Даг Кейси о лучшей возможности для вложений с 1971 года

Джастин Спиттлер (Justin Spittler): Даг, я слышал, ты полон энтузиазма насчет товарных ресурсов. В чем дело?

Даг Кейси (Doug Casey): Позволь мне для начала сказать, что товары последние 5,000 лет пребывали в медвежьем рынке.

Реальная цена товаров, будь то скот, зерно, энергия или металлы, падала с самой зари цивилизации.

И данная тенденция будет продолжаться.

Джастин: Почему?

Даг: Потому что в первобытные времена у нас были только сырые деревяшки и камни и дикие животные и растения. Если ты нашел кусок метеоритного железа, ты становился своего рода пещерным миллиардером. Если тебе удалось найти труп оленя, ты мог в ближайшую неделю избежать голода. Если ты нашел куст с ягодами, это было все равно что сегодня владеть супермаркетом.

Для выживания тебе нужны были товары – но они были редки и необработанны. Весь путь цивилизации с окончания последнего ледникового периода 12,000 лет назад заключался в развитии технологий для увеличения количества – и снижения стоимости – товаров. Товары – это сырье, на котором строится цивилизация.

Но теперь у нас есть нанотехнологии, космические исследования и искусственный интеллект. Благодаря им это сырье становится изобилующим и очень дешевым.

Данные новые технологии приведут к обвалу цен на товары. Они фактически устремлены к нулю.

Джастин: Так зачем тогда запускать новый бюллетень о товарах?

Даг: Действительно, зачем. На первый взгляд, это парадокс. Но дело в том, что товары в значительной степени цикличны. И чрезвычайно волатильны.

Да, цены на товары последние 5,000 лет падали, и эта тенденция будет продолжаться. Но это не имеет отношения к тому, что будет происходить следующие пять лет. Почему? Потому что большинство товаров не только продаются почти по себестоимости, но и пребывают на явном циклическом минимуме. Товары очень дешевы. Как в абсолютном, так и в относительном смысле. Кроме того, над рынками нависла вероятность различных финансовых несчастий и форс-мажоров. Политическая нестабильность и войны обычно ведут к стремительному росту цен на товары. Погодные условия или эпидемии могут породить дефицит. Таковы одни из главных причин, почему я считаю, что цены на товары следующие пять лет будут расти.

Последний пик наблюдался еще в 2011 г. Многие товары все еще ниже того пика на 50%. Могут ли они опуститься еще ниже? Конечно, всякое может быть – может, например, случиться дефляция из-за кредитного коллапса. Но такое маловероятно при нынешней активной инфляционной денежной политике, оказывающей на все цены повышающее давление.

Джастин: Товары, определенно, дешевы. С этим не поспоришь… но что помешает им стать еще дешевле?

Даг: Фактором, ограничивающим падение, являются издержки производства. В настоящее время большинство производителей товаров едва покрывают свои расходы, а то и вовсе несут убытки.

И такая проблема не может продолжаться слишком долго. В конце концов, товары – это составные элементы цивилизации. Они нужны нам, чтобы выживать. И мир ежегодно потребляет их все больше. Отчасти потому, что мировое население продолжает расти. Но отчасти также потому, что ежегодно находят тысячи новых применений для каждого товара.

В периодической таблице 92 элемента, встречающихся в природе. Из них состоит все во вселенной. Сто лет назад использовалась только половина из них; сегодня же все они имеют множество применений.

Что интересно, Американское химическое общество недавно опубликовало статью, где говорится, что уже сейчас существует дефицит примерно десятка элементов. Там же сказано, что около 30 элементов к концу столетия могут оказаться в дефиците.

С исторической точки зрения это глупая статья. Я подозреваю, что ее написал какой-нибудь гуманитарий, состоящий в Партии зеленых. Я с ним в корне не согласен. Дело в том, что в развитом народном хозяйстве «избыток» и «дефицит» – функции не столько химии, сколько экономики. Но на рынках реальность часто создается восприятием. Эйнштейн (Einstein) был прав, когда сказал, что самая распространенная вещь в природе после водорода – это глупость.

Но, может, в чем-то автор статьи и прав. В таком случае это еще один аргумент в пользу того, чтобы сейчас присмотреться к товарам.

Джастин: Значит, по сути дела, цены на товары слишком низкие, чтобы поддерживать производство. Поэтому они должны подняться. Иначе исчезнет электричество, и ничто не будет строиться. Верно?

Даг: Да.

Но не только. Правительства печатают валютные единицы ящиками.

Но пока очень мало этих новых денег вложены в товары. По сути, это единственный все еще дешевый актив.

Сейчас товары никого не заботят. Они не «горячи». Биткойны, технологические акции и т. п. – вот что сегодня в моде.

Нижеприведенные графики позволяют увидеть, что я имею в виду.

Товарные хедж фонды

Запущено фондов

Источник: Bloomberg

Криптовалютные фонды

Запущено фондов

Источник: Bloomberg

Но если хочешь заработать, нужно покупать соломенные шляпы зимой. Покупать зонтики нужно в солнечную погоду, а не когда идет дождь.

Все финансовые рынки вращаются. Все они цикличны. Но товары – самый цикличный из всех рынков.

Таков основной аргумент для покупки товаров прямо сейчас. Я ожидаю, что через пять лет я буду говорить, что пора их продавать. И когда цены на товары достигнут маниакальных максимумов, можно заработать больше – и намного быстрее, – занимая короткие позиции на медвежьем рынке, чем занимая длинные позиции на бычьем рынке.

Джастин: Когда последний раз ты видел подобную возможность?

Даг: Последний раз настолько созревшая возможность была, наверное, в 1971 г., перед отменой золотого стандарта.

После этого все товары пошли вверх. Зерно, скот, энергия и металлы.

В то время это был денежный феномен. И то же самое повторяется сейчас, только с некоторыми отличиями. Реальная цена золота, к примеру, сейчас примерно в три раза выше, чем в 1971 г. Она эквивалентна тогдашним $120. Но мировая финансовая ситуация намного, намного более нестабильна.

Я подозреваю, что одна из причин в том, что многие из тех, кто обычно покупает золото, сейчас покупают альтернативные активы.

Сотни миллиардов долларов вложено в одни лишь криптовалюты. Многие из тех, кто должен бы покупать золото, вместо этого покупают криптовалюты.

Джастин: Ты все еще занимаешь бычьи позиции по криптовалютам?

Даг: Да, я уже около года занимаю по ним бычьи позиции и держу биткойны, другие криптовалюты и акции компаний, занимающихся майнингом биткойнов.

Тем не менее, хотя тренд – наш друг, и они идут вверх, я больше не могу занимать крайне бычьи позиции. То есть, биткойны уже торгуются выше $17,000. А я люблю покупать то, что явно дешево. А о биткойнах такого сказать больше нельзя.

Биткойны уже некоторое время пребывают в пузыре. И пузырь, вероятно, станет намного больше. Надо дружить с трендом – а тренд по-прежнему восходящий. Что касается фундаментальных показателей криптовалют, то я не отказываюсь от того, что говорил в прошлых «Беседах с Кейси» (Conversations with Casey) (здесь и здесь – на русском).

Мне нравится покупать то, что явно дешево. О биткойнах такого сказать больше нельзя. Зато так сейчас можно сказать о товарах.

Просто взгляни на этот график. Он говорит все, что нужно знать.

Отношение GSCI/S&P 500: акции дорогие, товары дешевые?

Нефтяной кризис 1973/1974 гг.; Война в Персидском заливе 1990 г.; Глобальный финансовый кризис 2008 г.

Среднее: 4.1

Пузырь доткомов

Серия 1; Серия 2

Источник: Bloomberg

Джастин: И каковы же твои ставки на товары? Вложился ли ты в мелкие горнодобывающие компании?

Даг: Я в целом предпочитаю продавать пут-опционы на очень дешевые товары.

Я делаю это потому, что когда ты продаешь опцион, это истощимый актив. Поэтому ты выигрываешь, если все остается без изменений.

Другими словами, при продаже опционов не обязательно быть очень правым. Главное не быть очень неправым.

Так что я продаю пут-опционы «вне денег» на пшеницу, сою, скот и медь.

Рискованно ли это? Конечно. Ведь может случиться что угодно. Но в современном мире это одно из лучших предложений в плане соотношения риска и вознаграждения.

Если, например, в стране, производящей много пшеницы, случится засуха, цена пшеницы за один день может подскочить на 50%. Кстати, почти никто не дает правильный ответ, если спросить, какая страна является крупнейшим в мире экспортером пшеницы. Все думают, что это США или Канада. Но это Россия. Все меняется.

Если в Конго случится гражданская война, цены на медь могут кардинально подняться. С другой стороны, если обвалится фондовый рынок, то с ним могут обвалиться и цены на скот – потому что меньше людей смогут позволить себе говядину. Торгуется 100 товаров, и есть 1,000 вещей, влияющих на их цены в обе стороны.

Именно поэтому меня интересует данная область. Это ключевой сектор человеческих знаний. И сегодня, когда большинство детей думают, что молоко берется из пакета, а не из коровы, это неравное игровое поле. Мне нравится, когда поле наклонено в мою сторону…

Джастин: Даг, а как насчет финансового урагана, пронесшегося в 2007 г.? Ты говорил, что он снова обрушится.

Очевидно, для акций это будет плохо. Но как насчет товаров?

Даг: Давай подумаем об этом.

В истории было много периодов, когда товары преуспевали, а акции – нет.

По сути, у них противоположные циклы. В настоящий момент замечательным долгосрочным шагом будет занимать короткие позиции (ставить против) по акциям и длинные (покупать) по товарам.

Одна из причин в том, что высокие цены на товары повышают издержки производства для компаний. А когда цены на еду поднимаются, у людей становится меньше денег на необязательные покупки. Из-за этого компании меньше зарабатывают.

Джастин: Так почему практически больше никто не говорит о таком шансе с товарами?

Даг: Сегодня люди привыкли иметь дело с цифрами в сети, в эфире, в облаке. Своего рода искусственная реальность. Если они потеряют свой iPhone, мир перестанет для них существовать. Они ценят лишь цифровой мир и такие компании, как Facebook и Amazon.

Но те, кто разбирается в товарах, живут в физическом мире. Они играют на солнце с коровами, почвой, нефтью и большими желтыми машинами. И здесь реальности намного больше, чем в пластиковом устройстве.

Сейчас такое время, когда практически обязательно занимать длинные позиции по товарам, пусть и вопреки толпе. И это говорит вам тот, кто утверждает, что реальные цены на товары последние 5,000 лет падали.

Джастин: Даг, мы много говорили о ценах на товары и цикличности. Но как насчет спроса? Каков сейчас аппетит на товары?

Даг: Данный вопрос требует продуманного ответа. Три четверти населения планеты бедны. И они хотят всего того, что есть у американцев и европейцев.

Они хотят есть намного больше говядины и хлеба. Им нужны холодильники, кондиционеры, автомобили и все остальное, что мы считаем само собой разумеющимся. А для этого нужно много сырья.

Цены на товары сильно вырастут, если случится масштабная война. А часы на стене говорят мне, что масштабный конфликт очень вероятен. И я не говорю об очередной спортивной войне, наподобие тех, что США вели в последние годы. А для товаров это бычий знак.

С другой стороны, технологии совершенствуются. Все становится более эффективным. Раньше мой автомобиль проезжал 10 миль на один галлон топлива. Современным автомобилям одного галлона хватает на 15, 20, даже 30 миль.

Кроме того, производство стало намного более эффективным: на изготовление продукта идет намного меньше материала. Сегодня все меньше и легче. С 1960-х производство всего – от зерна до скота – стало эффективнее. Стандартный акр земли дает сегодня намного больше зерна и говядины, чем в 1960-е.

Продуктивность акра увеличилась в два и больше раз.

И с нынешней генетической революцией продуктивность увеличится еще больше. Так что все это в долгосрочной перспективе – медвежий знак для товаров. Но это не имеет значения. На трендах можно играть в обе стороны.

Джастин: И какая сила могущественнее? Растущий средний класс в таких странах, как Китай, или более эффективные технологии?

Даг: Данные факторы перетягивают канат то в одну, то в другую сторону, создавая волатильность, что, в свою очередь, порождает возможности. Сейчас есть большой шанс роста.

Джастин: Действительно, волнующие времена. Как бы то ни было, это все, что я хотел сегодня спросить. Спасибо, что снова поделился своими идеями.

Даг: Пожалуйста.