Споры о доходности или убыточности Средней Азии для России начались 140 лет назад

140 лет назад Россия практически завершила покорение Центральной Азии – за предыдущую четверть века в состав империи вошли почти все земли современных Казахстана, Узбекистана и Таджикистана. Именно тогда, в 1879 г., впервые возник вопрос о доходности новых азиатских владений – по поручению Военного министерства полковник Куропаткин (будущий главком в годы неудачной Русско-японской войны) составил аналитическую записку «Опыт исчисления доходов и расходов Азиатской России». По его подсчетам, Туркестанский край (на фото), как тогда именовались среднеазиатские владения России, принес в бюджет 3 132 335 руб., но потребовал почти в три раза больших расходов – 9 160 387 руб. В следующие несколько лет различные ведомства Российской империи пытались составить свои балансы по Туркестану. Результаты оказались полярными.

©Alamy Stock Photo/Vostock Photo

В Минфине сочли, что край совершенно убыточен и за предыдущие 14 лет, как писалось по итогам специальной ревизии, «изъял за счет податных сил русского народа более 85 000 000 руб.».

Туркестанский генерал-губернатор Кауфман, наоборот, доказывал, что край за предыдущие 12 лет принес 7 984 965 руб. 7 коп. чистой прибыли. Кауфман предлагал при подсчетах краевого бюджета изъять прямые затраты на содержание войск и охрану новых границ, достигавшие 75% региональных расходов, – ведь без покорения Средней Азии эти траты и войска пришлось бы точно так же финансировать, но только на линии старого пограничья, от Оренбурга до Омска. 

Вдобавок русский немец Константин фон Кауфман предлагал резко поднять доходность Средней Азии ссылкой на… нормы исламского права. Боевой генерал, бравший штурмом Самарканд и Хиву, предлагал объявить все земли Средней Азии государственной собственностью Российской империи, «руководствуясь исходящим из шариата правом завоевателя», и повысить местные налоги за право пользования «царской» землей… Однако в Петербурге на такой эксперимент не решились. Наоборот, предпочли во избежание осложнений сохранить прежнее, традиционное для Средней Азии налогообложение, когда землевладельцы ежегодно платили налог в десятую часть урожая, а кочевники – фиксированную ставку с каждой юрты. При этом исходные данные для налогообложения получали от местного самоуправления.

Дискуссии о доходности или, наоборот, убыточности Средней Азии продолжались в верхах Российской империи вплоть до начала XX века. Доходило даже до публичных споров. Так, в 1899 г. в ответ на заявление Витте, нового главы Минфина, что «азиатские окраины поглощают много сил и средств от внутренних губерний», очередной туркестанский генерал-губернатор Духовский даже опубликовал брошюру с характерным названием «Убыточен ли Туркестан для России?»

Глава российской Средней Азии справедливо заметил, что в регионе за последнее десятилетие в 6 раз выросло производство хлопка, стратегического материала, необходимого не только для бурно развивавшейся текстильной промышленности, но и для военных производств. Именно покорение Средней Азии и последующее резкое увеличение в регионе хлопковых плантаций позволили Российской империи всего за несколько десятилетий с нуля стать третьим в мире производителем «белого золота».

Помимо перспектив стратегического хлопка генерал-губернатор Духовский предлагал повысить доходность среднеазиатского края посредством «военного» налога – ведь местное население, в отличие от жителей славянских провинций, было освобождено от призыва на армейскую службу. В верхах империи идею сочли здравой, но похоронили в спорах – Минфин, Туркестанское генерал-губернаторство и Военное министерство не смогли поделить деньги от предполагаемого налога! Лишь в 1904 г. законопроект о повышении налоговых ставок для Туркестана был окончательно разработан, но остался непринятым из-за начала Русско-японской войны.