Самооценку вынули из кошелька - виды бедности в России

Автор: Анастасия Мануйлова

Россияне, которые считают себя «очень бедными», и те, кто является ими с учетом уровня доходов, составляют разные группы населения. Как очень бедных себя в основном оценивают неработающие пенсионеры, и это вызывает у них ежедневную тревогу и страх. К объективно очень бедным, наоборот, относятся россияне от 18 до 40 лет, попаданию их в эту категорию способствует наличие детей и взрослых иждивенцев. Для улучшения их положения необходимы разные методы социальной политики — в первом случае повышение занятости, во втором — рост доступности медицинских услуг.

Категории россиян, которые считают себя очень бедными, и тех, кто является бедными на самом деле, практически не пересекаются. К таким выводам пришла эксперт Высшей школы экономики Екатерина Слободенюк в своем исследовании глубокой бедности в России. Основой для ее работы стали данные мониторингового проекта «Динамика социальной трансформации современной России в социально-экономическом, политическом, социокультурном и этнорелигиозном контекстах» Института социологии РАН 2018 года. К объективно очень бедным в этом исследовании относили тех, кто проживал в домохозяйстве с доходом менее 7,5 тыс. руб. (0,5 медианного значения в целом в РФ). Субъективная глубокая бедность оценивалась по двум вопросам — о субъективных оценках своего материального благополучия и своего положения в иерархии статусных позиций в обществе.

Объективно бедные, по данным опроса, составили 8,1% населения России, субъективно бедные — 4%.

При этом зона пересечения этих двух категорий составляет всего 0,6% населения. В составе всех объективно бедных только 7,4% считают себя таковыми. В числе же тех, кто считает себя бедными, по всей стране только 15% объективно входят в эту категорию. В группе субъективно бедных около половины составляют пожилые, в то время как среди объективно бедных их лишь 18%.

Большинство же (61%) объективно бедных — это россияне в возрасте 18–40 лет.

Причины такого положения — высокая иждивенческая нагрузка за счет детей (73%) и неработающих взрослых (33%). Субъективная же бедность определяется недоступностью необходимого медицинского сопровождения и наличие в домохозяйстве родственников, приверженных вредным привычкам (19%). Так, среди неработающих пенсионеров по возрасту в субъективной бедности ни один не оценивает свое здоровье как хорошее (в объективной такие присутствуют — 7%), а подавляющее большинство — 68% считают его плохим (против 50% объективно бедных).

В результате треть (35%) субъективно бедных ежедневно испытывает чувство тревоги, 10% постоянно раздражены, 5% пребывают в состоянии озлобленности. У объективно бедных же самым распространенным психологическим состоянием является спокойствие и уравновешенность (41% представителей). 90% субъективно бедных утверждают, что без помощи государства им просто не выжить, а 87% считают, что бедность в России формируется ввиду неправильных действий государства. Среди объективно бедных таких меньше: 72% и 74% соответственно.

Отметим, что хотя социальные трансферты от государства являются для обеих категорий бедных существенным источником дохода, в домохозяйствах субъективно бедных их доля в среднем выше на 10 процентных пунктов — что подтверждает ранее звучавший тезис о склонности государства поддерживать не тех, кто беднее, а тех, кто громче этого требует. Сейчас, хотя правительство может получать данные о численности крайне бедных, в большинстве случаев помощь им оказывается по другим категориальным признакам. В результате у государства отсутствует целостный «портрет» проживающего в крайней бедности россиянина, что не позволяет предложить ему эффективную помощь. Впрочем, возможно, новые подходы и более детальное рассмотрение бедных появятся в РФ после пилотных проектов Минтруда — сейчас ведомство заканчивает работу с регионами, в ходе которой нуждающимся предлагались разные меры поддержки.

При этом, отмечает автор работы, субъективная и объективная глубокая бедность требуют разных видов социальной поддержки. Для снижения остроты объективной бедности необходима поддержка занятости и зарплат, для сокращения субъективной — рост доступности медицинского обслуживания пенсионерам с тяжелыми проблемами со здоровьем.