«Спецназ» Ивана Грозного: какой необычный боевой клич был у опричников

 «Учреждение всегда казалось странным как для страдающих от него, так и для исследователей», – писал более ста лет назад известный российский историк Василий Осипович Ключевский о опричнине. Опричники, специальные войска, выполняли функцию личной гвардии Ивана Грозного и осуществляли политику опричнины – жестокие репрессии для подавления протестов в боярской знати и народных массах, как, например, массовая резня в Новгороде.

Семилетний период опричнины на Руси до сих пор недостаточно изучен и вызывает споры среди историков, включая количество жертв, которое варьируется от 3-4 до 20 тысяч человек при общей численности населения Московского государства конца XVI века в 6 млн. человек. Есть немного сведений о «внешнем антураже» опричников, который, по свидетельствам, был особенным.

Отдельная каста

Опричное войско формировалось по аналогии с военизированным монашеским орденом, во главе которого был сам царь Иван Грозный, игравший роль опричного игумена. Опричники, присягая на верность царю, обязывались не общаться с обычными людьми. Они одевались в черные подрясники и головные уборы, напоминающие монашеские, но в отличие от монахов, носили оружие и готовы были его использовать.

Тем не менее, современники той эпохи, замечая сходство опричников с западными «воинами Христа», отмечали, что это скорее была пародия, своего рода игра, которую впоследствии повторил Петр Первый в своем пародийном «Всешутейшем и всепьянейшем соборе». У опричников был свой приветственный клич «гойда!», заменяющий наше знакомое «ура!».

Значение и происхождение

Точное значение и этимологию боевого клича опричников «гойда!» установить не так-то просто. Оно отсутствует даже в «Толковом словаре живаго великорускаго языка» Владимира Даля 1863 года издания. Зато здесь мы находим несколько однокоренных слов – например, глагол «гоить», одно из значений которого «здравствовать» или издавать заздравный клич «гой!» (вызывательное восклицание, одобрительный вызов). Такое приветственное обращение часто встречается в русских народных сказках: «Ох, ты, гой еси добрый молодец!».

Также Владимир Даль приводит пример употребления в сибирских губерниях глагола «гоить» в значении «угощать, холить»: «Хорошо ли вы гоили гостя?». В «Толковом словаре русского языка» под редакцией профессора Д.Н. Ушакова 1935 года издания междометие «гой» определяется как устаревшее, народнопоэтическое, употребляемое с местоимением второго лица в качестве восклицания, приветствия, торжественного обращения: «Гой ты, родина моя, гой ты, бор дремучий!» (А. К. Толстой). Однако, возвращаясь к словарю В. И. Даля, мы находим еще один однокоренной глагол – «гойкать»: орать, кричать, аукать. Глагол «гойкать» Владимир Даль возводит к междометию «го», которое, среди прочего, определяется им как «голканье псовых охотников, затравивших зайца». И вот это последнее определение вызывает интерес.

Особые знаки отличия

Из документальных свидетельств, которые оставили в своем «Послании…» ливонские рыцари Иоганн Таубе и Элерт Крузе, некоторое время служившие при дворе Ивана Грозного, мы узнаем, что «Опричники (или избранные) должны во время езды иметь известное и заметное отличие, именно следующее: собачьи головы на шее у лошади и метлу на кнутовище. Это обозначает, что они сперва кусают, как собаки, а затем выметают все лишнее из страны».

Аналогичные описания присутствуют и в некоторых других дошедших до нас источниках. Например, исследователи А. Каппелер и Р.Г. Скрынников в своей книге «Забытый источник по истории России эпохи Ивана Грозного» приводят свидетельство еще одного очевидца тех времен, который наблюдал царский кортеж на московских улицах в 1570 году, записав следующее: «На шее коня венценосца была подвешена песья голова из серебра, зубы которой клацали от каждого удара копыт о мостовую. Кроме того, на груди одного из опричных командиров, сопровождавшего в тот день монарха, висела свежеотрубленная голова большой английской собаки…».

Если данные описания верны, то связь боевого клича опричников «гойда!» с «голканьем» псовых охотников, затравливающих дичь, представляется весьма логичной. Кроме того, в тюркских языках встречается слово «гайда», или «айда» – понукающий окрик конников во время атаки. Возможно, боевой клич «гойда!» произошел именно оттуда.