Воскресенье с Александром Лежавой: «О добыче драгоценных металлов»

Добыча драгоценных металлов в отличие от производства бумажной валюты представляет собой дорогостоящее предприятие. Требуется потратить массу труда, чтобы добыть хотя бы грамм золота или серебра. И с каждым годом для этого приходится прикладывать все больше усилий. Проблема чрезвычайно проста. Чем сильнее истощаются месторождения, тем больше приходится перерабатывать пустой породы, чтобы добыть то же количество драгоценного металла. Это характерно и для добычи золота, и для серебра.

Наиболее ярким примером для золота может служить добыча этого драгоценного металла в Южно-Африканской Республике. Максимальные объемы добычи там был достигнуты в 1970 году. Это был лучший год для золотодобычи в ЮАР, когда там было добыто 1000 тонн золота. Этот рекорд остается непревзойденным никем до сих пор. После этого объемы производства желтого металла в этой стране начали свое неуклонное снижение. В настоящее время, несмотря на все технические усовершенствования и ухищрения, примененные за последние годы, Южная Африка добывает такое же количество золота, что и в 1922 году. Это менее 250 тонн.

С добычей серебра картина ничуть не лучше, а, возможно, даже и хуже, чем с золотом. Добыча серебра действительно за последние три года заметно выросла по сравнению с локальным минимумом 2013 года. В тот год семь ведущих компаний по добыче серебра смогли поставить на мировой рынок всего 118 миллионов унций этого драгоценного металла. Затем начался рост, и в 2014 году добыча составила 138 миллионов унций, в 2015 году – 156, и в 2016 году – 158 миллионов унций. Казалось бы, все хорошо. Вводятся в строй новые шахты, а это ведет к росту добычи полезных ископаемых.

Однако есть в этой бочке мёда большая ложка дёгтя. С каждым прошедшим годом горнодобывающие компании тратят все больше усилий на переработку пустой породы. Если в 2015 году им требовалось переработать 19,9 миллионов тонн породы, чтобы получить 156 миллионов унций, то уже на следующий год для получения 158 миллионов унций они переработали уже 21,3 миллиона тонн руды. Всего 2 миллиона дополнительных унций серебра содержалось в дополнительных 1,4 миллионах тонн породы. Добыча в абсолютных выражениях выросла, но еще больше выросли объемы переработки. Это означает, что количество содержащегося в руде серебра уменьшилось. Если в 2015 году тонна руды содержала 7,8 унций серебра, то в 2016 году уже 7,4 унции.

Этот процесс продолжается уже более десяти лет, и введение в строй двух шахт в 2014 – 2015 годах лишь локально отсрочило эту долгосрочную тенденцию. В 2013 году содержание серебра в руде уже сократилось до 7,6 унции на тонну, но новые месторождения позволили повысить его до 7,8 унций. Если же посмотреть на чуть более длительном промежутке времени, то становится очевидно, что содержание серебра в руде не просто сокращается, но этот процесс идет быстрыми темпами. Еще совсем недавно в 2005 году среднее содержание серебра составляло 13 унций на тонну, и для добычи 123 миллионов унций требовалось переработать всего 9,4 миллиона тонн породы. Количество серебра в руде за какие-то двенадцать лет сократилось без малого наполовину (43%).

Происходящее свидетельствует о том, что для сохранения нынешних объемов производства серебра придется либо увеличивать объемы добычи и соответственно затраты, повышая стоимость каждого грамма драгоценного металла, либо при сохранении текущего уровня затрат объемы добычи начнут сокращаться. Что в первом, что во втором случае результат для конечного потребителя может быть одним и тем же. Мировые цены на драгоценный металл при сохранении текущего спроса последних лет и стабильности мировой резервной валюты могут продолжить свой уверенный рост. Вопрос будет заключаться лишь в том, какими темпами это будет происходить. И то, что мировые цены на драгоценные металлы находятся на столь низких уровнях является наглядным свидетельством стремления поддержать статус бумажной и необеспеченной мировой резервной валюты.