Воскресенье с Александром Лежавой: «О валюте, ценных бумажках и драгоценном металле»

Федеральный резерв США, фактически объявивший о том, что не планирует в ближайшей перспективе поднимать процентные ставки по американской валюте определился со своим выбором. Он предпочел пожертвовать ею в пользу фондового рынка. Поддержка и обеспечение дальнейшего роста биржевых индексов, как своего рода отражения здоровья американской экономики, стало для него приоритетной задачей. Проблема заключается в том, что, исходя из все того же исторического опыта, подобные эксперименты завершались крахом и фондового рынка, и бумажной необеспеченной валюты.

Отказавшись от программы повышения процентных ставок Федеральный резерв своими собственными действиями выбил опору из-под своей же собственной валюты. Уже в ближайшей перспективе можно ожидать ее существенного и резкого падения относительно других ведущих мировых валют. По иронии судьбы подобное развитие обычно приводит к росту процентных ставок. Разница лишь в том, что в этом случае поднимать или нет процентные ставки решает не сам Федеральный резерв США, а это делают за него рыночные механизмы. Спрос на ценные бумаги снижается, и за этим следует обвал фондового рынка. Вырисовывается довольно мрачная картина, но если к ней присмотреться повнимательнее, то подобное развитие представляет собой оптимистичный вариант.

Пессимистичный и, к сожалению, гораздо более реальный в текущих условиях заключается в том, что Федеральный резерв США может решить бросить все силы на поддержание роста биржевых индексов. Стимулировать спрос на ценные бумаги он может лишь одним способом: печатать свои необеспеченные фантики во все больших и больших количествах, одновременно постоянно обесценивая их относительно реальных товаров и услуг. Причем делать это ему придется все более высокими темпами, все сильнее разгоняя инфляцию.

В этом случае окончательным итогом является как крах бумажной необеспеченной валюты, так и фондового рынка. Наиболее яркими и известными примерами такого развития событий могут служить гиперинфляция в Веймарской республике в 1923 году или события десятилетней давности в Зимбабве. Денежная масса, цены и фондовый рынок безудержно росли до тех пор, пока все не лопнуло. В полной мере этот же сценарий можно было бы отнести к текущему состоянию национальной валюты и местного фондового рынка в Венесуэле, когда цены на услуги и товары, включая акции, безостановочно растут в результате инфляции, тогда как реальная экономика находится в довольно плачевном состоянии.

В случае с США есть лишь одно отличие от приведенных выше примеров. Если там события носили локальный и ограниченный одной страной характер, то в этом случае последствия могут затронуть весь мир. Американская валюта является также и мировой резервной валютой и, следовательно, будет оказывать непосредственное влияние и на все остальные обращающиеся в мире необеспеченные валюты. Выпускающие их центральные банки будут вынуждены также запустить свои печатные станки, чтобы сохранить курсовые соотношения, но одновременно и снизить покупательную способность национальных валют относительно реальных товаров. Может начаться глобальная гонка валют к их полному обесцениванию.

Вне зависимости от того или иного сценария мировые деньги – физическое золото – будут чувствовать себя хорошо. Падение курса американской валюты относительно других валют практически автоматически ведет к росту мировой цены золота. Отметка в 1400 ам.дензнаков за унцию желтого металла остается тем рубежом, преодоление которого является критичным для того, чтобы золото вновь начало демонстрировать свой быстрый и значительный рост. Участники рынка, включая население, осознав, что происходит, начнут избавляться от имеющихся у них валют, перекладывая свои средства во что-то более реальное и надежное, а, с точки зрения защиты сбережений, ничего более надежного, чем физические драгоценные металлы люди пока не придумали.

В этой связи мы можем в будущем наблюдать два довольно интересных и происходящих одновременно процесса. С одной стороны, это будет гонка к нулю бумажных необеспеченных валют, а, с другой, параллельное этому процессу появление обеспеченных денег. Такое уже было в том же Веймаре, когда в 1924 году наряду с продолжавшей обесцениваться «бумажной маркой» в обращение начала поступать стабильная обеспеченная «ржаная марка». Формально она была обеспечена мерой ржи, поскольку у немцев золота практически не было, но реально ориентировалась все-таки на золото.

В современных условиях в таком промежуточном звене нет необходимости. Страны располагают значительными запасами драгоценного металла, чтобы сразу опереть новые валюты на него. Собственно говоря, этот процесс постепенно начинается. Не далее как вчера Иран объявил о запуске в обращение обеспеченной золотом криптовалюты. Первый пошел.

Будут ли это обычные обеспеченные золотом деньги или криптовалюта, особого значения не имеет. Это всего лишь форма. Гораздо важнее то, чтобы эту обеспеченную драгоценным металлом валюту или криптовалюту ее владелец мог свободно обменять на физическое золото по своему первому требованию. Если этот механизм будет функционировать именно так, то это действительно будут твердые обеспеченные деньги. Тогда основной вопрос будет заключаться лишь в том, как быстро будет осуществлен переход от необеспеченных фантиков к реальным деньгам.