Ветеран ЦБ Японии: «В молодости я и представить себе не мог, что мы окажемся в такой ситуации»

Автор: Эрик Питерс (Eric Peters), CIO, One River Asset Management

«Хм», – сказал бывший центральный банкир, откидываясь на спинку кресла. Я спросил, как за последние три десятилетия изменилось его мышление в отношении смысла денег. Мы оба начинали наше путешествие в 1989 г., и так случилось, что наши пути привели нас за этот длинный стол в Токио. За это время многое изменилось. Тогда отношение долга Японии к ее ВВП составляло около 50%, доходность 10-летних японских государственных облигаций была равна 5%, а доллар стоил 127 иен. Но теперь отношение долга к ВВП около 250%, центральный банк напечатал достаточно денег, чтобы выкупить половину облигаций, 10-летняя доходность составляет -0.07%, а иена укрепилась до 109 иен за доллар.

«Ты прав, в молодости я и представить не мог, что мы придем к такой ситуации, – сказал он после некоторых размышлений. – И я пытаюсь думать о том, как мои взгляды изменились за столько лет, потому что я не могу вспомнить момент, когда я осознал, что все не так, как я ранее понимал, – сказал он. Я кивнул, молча размышляя о своих долгих странствиях. – Но вот мы здесь, и хотя я не в совершенстве это понимаю, определенный смысл в этом есть».

Что-то не так

Мы обсуждали фондовые рынки за суши. Американский фондовый рынок совершил необычайный разбег. За 30 лет со времени пика японского индекса Nikkei в 1989 г. S&P 500 вырос на 925%, а с минимума всемирного финансового кризиса 2009 г. – на 464%. NASDAQ с 1989 г. вырос на 1,948% (+655% с минимума 2009 г.). Говорят, что причина этого недавнего чрезвычайного марш-броска в количественном смягчении и политике низких ставок Федеральной резервной системы, побуждавших американских управляющих выкупать акции своих компаний и вынуждавших глобальных инвесторов платить любую цену за рост в стареющей экономике, где рост в дефиците.

«Думаю, такое объяснение американского бычьего разбега имеет смысл, если рассматривать его изолированно, – сказал мой токийский собеседник. Но японские ставки -0.10%. Банк Японии напечатал достаточно денег, чтобы пристыдить итальянских центральных банкиров, и продолжает напрямую покупать акции на открытом рынке. Япония – стареющая экономика с медленным ростом, высококлассными технологами, исследователями и множеством предпринимателей. – Инвесторы принимают это общее объяснение без оговорок. Но если это так, как одновременно Nikkei может быть на 40% ниже максимума 1989 г.?»

Среда

Японская культура труда известна своими сверхурочными часами. Microsoft Japan в августе провела эксперимент с 2,300 работниками. Компания платила им за то, чтобы они не работали по пятницам. Она приветствовала онлайн-чаты вместо совещаний или электронных писем. Она настаивала, чтобы на совещаниях присутствовало не больше 5 человек и длились они не больше 30 минут. Microsoft наблюдала рост продаж на работника на 40%, уменьшение использования бумаги на 59% и снижение потребления электричества на 23%. На вопрос, какой день лучше сделать выходным, если фирма перейдет на 4-дневную рабочую неделю, 50% работников ответили, что среду.

Мелюзга

«Динамику в японской экономике следует искать не в конгломератах, – сказал мой собеседник, инвестиционный директор, специализирующийся на акциях компаний с небольшой капитализацией. – Чтобы найти интересные компании, следует смотреть на малые и средние фирмы, выступающие поставщиками для крупных игроков, – именно здесь можно найти креативность, склонность к риску и инновации. – Япония тратит на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР) 3.5% ВВП, США – 2.8%, а Китай – 2.0%. Только Юная Корея тратит на НИОКР больший процент ВВП (4.3%). – Очень большие фирмы здесь стали напоминать государственные предприятия».

Анекдот

«Мы здесь движемся медленно, – сказал мой собеседник, затягиваясь очередной сигаретой Seven Stars. – Мы усовершенствовали искусство безупречного производства, – объясняет он. – Но так было не всегда. – Принесли два пива Asahi Extra Dry, налитых в идеальной пропорции, с равной высотой пены в каждом стакане. – Когда-то мы копировали химические соединения, разработанные в Америке, – признал он. – Но, набравшись опыта и знаний, мы стали разрабатывать наши собственные и накопили производственные ноу-хау, капитал. – Вдалеке виднелись трубы японских заводов, выбрасывающие дым, но неспешно, так что казалось, что прошлое было более лихорадочным, чем настоящее. – Мы стали производить химические вещества и материалы для всего мира, применимые во всевозможной продукции, и в погоне за совершенством мы ввели контроль качества. Затем контроль контроля и контроль контроля контроля, чтобы убедиться, что конечный результат будет безупречным. – Собеседник улыбнулся и сделал глубокую затяжку с сияющим морщинистым лицом. – Но эта погоня за совершенством замедлила нашу способность разрабатывать новые соединения».

«И теперь китайцы нас обгоняют. Они копируют наши формулы, как мы когда-то копировали ваши. Темпы их производства гарантируют низшее качество, но большую производительность и меньшую себестоимость. И так как им не нужно вкладываться в НИОКР, они сильно занижают цены. – Собеседник закурил новую сигарету, медленно повернул голову, выдохнул. – Китайцы при тестировании своих соединений едва думают о безопасности. Для них главное, чтобы соединения были приемлемыми, но не обязательно отличными. Они могут масштабировать производство за одну ночь. Они делают все возможное, лишь бы захватить долю рынка, – сказал он, погружаясь в молчаливую задумчивость. Я также молчал, ожидая, что он заговорит первым. На заднем плане по инерции продолжали работать могущественные промышленные конгломераты третьей крупнейшей экономики мира. – И хотя мы это знаем и видим, мы как будто не готовы реагировать, не можем сменить курс, ускориться».