Мы движемся к безналичному обществу?

Автор: Thomas DiLorenzo (Томас ДиЛоренцо)

Клаудио Грасс (Claudio Grass), управляющий директор компании Global Gold Switzerland, беседует с экономистом и старшим научным сотрудником института Мизеса Томасом ДиЛоренцо. В этом эксклюзивном интервью речь идёт о кредитно-денежной политике центральных банков, кейнсианской экономике, экономическом «восстановлении», политической корректности и многом другом.

Клаудио Грасс: Томас, для меня большая честь разговаривать с вами. Мне также приятно объявить, что вы произнесете программную речь на форуме BFI Inner Circle Wealth во Флориде 18 и 19 апреля. Итак, приступим. Учитывая ограниченное влияние монетарных стимулов, как вы считаете, в каком направлении развивается политика центральных банков? Думаете ли вы, что Фед сдвигает процентные ставки в отрицательную область, как это уже сделали многие центральные банки в разных странах? Каковы будут последствия такой меры?

Том ДиЛоренцо: Что касается центральных банков, мы идём к ситуации, в которой Япония находится в течение последних двадцати лет: всё больше лёгких денег, неэффективные попытки сдвинуть процентные ставки в отрицательную область, по-настоящему безумная идея. Её безумие в том, что экономисты в целом отказались от кейнсианства в 1970-х годах. Поскольку кейнсианская теория не могла объяснить стагфляцию, это стало последним гвоздём, забитым в ее гроб. Обращение президента американской экономической ассоциации Франко Модильяни (Franco Modigliani) в конце 70-х годов было примечательным белым флагом, выброшенным в окружении одним из видных кейнсианцев.

Он признал, что «политика стабилизации» потерпела провал. И вот, как в фильме ужасов, кейнсианство поднимает свою уродливую голову через пятнадцать или двадцать лет, как будто оно не дискредитировало себя уже давным-давно. То есть, теперь мы имеет безумную политику отрицательных процентных ставок на основе полностью дискредитированной идеи о том, что важен лишь «совокупный спрос», и если просто заставить центральный банк достаточно низко опустить процентные ставки, люди будут больше тратить, и предприятия будут больше инвестировать, и всё будет хорошо. После краха 2008 года, вызванного политикой Феда, помню, старый кейнсианский пропагандист/экономист Элис Ривлин (Alice Rivlin) всем советовала по телевизору идти и тратить вовсю. «Неважно, на что вы расходуете, говорила она, - просто расходуйте».

На самом деле эта новая политика - то есть та же самая старая политика - побуждает компании вкладывать больше в товары длительного пользования, такие как машины и дома. Вот почему на этих рынках появляются новые пузыри, по крайней мере в некоторых регионах. Например, цена квадратного метра недвижимости в Лас-Вегасе сейчас выше, чем была перед крахом 2008 года. Существуют также долговой пузырь студенческих кредитов и пузырь фондового рынка, по моему мнению, благодаря целенаправленной и очень простой политике Феда печатать, печатать и печатать.

Вместо сокращения диких и безрассудных спекуляций на Уолл-стрит - правительственная финансовая помощь спекулянтам, которая создала «проблему риска недобросовестности». То есть, она порождает ещё более безрассудные спекуляции. Если спекулятивные инвестиции окупаются, банкиры получают прибыли; когда они прогорают, то могут рассчитывать на следующий раунд помощи «слишком крупным для банкротства».

КГ: Похоже, единственный способ сдвинуть процентные ставки в отрицательную область, это сильно ограничить использование наличных. На наш взгляд, средства массовой информации пропагандируют «войну с наличными». Что вы об этом думаете, ведут ли нас к безналичному обществу?

ТД: Да, войну с наличными стимулирует, в частности, Фед, и правительство в целом (и его ручные сторонники в СМИ). Главная причина в том, что если люди могут держать наличные, для Феда становится труднее осуществлять центральное планирование экономики. Опять же, кейнсианство всегда боролось против сбережений, поскольку его принципы гласят, что сбережения это плохо, потребление это хорошо (в этом вся суть кейнсианства). Это началось с глупой теории «парадокса бережливости», согласно которой сбережения вредят экономике; поэтому, чем больше мы экономим сейчас, тем беднее мы станем, и тем меньше у нас будет возможностей делать сбережения и потреблять в будущем. Кейнсианские центральные плановые органы в Федрезерве и в других местах желают получить безналичное общество, потому что иметь наличные означает как бы иметь сбережения и не расходовать. Я думаю, нас ведут к безналичному обществу, если общественность не проснётся и не начнёт протестовать.

КГ: Какими, по-вашему, будут последствия безналичного общества, если мы совместим это с другими законами, такими как «Патриотический закон» (PATRIOT Act)? Думаете ли вы, что мы в США идём к тоталитарному государству, где частная собственность больше не будет защищена?

ТД: Государство хочет перейти к безналичному обществу, так как хочет владеть нашим состоянием в электронном виде. Это современная версия конфискации золота в частном владении в 1930-х годах. Государство будет в возрастающей степени использовать «угрозу терроризма» для захвата финансовых активов. Оно уже говорит о расширении понятия «террористической угрозы» на таких критиков правительства, как я. Американское государство уже конфискует финансовые активы под различными предлогами, такими как «Патриотический закон». Впервые я понял это много лет назад, когда платил за новую машину именным чеком, который был возвращён. Автомобильный дилер сообщил мне о том, что Налоговое управление без моего ведома взяло 20% средств, переданных из взаимного фонда на мой банковский счёт, чтобы оплатить машину. В Налоговом управлении мне сказали, что это делалось для сдерживания терроризма и что я могу учесть это в налоговом счёте следующего года.

Наступление на права собственности в США идёт уже давно, и это оно ускоряется такими чудовищными вещами, как «реформа медицинского обслуживания» Обамы, вынуждающая американцев покупать предписанную правительством «страховку» и все нормы по регулированию и систематизации финансовых рынков в советском стиле перед созданной правительством Великой рецессией 2008 года.

КГ: Мы считаем, что история не повторяется, но рифмуется, как сказал Марк Твен (Mark Twain). Думаете ли вы, что в истории США можно найти исторические параллели с текущей ситуацией (экономический социализм, ограничения на частное владение оружием и т. п.)?

ТД: Я не знаю, рифмуется ли история, но одно верно в отношении всех правительств во все времена. Это глубокое недоверие, негодование или даже ненависть к «невидимой руке» Адама Смита (Adam Smith): идея о том, что индивидуумы, преследуя свои интересы на свободном рынке, тем самым в большинстве случаев действуют во благо всего общества без участия любого «царя» или центральных планирующих. Мирная, добровольная торговля оставляет мало возможностей политикам планировать жизнь людей и делать себя богатыми и знаменитыми путём грабежа. Таким образом, они являются вечными врагами свободного предпринимательства в частности и свободы в целом, за очень редкими исключениями вроде бывшего конгрессмена Рона Пола (Ron Paul). Так что несмотря на сотни лет жалких неудач «социализма» и государственного «планирования» каждой второй категории, правительства игнорируют эту историю, потому что это в их собственных интересах.

Что касается владения оружием, все правительства в разной степени продвигали идею о том, что только полиция и военные должны иметь оружие. Эта политика, слава Богу, была менее успешной в Америке. Основанием для права на ношение оружия, согласно Второй поправке к Конституции США, согласно «отцу Конституции» Джеймсу Мэдисону (James Madison), является то, что вооружённое население может защитить себя, если будущее правительство захочет его поработить.

КГ: Как вы думаете, почему восстановление экономики было столь слабым? Какое влияние это окажет на драгоценные металлы и другие активы, имеющие реальную ценность?

ТД: Подъём был слабым из-за (1) политики Феда и (2) большей части правительственных мер в целом. Благоприятная сторона любой рецессии в том, что предприятия вынуждены наконец ликвидировать плохие инвестиции и делать всё возможное для повышения рентабельности. Фед растягивает этот процесс и мешает ему, продолжая политику лёгких денег, которые были основными причинами рецессии. Это привело к значительному увеличению плохих инвестиций и создания очередного экономического пузыря. Большая часть политики правительства создала огромную неопределённость, которую экономист Роберт Хиггс (Robert Higgs) называет «режимом неопределённости».

В частности, представители бизнеса смутно представляют себе, во что им обойдётся программа здравоохранения Обамы. Высокий уровень неуверенности делает невозможным планирование будущего, и многие владельцы бизнеса просто ничего не предпринимают, пока правительство не сделает шаг назад. Так было после смерти Рузвельта. Больше не было постоянных угроз новых налогов, норм, конфискации золота и других активов, и вложения капитала в конце концов начали расти, хотя на протяжении 1930-х годов они оставались отрицательными. В таких условиях, которые, по-моему, не очень сильно изменились, умные инвесторы будут включать больше золота и драгоценных металлов в свои портфели.

КГ: В ваших статьях вы часто говорите об опасностях политкорректности (ПК). Мы считаем, что под видом ПК ограничивается свобода слова в привычном нам виде, и ПК пытаются навязать как своего рода «контроль мышления». Каков ваш взгляд на это?

ТД: Большинство американцев не понимает, что научные круги в большинстве университетов являются представителями «культурного марксизма». После мирового краха социализма в конце 80-х - начале 90-х годов академические марксисты пересмотрели свои взгляды. Они в основном отказались от старой риторики «классовой борьбы» капиталистов и рабочего класса, заменив их на угнетателей и угнетенных. Угнетенными являются женщины, ЛГБТ и некоторые другие знаковые категории. Угнетателями являются белые гетеросексуальные мужчины, которые не являются идеологическими марксистами, как они. Другая ветвь левых марксистов решила продвигать социализм под видом «спасения планеты». Я называю этих людей «арбузами» - зелёные снаружи, красные внутри.

Культурные марксисты взяли на вооружение совет философа Герберта Маркузе (Herbert Marcuse), «крёстного отца» культурного марксизма. Он проповедовал, что свобода слова является инструментом угнетения, потому что она влечёт за собой критику «утопии», под которой он понимал коммунизм. Культурные марксисты громят лагерь свободы слова, говоря, что они делают морально правильные вещи, запрещая выступления консерваторов или либертарианцев, так как эти выступления могут быть опасными для их идеологии. Это тоталитарная, фашистская полиция мыслей доминирует почти во всей администрации университетов США. Это отупляет молодых американцев, их университетское обучение теперь проходит в среде левых банальностей, а не развития критического мышления. Большое исключение, однако, представляют студенты, изучающие бизнес, экономику, инженерные специальности - они в основном игнорируют цирк ПК.

КГ: Теперь о президентских выборах в США. Кто, по-вашему, сможет выиграть гонку? Считается, что если выиграет Трамп (Trump), США перейдут к более изоляционистской внешней и экономической политике. Что вы думаете о Трампе?

ТД: Сейчас я ставлю на то, что следующим президентом будет Дональд Трамп. Если это произойдёт, будет более «изоляционистская» внешняя политика, так как Трамп не хочет рисковать началом третьей мировой войны, в отличие всех «неоконсерваторов», управляющих обеими политическими партиями, вот почему его ненавидят и презирают в республиканских кругах. Он хотел бы иметь дело с такими странами, как Россия, вместо того чтобы начинать ядерную войну с русскими. Неоконсерваторы, с другой стороны, желают бесконечной военной агрессии на Ближнем Востоке и в других местах. Они будут делать всё возможное, чтобы победить Трампа, в том числе вкладывая все свои большие деньги в Hillary Clinton (Хиллари Клинтон) или другого кандидата от Демократической партии. Если бы я был Дональдом Трампом, я бы удвоил или утроил свою личную охрану.

В отношении экономической науки, едва ли Трамп будет хуже Обамы или его предшественника. Он сказал, что ненавидит налоги и сделает всё, что в его силах, для уменьшения своего собственного налогового бремени, и это, безусловно, хорошие побуждения. Так как он миллиардер, и его нельзя будет купить, поэтому олигархи из республиканской партии его люто ненавидят. Но если он выиграет и станет политиком, возможно, он станет большим интервенционистом, чтобы СМИ начали говорить о нём более лестно. Тщеславие свойственно человеку.