Воскресенье с Александром Лежавой: «О необеспеченных валютах и поощрении неэффективности»

Одним из принципиальных моментов, отличающих обеспеченные деньги от необеспеченных валют, является то, что деньги необходимо зарабатывать, тогда как объем находящейся в обращении валюты можно увеличить либо с помощью полиграфического оборудования, если она бумажная, либо с помощью компьютерной техники, если она безналичная или полностью виртуальная как, например, любая криптовалюта. При этом если для заработка денег требуется не просто затратить человеческий труд и/или энергию, но необходимо, чтобы эти траты были экономически эффективны и общественно полезны, то в случае с необеспеченными валютами потраченные усилия могут быть не только совершенно неэффективны, но и полностью бесполезны. На производство новой валюты они не оказывают никакого влияния.

Наиболее наглядным примером может являться сравнение ста долларов США, которыми они являются в соответствии с американским законодательством, и в современных нотах Федерального резерва США, обычно ошибочно называемых американскими долларами. Хотя на них и написано «доллар», но, как отмечал еще полтора века назад Козьма Прутков: «Если на клетке с тигром написано «слон», не верь глазам своим». Сто долларов США – это сто серебряных монет 900-ой пробы весом примерно 27 граммов каждая или чуть менее пяти унций чистого золота. Поскольку до перехода на необеспеченные бумажные валюту в качестве денег использовалось золото, то пять унций золота эквивалентны на текущий момент примерно 6300 единицам используемой ныне для расчетов бумажной валюты. При этом львиную долю (90 – 95%) этой цены составляют затраты на добычу этого драгоценного металла.

В то же самое время затраты на производство ноты Федерального резерва США, а фактически дензнака, с номиналом в 100 единиц требуется затратить всего 13 центов или 0,13% от того, что якобы, как уверяют американские власти, стоит этот фантик. При текущей цене обеспеченных денег примерно в 1250 ам.дензнаков за унцию 100 ам.дензнаков эквивалентны примерно 2,5 граммам золота, которые фактически можно купить всего лишь за 13 центов.

Такой подход открывает огромный простор для самых разнообразных неэффективных трат энергии и человеческого труда. Вероятно, одним из ярких примеров подобного подхода является деятельность такого известного персонажа как Илон Маск с его широко разрекламированными, но столь же неэффективными для общества (в отличие от его личного благосостояния) проектами. Тот же проект с возвращаемой первой ступенью космической ракеты несомненно интересен с чисто технической точки зрения, но с учетом того, что такой пуск стоит раза в полтора, а то и больше, чем одноразовой ракеты, делает это мероприятие полностью экономически бессмысленным.

Другой яркий пример – это еще более разрекламированный электромобиль «Тесла». Производство и продажа каждого экземпляра обходится для компании в 30 тысяч ам.дензнаков убытков или примерно в 600 миллионов убытков за квартал. Тем не менее, находится масса желающих поучаствовать в этом мероприятии, а обещание организатора схемы увеличить производство со ста до пятисот тысяч машин в год привело к тому, что капитализация компании превысила капитализацию таких участников рынка как Форд, Дженерал моторс и БМВ. Иными словами, чем более неэффективным в современном мире является то или иное производство, тем больше находится желающих – банков, компаний и частных лиц - поучаствовать в нем своими средствами. Благо, что центральный банк может напечатать их в неограниченном количестве, а убытки подобных прожектов покрывается населением всего мира.

Результат такого подхода все более отчетливо проявляется в последние годы. Все больше подобных «активов» приходится выкупать непосредственно центральным банкам или производителям необеспеченной валюты. С 2011 по 2016 год они выкупили подобного добра на 7 триллионов американских фантиков, удвоив тем самым свои балансы. За первые четыре месяца текущего года темпы выкупа выросли еще почти на один триллион. Только за май еще на полтриллиона. Если так пойдет и дальше, то к концу года покупки могут достичь 3,5 триллионов или половины того, что было накоплено за семь предыдущих лет, а, возможно, и больше. Когда ты производишь то, что ничего практически не стоит, и у тебя принимают это в оплату, то почему бы не скупать все, что только можно приобрести? Ведь, чтобы продать что-то ненужное, надо сначала купить что-то ненужное. И это тем более легко, что денег у тебя за это не просят, а принимают нарисованные тобой купоны.

Для лучшего понимания, что такое полтора триллиона нынешних фантиков, потраченных центральными банками на скупку разнообразных «активов», стоит отметить, что это половина всех мировых вложений в золото. При этом добывать каждый грамм драгоценного металла с каждым годом становится все тяжелее, и его количество в отличие от любых валют, включая криптовалюты, реально ограничено. Если сто лет назад тонна перерабатываемой породы содержала в среднем 20 граммов драгоценного металла, то к 1971 году его количество сократилось до 8 – 10 граммов на тонну, а к настоящему времени количество золота в породе у ведущих золотодобытчиков в мире составляет чуть более 1,2 граммов на тонну.

Инвесторы по всему миру продолжают верить, что рынки акций, облигаций, недвижимости, а также и разнообразные широко разрекламированные, но экономически неэффективные проекты будут расти вечно. Но рано или поздно надувшиеся «пузыри» начинают лопаться, и тогда начинается бегство в качество. При этом единственными качественными и притом существенно недооцененными активами остаются лишь физические драгоценные металлы – золото и серебро. Когда начнется широкомасштабный исход в качество, это может стать поистине эпохальным событием и не только по масштабам перераспределения общественного богатства, но и по отделению зерен от плевел – экономически эффективных предприятий от неэффективных.