Жертвы государственного правосудия

Автор: Джеффри А. Такер (Jeffrey A. Tucker)

По определению невероятно, если подумать об этом, что государство могло быть эффективным администратором правосудия, на которое, как и на любой другой товар, есть спрос и предложение. Дефициты, несовершенства, произвол и высокие затраты будут основными характеристиками подобной системы. А так как мы имеем дело с отправлением правосудия из принуждения, то сюда можно добавить еще и негуманное обращение и подлинную жестокость.

Даже с учетом этого я оказался совершенно не готов к тому, свидетелем чего мне пришлось стать в зале суда на днях. Как дурак, я подумал, что смогу оспорить уведомление о нарушении прав дорожного движения, которое я получил в квартале от моего дома. Полицейский говорит, что я замедлил движение почти до полной остановки, нежели полностью остановился у знака СТОП для трех направлений, где, в любом случае, не было машин. Так что моим призом стало уведомление.

Офицер полиции заверяет меня, что я не признаю своей вины, но я все равно должен подписать эту форму. Я могу опротестовать его на судебном разбирательстве. Итак, снова по глупости, я решаю не идти путем всех остальных – признать вину и раскошелиться – а вместо этого воспользоваться своим правом гражданина бросить вызов.

Я прихожу в суд. Оказалось, что в назначенный мне день судьи не было на месте. Почему? Не сказали. Он проспал? Нет. Уехал с семьей в отпуск? Возмутительно то, что мне в принципе приходится задавать этот вопрос! Хорошо, тогда могу ли я видеть судью, который его замещает? Такого вообще не существует. Но если бы я не пришел в суд, я бы отправился в тюрьму за «неявку». Как может быть такое, что ему можно не являться, и все ведут себя так, как будто это нормально? Клерк закатил глаза.

Глупец я. Это государство. К нему применяются иные правила, нежели ко мне. Так что мне назначили новый день слушания, 6 недель спустя.

Я снова прихожу и говорю клерку, что я намерен сказать, что я не виновен. Это послужило причиной отправки моих документов в самый низ стопки, что является очень плохим знаком. Мне придется просидеть в суде все утро, заслушав около 40 дел людей, которые не настолько глупы, чтобы оспорить постановление служителя закона.

Но опять же, не все так плохо. Я все-таки образованный человек. Оказалось, что в зале суда, набитом предполагаемыми преступниками, ни один из этих людей, представшим перед судьей, не представлял собой угрозы для общества. Почти все они были здесь за преступления без жертв. С теми двумя, совершившими непосредственное преступление – мелкая кража в Wal-Mart и местном торговом центре – запросто можно было разобраться без участия государства. Насколько я могу судить, зал суда можно было полностью освободить, и нашему маленькому обществу не стало бы от этого хуже, и массовых человеческих страданий можно было бы избежать.

Но вся эта система работает иначе. Эти люди, преимущественно чернокожие и бедные, но одетые очень прилично в надежде впечатлить хозяина, оказались увязшими в паутине, и тем самым привлекая внимание и агрессивный инстинкт паука. Как больно было смотреть на все это и не иметь возможности что-то сделать.

Первое дело оказалось типичным. Это был человек, арестованный за «публичное пьянство», которое свелось к тому, что он немного перебрал, празднуя победу футбольной команды, и посмел пройти по государственным пешеходным дорожкам в таком состоянии. Арестован, отправлен за решетку, выпущен под залог. Теперь настал час предстать перед судьей.

Каково ваше заявление? Виновен, ваша честь.

Что вы можете сказать в свое оправдание? Я сожалею, что сделал это, больше такого не повторится.

Тогда судья решает быть снисходительным. Он назначает минимальный штраф плюс судебные издержки. Я не могу найти никакой последовательности в этой системе ценообразования, но, в общем и целом, она сводилась к сумме между $400 и $1,500. Судья просит человека оплатить штраф на месте. Когда он говорит, что у него нет денег, судья предлагает план выплат, обусловленный тем, что виновник оглашает свой доход в зале суда; в среднем он составляет $400 в месяц.

Как насчет того, чтобы выплачивать по $100 ежемесячно? Хорошо.

О, это еще не все. Преступника лишают водительских прав на полгода. Как он должен добираться на работу? Это его проблема. Это очень особенная проблема, потому что суд решил отнимать у человека четверть его дохода в этот период. Как ему сохранить работу? Трудно сказать. Жизнь жестока. И это цена, которую вы платите за то, что выпили несколько бутылок пива и посмели ходить по тротуару.

Так оно все и шло от одного к другому. В каждом случае – трагедия. Ненужные страдания. Рассматривались и другие преступления без жертв. Было несколько людей, которые курили травку – и один, у которого в машине оказался мундштук или еще какой-то курительный аксессуар. Еще был человек, который дал «ложные показания», то есть, похоже, обманул полицейского. Его тут же отправили в тюрьму.

Еще одно преступление без жертв, к которому были склонны эти люди: «сопротивление при аресте». Я никогда особо не думал об этом обвинении, потому что довольно глупо не повиноваться полиции. Однако мы все же должны задать несколько вопросов. Защищаться от опасности, угрозы и взятия в плен – это один из основных человеческих инстинктов. Мы оказываем сопротивление преступникам. Мы уклоняемся, когда кто-либо пытается нас ударить. Может быть, мы даем сдачи, если думаем, что можем победить. Мы запираем двери, чтобы остановить проникновение и защитить свою собственность и самих себя. Право сопротивляться при захвате – это сама суть идеи безопасности.

Почему же ожидается, что мы избавимся от инстинкта самозащиты, когда копы, по какой бы причине они не оказались бы на месте, говорят нам, что мы должны это сделать? Неважно, виновны мы или нет, хорош полицейский или коррумпирован, крошечное ли преступление или крупное: мы немедленно должны превратиться в человекоподобных тряпичных кукол и повиноваться своим хозяевам. А если мы этого не сделаем, а вместо этого уйдем или убежим, к нам могут применить электрошок или застрелить насмерть - см. видео ниже о том, как в человека стреляют из электрошокера за то, что тот отказался подписать протокол, предоставляет полную картину:

Подумайте, что это означает – объявить вне закона то, что они называют сопротивлением. Это означает, что то, что мы считаем своими правами и свободами, на самом деле привилегия, предоставленная государством, и ее можно мгновенно аннулировать по желанию любого человека со значком. Эти бедняги в зале суда находились во власти иллюзии, считая себя «вольными птицами»; поэтому они бежали и сопротивлялись перед лицом опасности для самих себя. Теперь они убеждаются в обратном.

Но как насчет реальных преступлений в зале суда в тот день? Одна дама сунула себе в сумку упаковку нарезанной ветчины или чего-то еще, делая покупки в Wal-Mart. Ее оштрафовали на $800 и лишили водительских прав.

Что вы можете сказать в свое оправдание? – спросил судья. «Мне очень жаль. Придется искать другие способы справиться с отсутствием денег», - ответила она.

Да, придется, потому что «мы не потерпим воровства в этом городе», кроме тех случаев, мог бы добавить он, когда оно совершается самим судьей под прикрытием закона.

А, это еще не все. Эту даму отлучили от Wal-Mart пожизненно. Сейчас это звучит радикально, но это было единственное решение, принятое в тот день, которое произвело впечатление чего-то потенциально разумного. Мог ли Wal-Mart самостоятельно вынести подобное решение? Разве это не хороший принцип – держать воров подальше от этого магазина? Это имеет смысл, может быть, на год-два, но не на всю жизнь.

Но тут есть одна проблема. Wal-Mart не может этого сделать. Его торговое помещение, согласно федеральному законодательству, считается «местом общего пользования», даже несмотря на то, что оно находится в частной собственности. Вы не можете решать, кого вы намерены впускать или выпускать, потому что вы не берете членских взносов. Вам приходится принимать всех посетителей. Только государство может запретить людям пользоваться публичной собственностью. И поэтому Wal-Mart должен пользоваться услугами государства. Его принуждают, как и всех остальных. А сострадательное и разумное частное решение противоречит закону.

Но помните, что это было дело о краже. Все остальные не причинили вреда никому.

Машина продолжала работать. Судья едва ли поднимал голову, даже для того, чтобы заметить, как прилично эти милые, но очень бедные люди были одеты в попытке произвести на него впечатление. Они и их жизни не имели никакого значения. Главное, чтобы машина работала.

Наконец, наступило 11 часов. По моим расчетам, суд уже заработал для себя около $20,000. Судья объявляет перерыв, после которого он прослушает дела не признавших себя виновными, среди которых и мое. Затем он определит государственных защитников для тех, чей доход достаточно низкий, а затем назначит даты заседаний суда присяжных.

Иными словами, мне пришлось бы ждать, а потом прийти снова в какой-то другой день. Я осознал, что борьба со штрафами подразумевала нечто большее, чем мне казалось. Мне пришлось бы заниматься этим все время – и не факт, что я бы одержал победу.

Мои дети, которые пришли со мной, убедили меня, что это безнадежно, смешно и очень затратно. Мне стоило признать себя виновным, заплатить $200 и быть свободным. Они не хотели, чтобы их отец был как-то связан этой системой. Я именно так и поступил, и был вправе пойти и присоединиться к тем, кто смирился с этой системой шантажа и вымогательства денег каждый час, и быть благоразумным и не пытаться использовать систему для того, чтобы бросить ей вызов.

Большинство людей моего положения никогда не окажутся в суде и никогда не узнают, как жестоко эта система обходится с бедняками, с национальными меньшинствами, и с каждым, кто запутывается в этой паутине насилия и узаконенного грабежа.

Но теперь я более полно осознаю нечто, что я раньше понимал только абстрактно. Я вижу, насколько смешно полагать, что государство может быть подходящим средством помощи для тех, кто беден или живет на краю общества. Государство – их враг, как и для всех остальных.