Воскресенье с Александром Лежавой: «О Зимбабве и Румынии»

Зимбабве и Румыния - совершенно разные страны. Каждая из них в настоящее время интересна по-своему, но обо всем по порядку. Начнем с Африки.

Зимбабве в 2008 году дала самый яркий пример гиперинфляции уже нашего времени. Местная валюта, в результате действий властей и местного центрального банка – Резервного банка Зимбабве, выполнявшего все рекомендации Всемирного банка и Международного валютного фонда, полностью обесценилась. Дело дошло до того, что власти оказались вынуждены разрешить использование иностранной валюты – американской, европейской, южноафриканской, китайской – для стабилизации внутреннего рынка.

В последние годы зимбабвийские банки активно импортировали наличную американскую валюту из Южной Африки. Так продолжалось целый ряд лет, пока южноафриканские банки не заявили о том, что прекращают такую практику. Больше они не будут поставлять своим соседям наличную американскую валюту в рамках своих программ по снижению рисков.

По мнению представителя Резервного банка Зимбабве, такое решение могло быть принято в Южной Африке потому, что официально Зимбабве не является экономикой, базирующейся на использовании американской валюты. Она это делает, но неофициально. Исходя из этого южноафриканские банки, ссылаясь на необходимость снижения своих рисков, проинформировали своих зимбабвийских коллег о прекращении поставок наличной американской валюты.

Под снижением рисков в данном случае Всемирный банк понимает то, что международно значимые финансовые институты во все большем количестве прекращают или серьезно сокращают свои деловые отношения с компаниями и мелкими банками, занимающимися денежными переводами в отдельных регионах мира. Подобная практика носит неравномерный характер и особенно затрагивает небольшие страны с маленькими по свои масштабам финансовыми рынками.

Если перевести все эти слова на обычный русский язык, то речь идет о все том же использовании антиотмывочного законодательства (борьба с отмыванием доходов, полученных преступным путем, и финансированием терроризма) для оказания давления на те или иные страны. Об этом открыто не говорят, но суть подобных действий именно такова. Точно то же самое, хотя пока и в несколько меньшей степени, можно проследить в действиях властей и банков Запада и в отношении России.

Проблема подобного «снижения рисков» существует в отношении практически любой страны, которая по тем или иным причинам может оказаться неугодной правящим кругам западных стран. Именно поэтому, не считая растущей финансово-экономической нестабильности и практически неограниченного выпуска необеспеченной бумажной валюты (по оценкам западных экспертов, за последние два месяца денежная масса в мире выросла на три триллиона американских дензнаков, чтобы поддержать прежде всего американский фондовый рынок), все большее число стран выступает за возврат принадлежащего им физического золота на свои национальные территории.

Самым свежим примером стали законодатели Румынии, внесшие законопроект, согласно которому 95% золотых резервов страны должны храниться на ее территории. В настоящее время из 103,7 тонн золота в Бухаресте находится лишь 40 тонн драгоценного металла, тогда как 61 тонна хранится в Банке Англии и около трех тонн – в Банке международных расчетов в Швейцарии.

Национальный банк Румынии заявлял, что размещение значительной части золота в Лондоне влияет на кредитный рейтинг страны и повышает доверие к румынскому финансовому рынку, тогда как депутаты настаивают на том, что ничего кроме дополнительных расходов за хранение золота за рубежом подобная практика не приносит.

Судя по тому, как решались аналогичные вопросы у ближайших соседей Румынии – Венгрии, Австрии и прочих, что-то подсказывает, что этот закон будет принят, и, возможно, с Румынией даже смогут рассчитаться. Не зря же американцы вывезли из Сирии порядка 50 тонн награбленного игиловцами золота. Или Румыния все-таки слишком младший партнер Запада в отличие от Германии, Австрии или той же Венгрии, чтобы возвращать ей «никому не нужный» желтый металл?