Воскресенье с Александром Лежавой: «Наличные вместо безналичных»

Итак, к японцам и немцам, все больше предпочитающим хранить у себя наличность, а не средства на своих счетах в банках, теперь присоединились и швейцарцы. И хотя всплеска спроса на сейфы в Швейцарии в отличие от других стран не произошло, но существенно увеличился спрос на страхование крупных сумм наличных от краж и повреждений. Это свидетельствует о том, что компании и население этой страны стараются не привлекать к себе излишнего внимания в процессе накопления наличных. По сравнению с банковскими комиссиями они за малую толику в 1000 франков в год с каждого миллиона франков получают страховку от возможных неприятностей по хранению наличных. В условиях отрицательных процентных ставок по депозитам это сравнительно дешевое решение противостоять усилиям центральных банков по изъятию средств у компаний и участников рынка. Проблема заключается в том, что подобное решение вряд ли можно назвать панацеей от всех бед.

Нравится это кому-то или нет, но швейцарская валюта, как, впрочем, и все остальные валюты мира, является бумажной необеспеченной валютой и фактически привязана к мировой резервной валюте, выпускаемой американцами. Поэтому хранение наличной валюты вместо безналичной, хотя и снимает часть рисков с ее владельцев, не решает самого фундаментального вопроса. Он заключается в том,  что риск контрагента никуда не исчезает.

Хранение наличных представляет собой в определенной степени первую стадию недоверия участников рынка к современной банковской системе, когда валюта хранится не на банковских счетах, а в наличной форме. Она может помочь решить проблему с расчетами в том случае, когда по тем или иным причинам безналичные расчеты могут оказаться парализованными. Такими событиями могут стать крупные технологические сбои или действия властей, например, введение банковских каникул или ограничений на снятие наличных со своих банковских счетов.

Однако эти бумажные наличные никак не решают проблемы защиты и сохранения сбережений в случаях, когда центральные банки либо де-факто отказываются от своих обязательств, либо участники рынка полностью теряют доверие к выпускаемой ими валюте. Такое в человеческой истории уже бывало не раз и не два, особенно в ХХ веке, и полагать, что в современных условиях это не может повториться вновь, по крайней мере, наивно. Достаточно вспомнить хотя бы Германию конца 1940-ых годов, когда власти объявили, что каждый немец получит по 200 новых марок наличными, а все находившиеся до этого в обращении наличные марки перестают быть законными платежными средствами. Тогда в выигрыше оказались те, кто имел на руках реальные товары, а не бумажную валюту.

Ситуация тех времен схожа с тем, что наблюдается сейчас. По мере осознания того, что бумажная валюта хоть в безналичной, хоть в наличной форме может мгновенно обратиться в прах, участники рынка во все большей степени могут начать перекладывать свои бумажные сбережения в реальные материальные ценности. А какие материальные ценности являлись универсальным средством не только обмена, но и сбережений? Ответ вполне очевиден. Из всех возможных товаров наиболее универсальным и предпочтительным для всех были твердые обеспеченные деньги, роль которых на протяжении двух с половиной тысячелетий исполняли драгоценные металлы – золото и серебро. В отличие от любых национальных и мировых резервных, но бумажных необеспеченных валют золото и серебро ценны сами по себе, и поэтому не несут в себе каких-либо рисков контрагентов. Поскольку недоверие участников рынка к современной финансовой системе благодаря мудрым действиям ведущих мировых центральных банков начало постепенно расти, нет никаких оснований полагать, что эта тенденция внезапно изменится. Слишком много в мире было накоплено необеспеченных долгов, решить проблему которых обычными экономическими методами уже стало невозможно.

Когда широкие массы участников рынка захлестнет вторая фаза недоверия к центральным банкам и их валютам, и начнется общее бегство в качество, которое предоставляют реальные товары и прежде всего твердые обеспеченные деньги, только тогда станет очевидным насколько они в мире ограничены по своему количеству и реально ценны в уходящем мире бумажных валют. Собственно говоря, этот процесс уже начал набирать обороты, и ведущие мировые финансисты, как бы к ним не относились, вроде Ротшильдов, Сороса и им подобных, предпочитают видеть свои свободные средства не в бумажной валюте даже в ее наличной форме, а в золотых и серебряных слитках, монетах и акциях компаний, добывающих и перерабатывающих эти драгоценные металлы. Это не стоит упускать из виду и обычным людям, если, конечно, у них еще осталось, что сберегать, и они не хотят потерять в грядущем финансовом катаклизме и это.