Стратег банка Societe Generale Дилан Грайс объясняет когда продавать золото, с комментариями ZeroHedge

ZH: Грайс «объясняет», что такое золото:

ДГ: Это кусок металла, не способный создавать денежные потоки и приносить прибыль. В самом прямом смысле он, по сути, ничего не стоит. Его покупка – это отказ от дивидендов, процентных доходов и постепенного накопления внутренней ценности, так как кусок холодного, бесполезного в промышленности металла не может ничего из этого предложить. Такое упущенное накопление капитала напоминает страховую премию, вносимую по полису, который сработает в случае чрезвычайного инфляционного события.

Есть ли что-нибудь еще с подобными свойствами? Некоторые утверждают, что акции страхуют от инфляции, потому что они являются требованиями на реальные активы, но большинство великих медвежьих спадов в XX веке произошло в периоды инфляции. Более логичным инструментом для защиты от инфляции являются облигации, чья доходность зависит от ее уровня, но правительство и по ним может объявить дефолт. Более экзотические продукты, такие как суверенные кредитно-дефолтные свопы (CDS), инфляционные ограничители, долгосрочные свопционы или повышательная волатильность кривой доходности, имеют свои интуитивные преимущества. Но у всех из них есть контрагентский риск. Его нет у физического золота. Действительно, на протяжении всего «6000-летнего золотого пузыря» никто никогда не объявлял дефолта по золоту. Это единственная страховка, которая выплатит, когда в этом будет действительная необходимость.

ZH: Вот в чем суть: нет контрагентского риска. Вспомните об этом, когда вы в следующий раз увидите график, показывающий  $700 трлн ($1,3 квадриллиона до пересмотра) в суммарных небиржевых (OTC) деривативах, чья системная гибель – это лишь вопрос времени, по мере того как реальные, производящие потоки наличных и товары активы стареют, конфискуются или исчезают. Да-да, есть причина, по которой Goldman Sachs охотится за 107 тоннами греческого золота…

Почему Грайс владеет золотом?

ДГ: Причина, по которой у меня есть золото в том, что я беспокоюсь о долгосрочной платежеспособности правительств развитых стран. Я знаю, что Милтон Фридман (Milton Friedman) популяризировал идею о том, что инфляция «всегда и везде денежный феномен», но если оглянуться назад и посмотреть на великие инфляционные кризисы - от Древнего Рима и Китая династии Мин, до революционной Франции и Америки или веймарской Германии – то вы увидите, что неконтролируемая инфляция вызвана тонущими в долгах правительствами, которые использовали печатный станок как самый простой способ избежать прямого дефолта (в то время как инфляция – это дефолт косвенный). Экономисты могут сколько угодно говорить, что лекарство от галопирующей инфляции это простое сокращение денежной массы. Но если посмотреть на инфляционные эпизоды, вы обнаружите, что такие сокращения денежной массы никогда не были политически жизнеспособной мерой.

ZH: Надо ли говорить, что «экономисты», в большинстве своем идиоты:

ДГ: Нам представляется, что экономисты, в общем, не понимают этого, потому что они смотрят сверху вниз на такие дисциплины, как история, способные преподать им урок, потому что те не достаточно используют математику.Историки действительно не используют математику, главным образом из-за того, что они не страдают от «зависти к физике», но они точно используют здравый смысл и понимание того, что хотя экономические законы возьмут свое в долгосрочной перспективе, здесь и сейчас необходимо накормить политическое животное.

ZH: В печатании денег нет ничего нового. Да, можно, конечно, придумать бессмысленные извинения о том, что это своп активов, которые теоретически звучат убедительно, но когда дело доходит до практики, мы забываем об одной мелочи. Деньги всегда и везде должны быть, в первую очередь, ВЗАИМОЗАМЕНЯЕМЫМИ (fungible). Попросите посмотреть бесконечные счета по перезалогу активов всех компаний, базирующихся в Лондоне.

ДГ: Я писал о веймарской гиперинфляции несколько недель назад и показал, например, что президент Рейхсбанка Рудольф фон Хавенштейн (Rudolf von Havenstein) страшно боялся использовать такое монетарное сжатие, так как опасался социальных последствий растущей безработицы и падения производства. Но стоящая перед ним мучительная дилемма, была в принципе, если не в масштабе, идентична проблемам, с которыми сталкиваются современные политики – она стара как сами деньги.

ZH: Девальвация – это очень древний феномен, как мы уже показывали ранее.

ДГ: В третьем веке от РХ Римская империя стала слишком большой и громоздкой, ее границы были консолидированы, а великая имперская экспансия остановилась. Хотя консолидация и была необходимой, она породила проблемы. Когда империя находилась в фазе роста, вызванной военными завоеваниями, которые укрепили государственные финансы, армия самоокупалась. Она была активом на национальном балансе. Но когда территориальный рост был приостановлен, в бюджете появилась дыра, так как армия была по-прежнему необходима для защиты границ, но уже не могла себя финансировать из-за прекращения территориальной экспансии.

Римские императоры пришли к выводу, что сокращение расходов до уровня пониженных доходов было сложной задачей. Поэтому вместо сокращений расходов на войну, общественные работы или развлечения, - все эти сокращения были необходимы в долгосрочной перспективе, но болезненны в данный конкретный момент – они решили выиграть время, используя последовательные раунды порчи валюты. Кульминацией всего этого стал первый из многочисленных фискально обусловленных инфляционных кризисов (см. графики ниже).

Левый график: содержание серебра в римском денарии – красным, пунктиром – кризис третьего столетия породил первую в истории инфляцию, в ходе которой содержание серебра упало почти до 0%. Правый график: цены на египетскую пшеницу.

Две тысячи лет назад бюджетная трезвость, так необходимая в долгосрочной перспективе, была отброшена в пользу недальновидного импульса выиграть время. Отсюда древнее искушение испортить деньги и надеется, что никто не заметит. Сокращение раздутого государственного баланса всегда было непростым делом. Римлянам следовало в третьем столетии сделать то же, что и современным правительствам – открыто заявить своим гражданам, что выполнение социальных обещаний, раздававшихся в течение многих лет, их просто обанкротит. Поэтому все эти обещания придется «реструктуризировать» и значительно урезать государственные расходы.

ZH: Мы считаем доводы Грайса неубедительными в той их части, когда он говорит, ссылаясь на немногочисленные примеры благоразумия «лидеров», избравших краткосрочную боль ради долгосрочного здоровья, что такое возможно и сегодня.Мы не видим, как в смертельно коррумпированной и пронизанной гнилью системе управления развитого мира, полностью узурпированной банками, может произойти нечто подобное. Дело в том, что краткосрочная боль более невозможна, - ведь даже самое крохотное снижение вызывает тревогу системного краха. Помните – в мире быстро заканчиваются активы (для залога). Только это имеет значение.  

Тем не менее, наше видение можно наложить на высказывания Грайса, так как наши выводы будут иметь куда более далеко идущие последствия для стоимости золота. Тем временем, вот ответ тем, кто подумывает о продаже золота.

ДГ: Что вызывает изменение политических ветров? Правительственный кризис. В 2008 году Ирландия почти решила пойти путем Исландии. У них был свой кризис. И историки сегодня все еще говорят об «инфляционном переутомлении» в Британии 1970-х. Это был наш кризис. Из этих и других примеров можно понять, что требуется бюджетный кризис, чтобы большинство приняло последствия правительства, сидящего по уши в долгах.

Но политические ветры в странах с центральными банками далеки от того, чтобы подуть в направлении бюджетной сдержанности. И хотя правда, что больше людей об этом хотя бы стали говорить, но болтовня мало стоит и никто еще не начал действовать. Такие шаги остаются политически непопулярными, потому что у нас еще не было кризиса. Учитывая очевидную нежизнеспособность системы государственных финансов и взрывоопасный путь, по которому идет долговая политика правительств, кризис государственного финансирования как неизбежен, так и необходим. Дубаи и Греция – это лишь первые раскаты грома в том, что станет длительной чрезвычайной ситуацией.

В конце концов, произойдет кризис такой силы, что политические ветры изменят направление и станут разрушительным ураганом, который силой заставит чиновников быть фискально ответственными. До этого момента искушение печатать останется вместе с экономистами, использующими сомнительные математические оправдания того, почему инфляция все расставит по местам – см. например, недавнюю рекомендацию МВФ о том, что инфляционные цели следует поднять до 4% - IMF Tells Bankers to Rethink Inflation – WSJ. Пока этого не произошло перспективы золота остаются благоприятными. В конце концов, большинство примет необходимость болезненных сокращений, потому что у него просто не останется другого выхода. Тогда наступит время продавать золото.