Заражение!

В последнее время была целая серия плохих новостей, включая августовский позор США в Афганистане, агрессивные действия Китая против Тайваня и повышенную напряженность в отношениях с Ираном, Северной Кореей и Россией.

США понадобятся годы, а может, и десятилетия, чтобы восстановиться от провала в августе 2021 г. и краха американского престижа. Вместе все эти геополитические события подрывают уверенность в американской мощи.

А когда это происходит, потери уверенности в американском долларе не стоит долго ждать.

И, пожалуй, важнейшая из всех недавних плохих новостей – это обвал рынков и замедление экономического роста в Китае.

Величайшая пирамида в истории

Я давно предупреждал своих читателей, что китайская система продуктов по управлению капиталом (wealth management product (WMP)) – величайшая пирамида во всемирной истории. Розничных инвесторов убеждают, что WMP подобны банковским вкладам и обеспечены продающим их банком. Но это не так.

На самом деле это необеспеченные доли в слепых пулах, которые могут быть инвестированы во что угодно, что выберет их менеджер.

Большая часть средств с WMP инвестировалась в сектор недвижимости. Результатом стали пузыри недвижимости (в лучшем случае) и бесполезные постройки, неспособные отбить издержки (в худшем). Когда инвесторы хотели вернуть свои деньги, гарант просто продавал больше WMP и использовал вырученные деньги для выплат старым инвесторам.

Именно из-за этого эти продукты стали напоминать пирамиду.

Общая сумма, вложенная в WMP, сейчас измеряется в триллионах долларов, профинансировавших тысячи проектов, выполняемых сотнями крупных застройщиков. Китайские застройщики вложились в WMP под завязку.

И теперь вся эта структура рушится, как я и прогнозировал.

Крупнейший китайский застройщик Evergrande быстро близится к банкротству. Уже одно это – фиаско на миллиарды долларов. Убытки Evergrande отразятся на WMP, корпоративном долге, неоплаченных счетах подрядчиков, фондовых рынках и неоконченных жилищных проектах.

Весь китайский рынок недвижимости и финансовая система стоят на грани исторического краха. И Китаем дело не ограничится.

Стоит ожидать цепной реакции.

Финансовые цепные реакции напоминают биологические инфекции

К сожалению, с начала прошлого года мир усвоил горький урок о биологических инфекциях. Похожая динамика применима и к финансовым паникам.

Всё может начаться с банкротства одного банка или брокера вследствие обвала рынка («финансовый нулевой пациент»).

Но финансовые затруднения быстро распространятся на банки, работавшие с обанкротившимся, а затем на акционеров и вкладчиков этих других банков и т. д., пока весь мир не охватит финансовая паника, как было в 2008 г.

Финансовая цепная реакция аналогична распространению заразной болезни. Нелинейная математика и системная динамика в обоих случаях идентичны, только роль вируса играют финансовые затруднения.

И, к сожалению, каждый кризис больше предыдущего и требует большего вмешательства центральных банков.

Причина связана с масштабами системы. В сложных динамических системах, таких как рынки капитала, риск экспоненциально зависит от масштабов системы. Увеличение масштабов рынка коррелирует с экспоненциально растущими масштабами рыночных обвалов.

Сегодня системный риск опаснее, чем когда-либо, потому что вся система больше, чем раньше. То есть больший размер системы подразумевает, что будущий глобальный кризис ликвидности и рыночная паника будут намного превосходить панику 2008 г.

Системно значимые банки сейчас больше, чем когда-либо, и имеют больший процент общих активов банковской системы и намного большие балансы деривативов.

Цепная реакция и «Старик и море»

Чтобы понять риск цепной реакции, можно вспомнить марлина из «Старика и моря» (The Old Manand the Sea) Хемингуэя (Hemingway). Марлин был трофейным уловом, привязанным рыбаком Сантьяго к борту своей лодки.

Но когда кровь марлина попала в воду, к нему сбежались все акулы в радиусе нескольких миль и сожрали его. Когда Сантьяго доплыл до берега, от марлина остался лишь нос, хвост и кости.

Еще большая опасность для рынков – когда встречаются два типа цепной реакции. Так бывает, когда потери на одном рынке распространяются на другие рынки и затем ведут к системной ставке против конкретного инструмента или хедж-фонда.

Когда целевой инструмент или фонд обваливаются, кредитные потери распространяются на более широкую группу контрагентов фонда, также затем оказывающихся под подозрением. Вскоре возникает общерыночная паника из-за ликвидности, когда «все хотят вернуть свои деньги».

Так было во время российского кризиса/кризиса Long Term Capital Management (LTCM) в 1998 г.

На грани краха

То был международный кредитно-денежный кризис, начавшийся в Таиланде в июне 1997 г. и распространившийся в Индонезию и Корею и наконец в августе 1998 г. в Россию. Всё в точности напоминало падение костяшек домино.

LTCM по финансам мог сравниться с целой страной.

Я оказался прав посреди того обвала. Я был главным юридическим консультантом этой фирмы. Я вел переговоры о санации. Значением этой роли было то, что я наблюдал всё с передних рядов.

Я находился в конференц-зале крупной нью-йоркской юридической фирмы, где собрались сотни юристов. В фонд по спасению LTCM вошло 14 банков.

Еще 19 банков предоставили необеспеченный кредит на $1 млрд. В переговорах принимали участие чиновники из Казначейства США, Федеральной резервной системы (ФРС) и других правительственных структур, LTCM и наши партнеры.

Я координировал всё этой на одной из сторон переговоров.

Уолл-стрит спасла сама себя

Мы за 72 часа сколотили сделку на $4 млрд без надлежащей проверки. Любой, кто привлекал средства для своей компании или заключал сделки, может представить себе, как сложно убедить группу банков выписать тебе чек на $4 млрд за три дня.

На LTCM продолжало оказываться системное давление, пока фонд почти не обанкротился. Атакуя фонд, Уолл-стрит упускала из виду, что она на самом деле также его кредитор. Обрушив LTCM, она обрушивала себя. Тогда-то и вмешалась ФРС, заставив Уолл-стрит спасти фонд.

Те, кто был к этому причастен, могут сказать, что они спасли LTCM. Но если бы LTCM рухнул – а он был к этому близок, – то деривативы на $1.3 трлн вернулись бы на Уолл-стрит.

На самом деле Уолл-стрит спасла сама себя.

Паника 2008 г. была еще более экстремальной версией 1998 г. Нас отделяли считаные дни, если не часы, от поочередного краха всех ключевых банков мира. Паника 2008 г. уходила корнями в субстандартные ипотеки, но быстро распространилась на всевозможные долговые обязательства, особенно коммерческие бумаги фондов денежного рынка и европейских банков.

Снова представьте себе домино. Что тогда произошло? Произошел банковский кризис. Только в 2008 г. не Уолл-стрит спасла хедж-фонд, а центральные банки спасли Уолл-стрит.

Системный риск больше, чем когда-либо

Опять же, сегодня системный риск опаснее, чем когда-либо, и каждый кризис больше предыдущего.

Не забывайте, что системно значимые банки больше, чем когда-либо, имеют больший процент общих активов банковской системы и намного большие балансы деривативов.

Способность центральных банков справиться с новым кризисом сильно ограничена из-за низких процентных ставок и раздутых балансов, ставших еще больше в ответ на пандемию.

Баланс ФРС сейчас около $8.5 трлн. В марте прошлого года было $4.2 трлн. В сентябре 2008 г. было меньше $1 трлн, так что можно увидеть, насколько сильно вырос баланс ФРС со времени всемирного финансового кризиса.

Угроза цепной реакции – пугающее напоминание о скрытых связях на современных рынках капитала.

Все нужные условия присутствуют.

Но нельзя ждать, пока не случится шок, так как тогда уже будет слишком поздно. Вы не сможете вовремя вывести свои деньги с рынка, потому что начнется сумасшедшая гонка к выходу.

Решение для инвесторов – держать часть активов вне традиционных рынков и банковской системы.