Мао против Дэна против Си

В 1961 г. Дэн Сяопин (Deng Xiao Ping) произнес свою, пожалуй, самую известную фразу: «Мне все равно, черная кошка или белая. Если она ловит мышей – то это хорошая кошка». Истолковывали это так, что экономический успех важнее, чем преданность какой-либо конкретной идеологии.

Мнение Дэна о том, что продуктивная экономика важнее, чем строгое следование теориям, не работающим на практике, вызвало конфликт между ним и Мао Цзэдуном (Mao Tse Tung). Можно утверждать, что Дэн был более практичным, чем Мао, в том смысле, что он был готов допустить/приветствовать некоторые элементы рыночной экономики, хотя если главная цель – удержать политическую власть, практичное не обязательно значит лучшее для страны.

С чисто политической точки зрения, Мао был практичным. Его политика в целом имела катастрофические экономические последствия, но, помимо сохранения власти, ему удавалось оставаться популярным у китайского крестьянского класса (его политической базы поддержки). Удавалось ему это благодаря созданию впечатления, что всегда нужно сражаться в той или иной революции. Всегда были враги, которых нужно победить, горы, на которые нужно взобраться, и жертвы, требуемые в настоящем, чтобы подготовить почву для светлого будущего.

Революционное чувство поддерживалось рядом драматических программ и политических изменений. Вот главные из них:

1. Кампания «Сто цветов» 1956-57 гг.: Мао приветствовал различные мнения о том, как следует руководить Китаем, и даже разрешил публично критиковать лидеров компартии.

2. «Движение против правых» 1958-59 гг.: те, кто принял приглашение Мао и выразил антикоммунистические мнения во время кампании «Сто цветов», устранялись (репрессировались, арестовывались, убивались). Вполне вероятно, что кампания «Сто цветов» была просто уловкой, чтобы идентифицировать тех, кто может представлять угрозу для Мао.

3. «Большой скачок» 1958-62 гг.: пятилетка, фокусировавшаяся на коллективизации сельского хозяйства, вызвавшая массовый дефицит продовольствия, что привело к десяткам миллионов смертей (оценка числа умерших от голода варьируется от 20 млн до 45 млн). Данная катастрофа привела к первой размолвке между Мао и Дэном, в результате чего Дэн был исключен из компартии в начале «Культурной революции».

4. «Культурная революция» с 1966 г. до смерти Мао в 1976 г.: движение якобы за свержение «правящего класса», более справедливое распределение власти и искоренение контрреволюционной деятельности – самая откровенная попытка Мао удерживать Китай в постоянном состоянии революции. Во время «Культурной революции» любой превосходивший в своих навыках среднего человека становился потенциальной мишенью для преследования. Кроме того, формальное образование практически прекратилось, было уничтожено множество произведений искусства и исторических зданий, и цитаты из «Красной книжечки» Мао фактически стали Библией. Результатом стал социальный и экономический хаос.

К счастью для Китая, после смерти Мао Дэну удалось взять компартию под контроль. Реализованные им реформы показали, что даже небольшая доля экономической свободы способна существенно улучшить уровень жизни.

Интересно, что одна из самых успешных реформ эры Дэна была придумана не им. Ее разработали местные фермеры, отчаянно желавшие спастись от нищеты, на которую их обрекла коллективизация сельского хозяйства. Подобно тому как американские «пилигримы» ввели частную собственность на сельскохозяйственные угодья в ответ на неспособность коммунальной системы производить достаточно продовольствия, жители одной китайской деревушки в 1978 г. решили поэкспериментировать с новой системой, где земля будет принадлежать частным лицам и семьям. Эксперимент увенчался большим успехом и был впоследствии с не меньшим успехом повторен в ряде других деревень. Узнав об этих экспериментах и результирующем существенном росте сельскохозяйственной производительности, Дэн открыто похвалил участников и призвал к внедрению «новой» системы по всей стране. Если бы Мао по-прежнему был у власти, реакция властей почти наверняка была бы совершенно другой.

Китайские политические лидеры между Дэном Сяопином и нынешним лидером Си Цзиньпином (Xi JinPing) на самом деле играли чисто формальную роль. Нет сомнений, что Си – важнейший лидер Коммунистической партии Китая (КПК) после Дэна.

Си, судя по всему, больше напоминает Мао, чем Дэна, в том смысле, что он ставит верховенство партии выше всех других факторов и делает большой акцент на коммунистической идеологии. Он ясно дал это понять в различных выступлениях. Например:

На XIX съезде КПК в октябре 2017 г. он сказал: «Правительство, армия, общество и школы, север, юг, восток и запад – партия руководит всем».

А в марте 2018 г. китайское официальное государственное пресс-агентство Xinhua цитировало следующие его слова: «Партия руководит всеми областями деятельности во всех уголках страны. Главная задача глубокой реформы партии и государственных учреждений в том, чтобы усилить предводительство КПК в каждом секторе».

Фраза «капитализм с китайской спецификой» в Китае не используется, по крайней мере высокопоставленными членами КПК. В то, что Китай движется к капитализму, верят только западные аналитики. В Китае политическая система часто описывается как «социализм с китайской спецификой». Вот два примера из прошлогодней речи Си на пленарном заседании Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины:

«Члены партии должны понимать диалектические взаимоотношения большого видения коммунизма и социализма с китайской спецификой».

«Нам нельзя предаваться пустым разговорам без работы во благо социализма с китайской спецификой и национального омоложения. Точно так же нам нельзя забывать о великом видении, потому что осуществление коммунизма – это долговременный процесс».

А вот отрывок из статьи Xinhua, где приводятся слова Си в том же ключе:

«Си сказал, что цель пересмотра «Манифеста Коммунистической партии» в том, чтобы понять и постичь силу истинности марксизма и написать новую главу социализма с китайской спецификой в новом веке. По его словам, необходимо «применить научные принципы и дух «Манифеста Коммунистической партии» к общему планированию деятельности, связанной с великой борьбой, великим проектом, великим делом и великой мечтой». Си сказал, что необходимо прилагать больше усилий, чтобы развивать марксизм в XXI веке и в современном Китае и написать новую главу адаптации марксизма к китайскому контексту».

Как и Мао, Си пытается заручиться поддержкой для себя и партии (сейчас Си определяется как «ядро» партии), продвигая идею, что Китай и китайский народ находятся под угрозой. В данном отношении ему помогает наличие наглядного врага в виде американских властей, явно пытающихся ограничить Китай как экономически, так и в военном плане. Более того, «торговая война» и введенные американским правительством ограничения на взаимодействие американских корпораций с Huawei подчеркивают дальновидность Си, поскольку он много лет предупреждал, что подобное может случиться и, следовательно, китайским производителям опасно полагаться на импортные технологии.

К сожалению для Си, инновации, нехватку которых в Китае он верно воспринимает, не появятся по приказу властей.

Как и Мао, Си также не терпит разногласий. Все взгляды должны согласоваться с целью единства населения в вере в «социализм с китайской спецификой» и первенство партии во всех аспектах жизни. Отсюда драконовское отношение к миллионам мусульман в провинции Синьцзян, строгий контроль мнений, выраженных в соцсетях, и крупнейшая в мире сеть внутренней разведки.

В некотором смысле Китай вернулся к исходной точке. Однако в распоряжении Си больше технологических и экономических ресурсов, чем мог пожелать Мао.