пошло, заставить людей играть ею?

Что делает золото ценным? У него есть некоторые полезные свойства: оно хороший проводник, оно устойчиво к коррозии и химическим реакциям и т. д. Но эти качества обрели важность лишь недавно. Почему золото тысячелетиями ценилось? Оно красивое, блестящее и, что важнее всего, редкое.

Цифровые деньги красивые и блестящие. Люди давно говорят о них, но мало кто ими пользовался. Можно сделать ваши деньги более интересными, если дать вашему серверу провоцирующее название. Использование ремейлера может придать «подпольный» оттенок, что привлечет больше людей.

Ваши цифровые деньги могут быть редкими. Не раздавайте их в больших количествах. Пусть люди поиграют с вашим сервером, переводя деньги туда и обратно. Устройте конкурс – кто первый расшифрует код, ответит на вопрос и т. п., тот выиграет немного цифровых денег. Если люди начнут интересоваться, ваши цифровые деньги станут пользоваться спросом. Позаботьтесь о том, чтобы спрос всегда превышал предложение».

Из электронной рассылки шифропанков мы узнаем, что в течение следующих нескольких месяцев с помощью Magic Money было создано четыре или пять уникальных токенов, в том числе Tacky Tokens, GhostMarks, DigiFrancs и NexusBucks. Как и раньше в случае торнов, предпринимались попытки продавать за эти новые валюты товары и услуги. Один пользователь форума шифропанков предлагал платить программистам NexusBucks за написание программ, а другой пытался продавать за Tacky Tokens GIF-картинки.

Однако после всплеска активности интерес угас. «Похоже, эксперимент с Magic Money/Tacky Tokens не смог удачно создать неформальную цифровую валюту, – писал Хэл Финни в мае 1994 г. – Люди предлагали услуги в обмен на эти деньги, но никто не хотел покупать». В посте под заголовком «Почему никто не пользуется цифровыми деньгами» (Why Digital Cash is Not Being Used) Тим Мэй обвинил в неудаче Magic Money отсутствие товаров, продающихся за токены, и неразбериху с тем, как их получить и отправить. Стоит прочесть данный пост.

Не успел эксперимент с Magic Money умереть, как появилась новая возможность для самораскрутки цифровых токенов. Дэвид Чом (David Chaum), ранний защитник конфиденциальности, в 1989 г. основал компанию DigiCash, чтобы коммерциализировать технологию слепой подписи в электронной валюте. В эксперименте, анонсированном в июле 1994 г., DigiCash предлагала первым 10,000 участникам сто бесплатных кибербаксов (e$), что в общей сложности составляло миллион кибербаксов.

Несмотря на то что эти токены не имели собственной стоимости – они не имели товарной ценности и не могли быть погашены американскими долларами, – люди вскоре начали проводить транзакции с ними. На сайте DigiCash был список из примерно 100 магазинов, принимающих кибербаксы, включая те, что продавали открытки и различные информационные услуги. Зуко Уилкокс-О'Хирн (Zooko Wilcox-O’Hearn), недавно создавший анонимную криптовалюту Zcash, продавал свою версию программы PGP за кибербаксы. В конкурсе программистов от вездесущего Хэла Финни кибербаксы предлагались в качестве приза, а Адам Бэк (Adam Back), криптограф, участвующий сейчас в администрировании биткойнов, продавал «запрещенные к экспорту» криптографические футболки за e$250. Точно так же как пицца была первым товаром, приобретенным за биткойны, футболки Бэка, вероятно, были первым, что покупали за кибербаксы:

Думаю, такие футболки были предшественниками пиццы. Однако токены DigiCash больше не существуют – наличие у них единой точки отказа стало причиной для использования в B-money/BitGold/биткойнах пиринговой сети. pic.twitter.com/uJ2GIR3HU1

«Внимание! Данная футболка классифицируется как военное снаряжение, поэтому ее нельзя вывозить из США или показывать иностранцам!

RSA; шифрование на языке Perl».

К удивлению DigiCash, появилось несколько примитивных финансовых рынков, торговавших кибербаксами за настоящую валюту. На бирже Ecash, чья страница находилась на сайте компании Firecloud Solutions, была установлена цена примерно пять центов за e$1 (см. изображение ниже), что, по сути, приравнивало всю рыночную капитализацию кибербаксов к $50,000.

Источник: «Общая валютная система для спонтанных транзакций в публичных сетях» (A Common Currency System for Spontaneous Transactionson Public Networks)

Биржа Ecash

Мы обмениваем доллары США на кибербаксы (cb$) и наоборот. Прежде чем продавать нам свои доллары или кибербаксы, прочтите инструкции и пользовательское соглашение. Даже если вы наш постоянный клиент, все равно перечитайте соглашение, так как оно часто меняется. Цены указаны состоянием на 14 сентября 1995 г.

Мы покупаем cb$. Наши ставки:

$5 за cb$100

$9 за cb$200

$20 за cb$500

$35 за cb$1000

Мы также покупаем $. Наши ставки:

cb$100 за $8

cb$200 за $14

cb$1000 за $45

Для тех, у кого хорошая память: вышеприведенная биржа Ecash очень напоминает биржу обмена биткойнов на PayPal New Liberty Standard, первую биржу биткойнов, учрежденную в 2009 г.

Эксперимент с кибербаксами продлился недолго. Хотя в 1995 г. эта тема горячо обсуждалась, в 1996 г. в рассылке шифропанков было лишь несколько упоминаний о кибербаксах, а в 1997 г. практически не было вообще. Когда я спросил Зуко, есть ли у него все еще кибербаксы, он ответил, что давно потерял их. Кто знает, может, они все еще высоко ценятся у коллекционеров?

Подобно кибербаксам и другим экспериментам середины 1990-х, биткойны начинали как обычная игрушка для небольшого сообщества технарей, заинтересованных в конфиденциальности. Почему биткойнам удалось удачно раскрутиться, если другие потерпели неудачу? Как один вид игровых денег смог разойтись по всей планете, тогда как другими пользовалась лишь небольшая группа шифропанков?

Один возможный ответ – везение. Возможно, все началось со случайного взмаха крыльев бабочки в Бразилии. Другой возможный ответ – опыт. Возможно, после трех неудачных попыток раскрутить электронные токены сообщество шифропанков стало лучше понимать, что не надо делать, чтобы дело завертелось. Хэл Финни, к примеру, участвовал во всех четырех экспериментах с цифровой валютой.

Кроме того, технология также другая. Из-за использования запатентованного протокола слепой подписи Дэвида Чома Magic Money формально были незаконны, а поэтому вряд ли могли распространиться среди более робких пользователей. Что касается кибербаксов, то после завершения эксперимента сервер, обеспечивавший работу программы, должен был быть отключен, и тогда невозможно было бы подтвердить транзакции с кибербаксами. Знание об этом неизбежном отключении препятствовало распространению кибербаксов за пределы небольшой группы любителей. Биткойны, с другой стороны, используют децентрализованный (и незапатентованный) метод подтверждения транзакций, так что угроза сворачивания системы стала менее актуальной.

Я не уверен, были ли эти технические факторы так же важны, как разные макроэкономические ситуации, в которых эмитировались различные цифровые валюты. Кибербаксы, Magic Money и торны появились, когда глобальная экономика работала хорошо и процентные ставки были высокими. Владение этими токенами с нулевой доходностью означало, что пользователи должны были идти на большие жертвы. В 2009 г. процентные ставки по всему миру упали почти до нуля, поэтому владение цифровой валютой, такой как биткойны, не означало отказа от какого-то существенного процентного дохода.

Для того чтобы токены, не имеющие собственной стоимости, разошлись за пределы закрытого круга любителей, необходимо привлечь целую армию мечтателей и спекулянтов. А можно ли найти лучшую среду для вербовки, чем ряды безработных и работающих с частичной занятостью после финансового кризиса 2008 г.? Такого количества обнищавших людей в успешные 1990-е просто не было. Тогда люди для преуспевания не нуждались в пузырчатом активе – они имели полноценную работу и множество возможностей.

Возможно, в 1990-е мы все были несколько наивны и не понимали, насколько правительства и корпорации могут вторгнуться в нашу конфиденциальность. Magic Money и кибербаксы, обещавшие защиту от этих угроз, появились слишком рано. Когда наконец появились биткойны, мы, возможно, стали немного мудрее и поэтому были более готовы к возне с переводом части своего богатства в нескладную цифровую валюту.

Наконец, когда появились торны, Magic Money и кибербаксы, люди не были возмущены финансовым истеблишментом. Хотя в начале 1980-х и 1990-х были рецессии, они не сопровождались масштабными финансовыми катастрофами. Но в 2009 г. была свежа память о кредитном кризисе и санациях. Многие были справедливо злы на банкиров. Обращение к биткойнам стало выражением протеста.