Выдуманная проблема «обнаружения правильной цены на золото»

На протяжении десятилетий мы слышали причитания о том, что определение новой «цены золота» (паритета доллар/золото) в новой системе золотого стандарта – своего рода неразрешимое препятствие сродни последней теореме Ферма (Fermat). Глупости.

В действительности многие страны возвращались к золоту после продолжительных периодов плавающих валют. В большинстве случаев это происходило успешно. В числе этих стран: США в 1879, 1919 (условно), 1934 и 1953 (условно) гг.; Франция в 1926 г.; Великобритания в 1821 и 1925 гг.; Япония в 1897, 1931 и 1949 гг.; Германия в 1923 и 1949 гг.; Китай в 1949 г.

Возвращение к системе золотого стандарта следовало тремя базовыми путями:

Первый – возвращение к прежнему золотому паритету, обычно после обесценивания валюты во время войны. Так было в США в 1879 и (условно) 1953 гг. и в Великобритании в 1821 и 1925 гг. При этом стоимость валюты намеренно поднималась до довоенного значения – процесс, имеющий некоторые рецессионные последствия. На практике это было не слишком проблемно, если только не было все плохо в других направлениях экономической политики (особенно в налоговой политике). Добавление рецессионного денежного фактора (на мой взгляд, относительно умеренного) к существующим в 1920-х в Британии трудностям с высокими налогами оказалось проблемным. В 1821 г. все было намного менее проблемно, отчасти потому, что высокие налоги военного времени были существенно снижены и страна была готова к экономическому буму.

Вторая ситуация – это когда существующая валюта полностью уничтожена гиперинфляцией. В таком случае можно принять для новой валюты любой золотой паритет. Как правило, правительства решают восстановить традиционные значения. Так было в США в 1789 г., во Франции в 1801 г. и в Германии в 1923 г.

Третий случай – когда существующая валюта испортилась настолько, что возвращение к прежнему золотому паритету (например, $35/унция Бреттон-Вудса) – не вариант. Но существующая валюта все еще в целом жизнеспособна и не превратилась в конфетти. Так было во Франции в 1926 г., в Японии в 1949 г., и такую ситуацию мы наблюдаем в США и других странах сегодня. В данном случае обычно находят новый золотой паритет где-то рядом с текущей рыночной стоимостью плавающей валюты относительно золота. Я предпочитаю использовать в качестве хорошего первого приближения среднюю цену валюты относительно золота за последние 12 месяцев.

Как я описывал, в США после 1971 г. было два периода условной политики грубого золотого стандарта. Первый – с 1982 примерно до 2004 г., а второй – примерно с 2013 г. по настоящее время. Первый «золотой паритет» – по крайней мере, центральная тенденция – был равен примерно $350 за унцию, между $300/унция подписанного в отеле «Плаза» соглашения 1985 г. (обращавшегося к сильному доллару) и $400/унция Луврского соглашения 1987 г. (обращавшегося к слабому доллару). Второй паритет равен примерно $1250 за унцию, варьируясь между $1150/унцию и $1350/унцию.

Стоимость $1000 в унциях золота, 1970-2018 гг.

Стоимость $1000 в унциях золота

Бреттон-Вудс, $35/унция; Стагфляция 1970-х; «Великое успокоение»; Стагнация и обесценивание; «Золотой стандарт Йеллен (Yellen)»

Такие значения фактического «паритета золотого стандарта» – около $350/унция и затем $1250/унция – были получены самыми небрежными и грубыми способами, какие только можно себе представить. И тем не менее они работали: первое способствовало «Великому успокоению» и экономическому буму 1982-2000 гг. Второе способствовало периоду, когда жалобы на денежную нестабильность были приглушены, и экономики в целом были более-менее здоровыми. Центральные банки занимались другими видами макроэкономической манипуляции (отрицательные процентные ставки!) в невиданных прежде масштабах. Вероятно, они оказывали грубое воздействие и на сам золотой рынок. Но это работало: если говорить о стоимости их валют, центральные банки в основном придерживались принципа стабильных денег.

Сложно представить рациональный, обоснованный процесс, способный привести к более беспорядочным результатам. Насколько мне известно, история не знает примеров выбранных новых значений золотого паритета, оказавшихся радикально неверными. Результаты всегда были успешными. Когда в 1999 г. были выбраны значения паритета между тогдашними плавающими европейскими валютами и новым евро, выбор оказался вполне неплохим. Всё просто.

Возможно, один пример ошибочных значений паритета все же есть. После Бреттон-Вудского соглашения 1944 г. новые значения паритета для британского фунта, французского франка и других валют были выбраны относительно доллара и золота. Проблема в том, что в 1945 г. был такой контроль капитала и общая скудность международной торговли и финансов, что никто толком не представлял, какова рыночная стоимость этих валют. Изначальные значения паритета, пожалуй, были достаточно далеки от экономической реальности. Тогда они были быстро исправлены. Волна переоценок в конце 1940-х привела к установлению значений паритета, продержавшихся следующие два десятилетия. (Данные «переоценки», возможно, также были вызваны агрессивной политикой «легких денег»). Суть в том, что, если была сделана большая ошибка, ее можно исправить. Но так как сегодня ситуация не такая непонятная, как в 1945 г., для возникновения такой проблемы нет никаких причин.

На самом деле была также проблема другого рода: вместо того чтобы просто взять нечто близкое к текущей рыночной стоимости валюты относительно золота – как всегда было в таких ситуациях, – несчастное меньшинство, следовавшее идеям Мюррея Ротбарда (Murray Rothbard), говорило о «переоценке золота» к какой-нибудь глупой заоблачной цифре, такой как $10,000, $20,000 или $50,000 за унцию. Но «переоценить золото» невозможно. Ни одно правительство этого никогда не делало. Речь идет лишь о «переоценке валюты» к 1/10000-й или 1/50000-й унции золота – другими словами, гиперинфляционной девальвации. Думаю, серьезные люди сейчас заслуженно высмеивают такие бредовые фантазии.

Золотой стандарт – это просто. Люди столетиями его использовали. Сейчас у нас есть нечто близкое. Не нужно выдавать его за нечто более сложное, чем на самом деле.