Воскресенье с Александром Лежавой: «О некоторых итогах 2019 года. О резервах и долгах»

За 2019 год наблюдался рост как золотовалютных резервов Российской Федерации, так и ее долгов. Плюсом здесь можно считать то, что резервы росли быстрее долгов. Минусом, что подавляющее большинство этих резервов российской правительство хранит в иностранной валюте, выпускаемой странами, которые оно рассматривает как «партнеров». Фактически же, и это открыто признал американский президент, это валюта враждебных России государств. Но перейдем к цифрам.

Золотовалютные резервы России в 2019 году выросли с 468,5 до 556 миллиардов американских дензнаков или на 18,6%. При этом доля золота в этих резервах в денежном выражении выросла с 86,9 до почти 110,4 миллиардов. Это +27% прироста за год, что не может не радовать. Минус здесь в том, что доля твердых обеспеченных денег – золота - в них составляет всего лишь одну пятую. часть

С другой стороны, вырос и совокупный внешний долг. Если на начало года он был эквивалентен 454,7 миллиардам американских дензнаков, то к концу года он уже вырос до 481,5 миллиардов. Рост в 26,8 миллиардов или на 5,9%. В том числе вырос и государственный долг непосредственно Российской Федерации с 47,15 до 54,16 млрд (за период с 01.12.2018 по 01.12.2019, данных на 01.01.2020 пока нет). Рост вроде бы относительно небольшой в абсолютных цифрах, но в то же время это почти 15%-ное увеличение. Последний раз такие уровни государственного долга были в 2014 – 2015 годах.

Более внимательный взгляд на резервы и долги дает следующую картину. За вычетом имеющихся у страны золотых резервов у России, включая внешнюю задолженность банков и компаний, имеется 481,5 миллиард долгов и 446 миллиардов резервов, размещенных в валютах и валютных активах преимущественно если не откровенно враждебных, то отнюдь недружественных государств.

Если смотреть на эти сухие цифры, то получается просто замечательная картина. Россия размещает под низкие процентные ставки свои резервы за рубежом, иностранные компании и государства ими же, но уже существенно дороже кредитуют ее и российские компании. Превышением в 35 или 36 миллиардов можно просто пренебречь. Оно составляет менее 7,5%, и эти чисто теоретические риски легко покрываются за счет разницы процентных ставок. При разнице в процентных ставках в каких-то 2 – 3% годовых эти кредитные риски легко покрываются за счет процентных платежей буквально за какую-то пару лет. К тому же у России есть золото, которое кредиторы, если возникнут какие-то форс-мажоры, могут потребовать в качестве оплаты по существующим долгам.

При этом для размещенных за рубежом средств существует прямой системный риск их замораживания или конфискации иностранными властями под тем или иным надуманным, но полностью законным, согласно местному законодательству, предлогом.

Собственно говоря, такая картина сохраняется на протяжении всего периода новейшей российской истории с 1991 года. Члены правительства и депутаты могут рассказывать самые разные сказки о том, почему необходимо поступать именно так, но если обратиться к сухим и скучным цифрам, то происходящее ничем не отличается от самой банальной дани, которую метрополия взимает со своей колонии, а высшие ветви власти – это не более чем колониальная администрация, главная задача которой выжать максимум из местного населения и природных богатств. И прошлогоднее повышение пенсионного возраста прекрасно ложится в эту канву.

Поэтому назначение нового кабинета министров можно рассматривать именно в таком ключе. Своих постов в правительстве лишились прежде всего министры, так сказать, второго эшелона, отвечающие за медицину, социальную сферу, спорт и тому подобное, тогда как те, кто отвечает за экономику и финансы или, если точнее, несет прямую экономическую ответственность за снижение уровня жизни самых широких слоев населения в результате деградации экономики, либо остались на своих местах, либо даже усилили свои позиции, а назначение на пост премьер-министра бывшего главного фискала страны можно рассматривать как своего рода вишенку на этом торте.

Хотелось бы ошибаться, но увиденное за последние дни пока не вызывает оптимизма. Что-то подсказывает, что слова останутся словами, тогда как в реальности обществу за исключением приближенных к власти лиц в ближайшее время предстоит пережить период стагфляции (стагнация плюс инфляция) и дальнейшего снижения уровня жизни на фоне еще большего усиления налогового бремени. Метрополия хочет дани, и главная задача любой колониальной администрации обеспечить ее любыми средствами.