Жуткое политическое сходство между Америкой и Аргентиной

На прошлой неделе мы пробили очередное дно по пути в ад.

Мы увидели два особенно дурацких представления, показавших, что американские власти стали такими же фальшивыми и бессмысленными, как реалити-шоу.

Но обо всем по порядку…

Считая дни

На этой неделе мы убираемся в офисе и на ферме. Наше пребывание в США подходит к концу.

Сначала мы заедем в Никарагуа, чтобы проверить, как там идет строительство нашей недвижимости.

Последние годы этой стране пришлось нелегко. Чуть не случившаяся в 2018 г. революция многих напугала. Затем американские власти посоветовали своим гражданам туда не ездить, из-за чего стало сложно привлечь в Никарагуа пенсионеров и туристов.

Но все равно это милое местечко. Люди там очень теплые, а пиво – холодное. Что еще нужно для счастья? Когда-нибудь на пляжах Никарагуа можно будет увидеть миллионы американских пенсионеров. Ведь там красивее и дешевле, чем где-либо в США.

Далее мы поедем в Аргентину. Нам любопытно увидеть, как живет страна с инфляцией 55% и новым правительством, намеренным все лишь усугубить.

Со времени нашего прошлогоднего посещения Аргентины песо обесценилось примерно в два раза.

«Там просто замечательно, – говорят наши друзья, – если у тебя есть доллары». Посмотрим.

Богатый, как аргентинец

Цифры указывают на явный обвал аргентинских денег. Год назад один доллар стоил 30 песо. Сегодня – 60.

Но, как мы увидели на прошлой неделе, хотя цифры выглядят более «научными», чем чувства, они показывают лишь одну сторону медали.

В 1853 г. аргентинцы приняли конституцию, в значительной степени основанную на американской модели. В ней есть знакомая законодательная, исполнительная и судебная власть. Есть выборные представители. Есть сдержки и противовесы. А офис президента расположен в специальном доме, только не белом, а розовом – Casa Rosada.

Первые сто лет система работала вполне удовлетворительно. В 1914 г. аргентинцы были богаче французов. Выражение «богатый, как аргентинец» сопровождалось не смехом, а завистью.

Затем в 1940-х Хуан Перон (Juan Perón) понял, как можно играть на обещаниях. В следующем десятилетии он национализировал ключевые отрасли, запустил агрессивные программы расходов и провернул масштабное перераспределение богатства.

Производительность упала. Инфляция подскочила и продолжала расти до 1980 г., когда ее темп составил 1,000%.

Инфляция (да и, пожалуй, не только она) испортила все общество. Возросла коррупция. А политика превратилась в своего рода извращенное развлечение…

Фальшь и притворство

Сейчас в Аргентине сначала одна группа дает нелепые и нереалистичные обещания, ее выбирают, а затем, когда она заварит кашу в экономике, ее сменяет другая.

Новая группа пытается исправить ошибки и несуразности предыдущей. Но возвращение к реальности для большинства людей ужасно и болезненно. Спустя несколько лет они не выдерживают и снова выбирают мошенников.

Постепенно преуспевать честно становится все сложнее. Тогда люди начинают оправдывать и превозносить тех, кто преуспевает нечестно. В бизнесе они предпочитают жуликов вроде Байдена (Biden), в политике – неисправимых мошенников… бесстыдных смутьянов… и услужливых лакеев.

Без денег нет ничего. Даже конституции. Потому что деньги позволяют отслеживать, контролировать и регулировать нашу экономику, наши расходы, наши решения… наш образ жизни… наши путешествия – всё. В конечном счете, именно так «народ» – зарабатывающий реальные деньги – контролирует правительство.

И когда деньги – фальшивка… когда они могут произвольно создаваться властями… все остальное также становится фальшивым и притворным.

Людвиг фон Мизес (Ludwig von Mises) объяснял:

«Инфляционизм… не самостоятельное явление, а составляющая экономических, политических и социально-философских идей нашего времени. Точно так же как политика твердых денег золотого стандарта шла рука об руку с либерализмом [имеются в виду открытые рынки и открытые общества, а не современный «либерализм»], свободной торговлей, капитализмом и миром, инфляционизм неразрывно связан с империализмом, милитаризмом, протекционизмом, государственничеством и социализмом».

Жалкая подделка

Конституция США содержит два пункта, которые должны сосредоточивать наше внимание на серьезных вопросах: импичмент и президентское обращение о положении страны. На прошлой неделе мы наблюдали и то, и другое. Но и то, и другое оказалось жалкой подделкой.

Вместо того чтобы серьезно взвесить все свидетельства, подобно присяжным в суде, парламентарии просто проголосовали в соответствии с партийной линией.

Демократы, казалось, были готовы повесить человека только потому, что он – Дональд Трамп (Donald J. Trump). А для республиканцев, кроме Митта Ромни (Mitt Romney), факты как будто не имели никакого значения. В их глазах президент невиновен. Каждый из них готов был поклясться, что в ночь преступления видел того дома за чтением Библии.

Затем последовало послание Конгрессу. Оно также предусмотрено в конституции как трезвое рассуждение о нашем положении… и нашем будущем.

Вместо этого мы увидели самое безвкусное и неправдоподобное реалити-шоу, где республиканцы аплодировали каждой нелепице, слетавшей с уст президента, а демократы оставались мрачными и угрюмыми, да еще и с призрачным хором женщин в белом.

А само послание? Ни единого слова о двух главных угрозах любой империи – банкротстве и войне. Вместо этого лишь игра на публику: больной раком радиоведущий, солдат, вернувшийся в семью, и т. д.

Президент, возможно беря пример с Хуана Перона, практически каждому что-нибудь пообещал, включая оплачиваемый отпуск по семейным обстоятельствами, налоговые скидки на детей и лекарство от детского рака.

Трамп сказал, что США поднимут свой флаг на Марсе… и высадят триллион деревьев. (Забавно, что тот самый награжденный больной ведущий Раш Лимбо (Rush Limbaugh) любил высмеивать защитников природы и рассказывал новости о них под звуки бензопилы).

Американцы, наверное, ничего не поняли из этого представления. «Что происходит?» – спрашивают они. «Демократы сошли с ума», – говорят одни. «Да нет, это республиканцы спятили», – отвечают другие.

Но аргентинцы сразу всё поняли. Они уже такое видели.