Почему плохие экономические теории сохраняют популярность

Лорд Кейнс

Людвиг фон Мизес (Ludwig von Mises) и Фридрих Хайек (Friedrich Hayek), виднейшие «австрийские» экономисты своего времени, предвидели крах фондового рынка 1929 г. и верно предсказали печальные последствия попыток правительства искусственно стимулировать экономический рост после обвала. Джон Мейнард Кейнс (John Maynard Keynes), с другой стороны, был застигнут врасплох биржевым крахом и экономической катастрофой начала 1930-х. И, тем не менее, теории Кейнса в 1930-е обрели чрезвычайную популярность, в то время как труды Мизеса и Хайека, по большей части, игнорировались. Почему?

Кейнс стал популярным, потому что он говорил властям предержащим то, что они хотели слышать. В частности, он предоставил властолюбивым политикам интеллектуальную поддержку их планов – не только задуманных, но и уже находящихся в процессе реализации. Несмотря на множество ошибок, теории Кейнса также привлекли многих экономистов, потому что применение этих теорий на практике могло дать экономическому сообществу намного больше влияния. По сути, при свободной экономике экономисту не остается ничего другого, кроме как преподавать экономику. У него не будет возможности участвовать в «управлении» экономикой.

Доводы, представленные в предыдущем абзаце, вкупе с харизмой Кейнса и его умением протолкнуть свои идеи, объясняют, почему «кейнсианские» экономические теории стали доминирующими, но остается неясным, как им удалось оставаться доминирующими, несмотря на растущее количество свидетельств, указывающих на то, что они ведут к долгосрочному экономическому спаду.

Насколько я могу судить, эти теории остаются популярными по трем основным причинам. Во-первых, они не только совпадают с личными целями почти всех современных политиков, но сейчас также имеется огромный правительственный аппарат, зависящий от непрерывного применения этих теорий. Другими словами, большая доля населения сегодня заинтересована в сохранении мифа о том, что правительство должно «управлять» экономикой. Во-вторых, обычно невозможно опровергнуть экономическую теорию на основании данных, потому что одни и те же данные, как правило, можно интерпретировать по-разному и использовать для оправдания противоположных теорий. Суровая реальность такова, что в экономической науке нужно изначально иметь верную теорию, чтобы с ее помощью правильно интерпретировать данные. В-третьих, кейнсианство – это не столько последовательная теория, сколько собрание анекдотов, в том смысле, что в этой так называемой теории большинство вещей «объясняются» непредвиденными событиями и непредсказуемыми изменениями «животных эмоций». Невозможно опровергнуть постоянно меняющуюся интеллектуальную позицию.

Хороший пример того, как можно по-разному интерпретировать одни и те же данные для поддержки конфликтующих теорий, можно увидеть в коллапсе американской экономики в 1937-39 гг. Согласно «австрийцам», то, что американское федеральное правительство искусственно поддерживало цены, существенно повысило расходы, увеличило денежную массу, стало вмешиваться во многие отрасли промышленности и в целом делало все возможное для предотвращения естественного протекания корректирующего процесса после краха фондового рынка 1929 г., послужило гарантией того, что все признаки экономического восстановления быстро исчезнут, как только искусственная поддержка будет сокращена. Ошибка, согласно «австрийцам», заключалась в искусственной поддержке. Согласно же «кейнсианцам», ошибка заключалась в преждевременном прекращении искусственной поддержки. Они утверждают, что правительство и Федеральная резервная система должны были продолжать делать все необходимое для отсрочивания коллапса, объясняя это тем, что при достаточной помощи правительства в виде новых денег, новых мер по регулированию, выплат, управления ценой и публичных проектов по созданию рабочих мест экономика рано или поздно станет достаточно сильной, чтобы самостоятельно себя поддерживать.

К сожалению, когда «кейнсианское стимулирование» в виде увеличения правительственных расходов, роста кредитов и денежной инфляции в период экономического спада не ведет к самодостаточному восстановлению, у последователей Кейнса всегда будет два ответа. Они всегда могут заявить, что стимулирование сработало бы, если бы оно было более агрессивным, и/или что без стимулирования экономика чувствовала бы себя еще хуже.

С этим невозможно поспорить. По крайне мере, такое утверждение невозможно однозначно опровергнуть, потому что нельзя вернуться в прошлое и показать, что было бы при другой политике.