Воскресенье с Александром Лежавой: «Революция улиц»

Как начиналась революция во Франции в 1789 году? С разговоров о возможном голоде в стране. Самого голода не было, но страх общества перед тем, что он возможен, привел в итоге к тому, что верховная власть рухнула.

Современная Россия, конечно, от Франции двухвековой давности несколько отличается. Однако некоторые моменты вызывают серьезное беспокойство. Сегодня в газете «Коммерсант» параллельно появилось две любопытные статьи. Первая называлась «В едимстве — сила» с подзаголовком «К контролю цен на продукты подключилась Федеральная налоговая служба», а вторая – «Мишустин утвердил экспортные пошлины на пшеницу, кукурузу и ячмень», где речь идет о повышении экспортных пошлин.

Если вкратце, то правительство, с одной стороны, ужесточает контроль за внутренними ценами на продукты первой необходимости, поручив заниматься этим органу, который должен осуществлять совершенно иную деятельность, а, с другой, стремится ограничить экспорт продовольствия за рубеж, несмотря на установленные ранее экспортные квоты.

Подобные действия властей сами собой наталкивают на несколько довольно неприятных выводов. Во-первых, мы – и это не только Россия, но и весь мир - стоим на пороге высокой продовольственной инфляции. Собственно говоря, она уже началась, но пока это лишь легкая разминка перед тем, что ждет впереди. Мы переживаем вторую волну глобального экономического кризиса, начавшегося в 2008 году, и вчерашние слова генерального секретаря ООН на Давосском форуме о том, что мир в результате пандемии коронавируса вступил в тяжелейший экономический кризис за последнее столетие, это лишь жалкая попытка перевесить вину за происходящее с вполне конкретных физических лиц на некие непреодолимые силы природы.

С учетом того, что одной из стратегических целей организаторов Давосского форума является сокращение численности населения планеты во имя разрешения «кризисов климата и биоразнообразия», можно констатировать, что за прошедший год они добились значительных успехов.

Во-вторых, вопросы снабжения продовольствием нашего населения в 2021 году могут носить гораздо более острый характер, чем в прошлом году, поскольку уровень доходов подавляющего большинства населения в результате разнообразных общероссийских и местных ограничительных мер снизился, как и покупательная способность все более активно печатаемого Банком России рубля. И всё это на фоне роста мировых и внутренних цен на продовольствие – основную или одну из крупнейших статей расходов подавляющего большинства наших людей.

В-третьих, нынешние российские власти не верят своим собственным уполномоченным органам, которые должны заниматься объективной оценкой ситуации на внутреннем рынке, в том числе и продовольственном. Ни министерство экономики, ни Федеральная антимонопольная служба, ни Росстат, судя по тому, что теперь и налоговую службу вместо сбора налогов подключили к контролю за ценами на продовольствие и их прогнозированию, не способны не только как-то влиять на эти процессы, но даже предоставить объективную информацию о происходящем.

Вряд ли эти действия властей можно охарактеризовать иначе, чем растерянность и непонимание, что нужно делать в подобной обстановке. Хотя примеры успешных действий по преодолению подобных явлений хорошо известны, российские власти пока предпочитают делать выбор в сторону заведомо проигрышного силового зимбабвийского варианта. Ответить на вопрос, почему они так делают, каждый может для себя сам.

В условиях высокой инфляции заработная плата трудящихся всегда и значительно отстает от роста цен, поэтому имеет смысл посмотреть на то, как поступали наши прадеды в схожей обстановке сто лет назад. Из курса школьной истории мы как-то привыкли к тому, что эпоха военного коммунизма была практически безденежной, деньги были заменены пайками, и только при НЭПе деньги вновь как-то начали появляться. Это довольно далеко от исторической правды.

За период с начала 1914 до 1924 года рубль – сначала царский, потом Временного и Советского правительства – обесценился в 50 миллиардов раз, причем при царе в период тяжелейшей войны он подешевел всего в 3 раза. Основное обесценение происходило уже в годы Советской власти и особенно в период 1922 – 24 годов, хотя справедливости ради надо отметить, что лидером на этом поле все-таки была Германия, чья марка в тот же период обесценилась еще сильнее.

Поэтому довольно интересно, как защищали свои сбережения наши соотечественники в то время. Поскольку рубль стремительно обесценивался, основными инструментами сбережений у тех, кто мог их делать в то сложное время, были иностранная валюта, которой, как отмечали современники, было довольно много в России, и золото. При этом наиболее предпочтительным и ценным инструментом для сбережений советские граждане того времени считали золотые монеты, затем шла наличная иностранная валюта, и лишь в самом конце – золото в слитках. Последнее на розничном рынке котировалось примерно в половину от реальной стоимости содержащегося в слитке металла, поскольку они были неудобны для повседневных расчетов.

Этот исторический опыт стоит учитывать, поскольку нельзя исключать, что масштабы грядущей инфляции в своей критической фазе могут быть чрезвычайно высокими, и в подобных условиях золото может стать жизненно важным элементом для поддержания привычного уровня питания и жизни. Ведь за него, как свидетельствует исторический опыт, на вольном рынке продовольствие можно купить всегда.